Авантюра

Он стоял неподвижно и смотрел куда-то вверх. — Я ищу съёмную квартиру, — обратилась к нему Сандра. Но Нанни даже не шелохнулся. Он плотно сжал губы и только заметил: — Это сложно.

— Как сложно? — воскликнула громко Сандра, не в силах скрыть своего удивления. У меня даже есть уже письмо.

— Вы одна? — поинтересовался Нанни.

— Сейчас — да. Но в августе я собираюсь вернуться с мамой.

Нанни довольно улыбнулся, но без какой-либо задней мысли. Он был настолько высок ростом, что все время стоял, немного согнувшись, при этом его волосы все время вздрагивали при каждом порыве ветра.

— Вы не замужем? — снова поинтересовался Нанни.

— Мне уже девятнадцать лет, — ответила невнятно Сандра.

Тогда Нанни заметил, что, если она еще не вступила ни с кем в переговоры, то он мог бы показать ей некоторые виллы, поскольку ему были хорошо знакомы местные смотрители вилл, да и сами хозяева. Сандра взглянула на него недоверчиво, и на его улыбку ответила, что она ещё ни с кем не была связана определенной договоренностью, и, что поэтому может вполне посещать с ним любые места, которые он сочтет нужными.

Но виллы, безусловно, были слишком дороги для нее. Нанни пожал плечами и двинулся в путь, показывая Сандре дорогу.

Они побывали в двух местах. Вначале они посетили один довольно-таки милый домик, утопающий в магнолиях; но женщины, у которой находились ключи, не оказалось на месте, и они довольствовались только тем, что пару раз заглянули в окна и поговорили немного о хозяине, находившимся в этот момент в Америке. По характеру разговора нетрудно было догадаться, что она не была одной из тех, кого бы виллы интересовали на самом деле.

Неожиданна Сандра взглянула на руки Нано и поинтересовалась чем тот занимается. — Когда я был в Америке, то работал грузчиком, — ответил Нанни и улыбнулся.

— А теперь?

Теперь, будучи без гроша в кармане, Нанни работал официантом. Сандра смолкла, удовлетворенная ответом.

Следующая вилла находилась у самого моря. Здесь была терраса, на которую можно было выйти и при желании подышать свежим воздухом, а также садик, с олеандрами и дорожками, посыпанными галькой. Калитка была приоткрыта, и это обстоятельство немного напугало Сандру, но Нанни взял ее за руку и ввел ее вовнутрь сада. Им удалось отыскать садовника, сгорбленного старика, в шляпе, который первым делом оглядел Сандру с ног до головы своими налившимися кровью глазами, после чего предупредил Нанни, что дом продается и что он меньше всего подходит для такого разговора. Нанни немного пошутил с ним и сумел выпросить у него ключи, все время, называя в разговоре Сандру «синьорой». Садовник проводил их до самого порога дома и напоследок попросил их быть внимательными и после посещения не забыть закрыть окна.

Первый этаж этой виллы не шел ни в какое сравнения с первым этажом того дома, что находился на маленькой площади города. В душном, застывшем воздухе вестибюля Сандра неожиданно обратила внимание на то, что находится в компании неизвестного мужчины, совершенно одна, и к тому же в столь чудесный солнечный день. К тому же, этот Нанни, хотя и был парнем, но уже выглядел гораздо старше своего возраста.

Он даже не осмеливался спросить у нее ее имя. «И, пожалуй, надеется еще на чаевые», — подумала она. Они прошлись по залам, уставленным зачехленной мебелью. И все эти огромные окна, отлакированные до блеска ножки рояля, роскошные люстры повергли Сандру как-то сразу в уныние. Настолько всё это было богато и недоступно для нее.

— Да, здесь красиво, ничего не скажешь!

Нанни, бесшумно перемещался в своих парусиновых туфлях, то и дело, открывая и зарывая окна. На втором этаже они из галереи проследовали на балкон. Сандра пробежалась восторженными глазами по садику, проспекту, откуда доносился гомон толпы и по морю. По прекрасному, безбрежному, синему морю, которое отсюда, с балкона, казалось еще громаднее.

— Мне как-то не по обе, видеть всё это, — пробормотала Сандра, — есть же на свете такие счастливчики! Нанни, облокотившись на перила, молча, доверчиво поглядывал на нее. — Да, здесь живется хорошо, — заметил он.

Когда они решили вернуться и Нанни принялся закрывать окна, он неожиданно спросил: — как мне прикажите звать вас? — Сандра задержалась на первой ступеньке лестницы, подождала, когда он спустится поближе, и назвала свое имя. Затем Нанни расположился сбоку от Сандры, и, в то время как они спускались, он нежно поцеловал ее в волосы.

Сандре так и хотелось спросить у него: «Почему ты меня поцеловал?», но вместо этого она, спустившись вниз, заметила: — Уже поздно, а я все еще не видела своей квартиры. Этот дом — не про нас. Она была страшