Коралловый корабль

Сажесс уже не выглядел безобидным добряком. Верхняя губа приподнялась в хищном оскале, маленькие глазки злобно блестели.

Гаспар испугался. Ему казалось, что его засасывает какое-то студенистое животное. На борту «Красавицы из Арля» он как будто бы вырвался из его объятий, стряхнул с себя эти цепкие щупальца, но сейчас опять почувствовал их прикосновение. Было бесполезно бороться с Сажессом: Гаспар был во власти этого человека, он не выпустит свою жертву.

— Прежде всего объясните мне, — сказал провансалец, — почему вы раньше мне этого не предлагали, к чему вы торговались из-за золота? Зачем вы прикидывались моим другом?

— Зачем я с вами торговался? Черт возьми, да потому что хотел получить золото за сходную цену! Я привез вас сюда, потому что хотел выторговать у вас вашу тайну, заплатив за нее хорошую цену! Я не желал доводить до конца наш торг на «Красавице из Арля», потому что репутация судна страдает в том случае, если с него сводят людей в кандалах. Я не хотел, чтобы полиция появилась на борту «Красавицы из Арля». Что же касается того, что я будто только прикидывался другом, то, честное слово, я обращаюсь с вами как с другом, вы получите вашу долю.

— Я ничего от вас не скрывал! — воскликнул Гаспар. — Действительно, на острове был затонувший корабль. Но я только предположил, что на нем могут быть сокровища. Вы говорите, что я кричал о них во сне. Значит, эта мысль все-таки сидела у меня в голове. Я вам расскажу, как было дело…

Опершись о стол, он принялся рассказывать, как Ивес нашел затонувший корабль в лагуне. Сажесс внимательно слушал, лишь изредка задавая вопросы.

— Вот и все, — закончил свое повествование Гаспар. — Быть может, он весь набит золотом, но это одни предположения.

Капитан задумчиво повертел в руках пустой стакан.

— Вы были на острове, — медленно произнес он. — Вы видели затонувший корабль, нашли золото и скелет… Вы предполагали, что на этом корабле могут быть сокровища, но если бы я не выудил из вас этого рассказа, вы так и не сказали бы никому ни слова и, чего доброго, нанялись бы снова в кочегары. Фу ты, черт! Думаю, что нашел истинную причину того, почему кочегарки полны болванами, годящимися лишь для роли истопников. Ну ладно, я вас осчастливлю против вашей воли. Я беру на себя руководство этим делом.

— Вы собираетесь…

— Я собираюсь разворошить эту посудину при помощи динамита и посмотреть, что там внутри. Когда «Красавица из Арля» разгрузится, я возьму несколько водолазных костюмов, обзаведусь еще кое-чем, что нужно для экспедиции, и отправлюсь к этому острову. И вы тоже.

— Я?

— Да, вы! Неужели я буду трезвонить об этом деле всем и каждому в Сен-Пьере?! Я возьму только своих матросов. Но в таком деле мне потребуется помощник, и притом белый. Вы получите свою долю: пятнадцать процентов. Быть может, это будет большая сумма, быть может, нет, но придется поработать, так как нелегко раздобыть сокровища, если они запрятаны так, как вы рассказали.

Помолчав минуту, он добавил:

— На острове должен быть клад, я в этом уверен!

На некоторое время капитан задумался, а затем начал рассуждать:

— Этот парень, от которого остался один скелет, имел какое-то отношение к сокровищам. Он или из экипажа затонувшего судна, или охотился за кладом. Должно быть, он умер от голода или болезни либо нашел сокровища и был убит своими спутниками. Но в таком случае при нем не осталась бы сумка с золотом…

Гаспар наблюдал за Сажессом. Он напоминал ему гончую, идущую по следу. Провансалец встречал людей с особым нюхом на то, что обещает богатство. Они редко ошибаются в своих предположениях, знают, за чем стоит гнаться — будь то деньги или недвижимость.

Он невольно заразился азартом Сажесса. Да и может ли кто-нибудь остаться равнодушным при мысли о том, что на затонувшем корабле спрятаны сокровища? Полчаса назад мысль о возвращении на остров была Гаспару ненавистна, а сейчас у него замирало сердце при мысли о золоте, ждущем его там.

Гаспар уже уяснил для себя кое-какие черты характера капитана или по крайней мере воображал, что они ему ясны. Он видел, что перед ним хладнокровный, расчетливый человек, но полагал, что раз Сажесс обещал пятнадцать процентов от прибыли, которую он извлечет из этого дела, то сдержит свое слово. При таком небольшом проценте легче сдержать слово, чем нарушить его и нажить себе из-за этого неприятности.

Размышления провансальца прервал голос капитана.

— Ладно, — сказал он, зажигая потухшую сигару, — на том и покончим! Я берусь за это дело и предлагаю вам пятнадцать процентов. Быть может, вас ожидает хотя и скромное, но все же состояние. В самом деле, я делаю вас своим компаньоном в деле, которое может принести колоссальный доход. Еще полчаса назад вы были кочегаром, пределом ваших мечтаний была выпивка в баре, а в ближайшем будущем станете богатым человеком. И это благодаря мне! Да, да, мне удалось вытряхнуть из вас вашу тайну. Что теперь вы скажете о Пьере Сажессе? Разве не стоит его брать себе за образец? Я ни от кого ничего не утаиваю, когда мне выгодно быть откровенным, и я вам честно говорю: вы можете принять мое предложение или отвергнуть его. Только помните, что в случае отказа вы получите шиш.

— Ваше предложение заманчиво, — ответил Гаспар. — Но я прямо вам скажу: сегодня утром вы обращались со мной как с другом, взяли под руку, привели сюда, выставили выпивку, а потом начали угрожать. Мне это не нравится.

Сажесс затянулся сигарой и терпеливо, словно ребенку, начал разъяснять.

— Вы расхаживали сегодня утром словно человек с бриллиантом в безмозглой голове. Я взял на себя обязанности хирурга и вытащил его. Операция не из приятных, но налицо бриллиант, и, вместо того, чтобы требовать с вас взятку, я предлагаю вам пай в выгодном деле. Если бы я не прибег к угрозам, вы бы ничего не рассказали, не так ли? Что вы скажете на это?

— Я не отказываюсь, но ставлю одно условие: вы никогда больше не станете прибегать к угрозам.

Сажесс рассмеялся.

— К чему мне вам угрожать? Я использовал это средство, и больше оно мне не понадобится. Я добился от вас всего, что мне нужно, и теперь ваш черед извлечь из меня выгоду. Сознаюсь: вы очень мне пригодитесь, третьих лиц я не желаю вмешивать в это дело.

— Ну тогда вот что, — нахмурился Гаспар. — Я хочу не пятнадцать, а, скажем, двадцать процентов.

— Ни одного процента сверх пятнадцати, ни одного процента, ни одного! — твердо сказал капитан. — Я никогда не уступаю при сделках подобного рода.

— Когда вы собираетесь отплыть?

— Неделя уйдет на разгрузку и на подготовку экспедиции, не меньше.

— Хорошо, я отправлюсь с вами.

— Даете слово?

— Даю.

— Ну, пошли! — капитан встал. — У меня куча дел, у вас тоже. Контора Трансатлантической компании здесь недалеко. Отправляйтесь туда и заявите о гибели «Роны». Я предупредил таможенников о вашем приходе. Затем вам нужно обзавестись парой костюмов. Учитите только, здесь предпочитают белый цвет. Кроме того, вам требуется комната. В гавани имеются гостиницы для моряков, но не советую связываться с этими постоялыми дворами.

Он вытащил из кармана блокнот, написал адрес и протянул листок Гаспару.

— Мадам Фали приютит вас, — сказал он. — Вы с ней легко столкуетесь.

Они вышли на улицу. Перед тем как расстаться, Сажесс показал провансальцу лавку, торгующую готовым платьем. Здесь Гаспар по довольно дешевой цене приобрел два белых костюма, пару парусиновых башмаков и некое подобие панамы. Он облачился в один из костюмов, сразу почувствовав себя другим человеком, а второй приказал отослать по адресу, указанному капитаном.

Выйдя из лавки, Гаспар направился в контору Трансатлантической компании. Там он сделал заявление управляющему и одному из чиновников, расписался, где следовало, и затем, пренебрегая Сажессом, потребовал жалованье и возмещение за потерянные вещи.

К его удивлению, управляющий, которого поразил вид хорошо одетого и столь уверенно держащегося кочегара, выписал ордер на требуемую сумму, передал его в кассу, и Гаспар покинул контору с лишней сотней долларов в кармане.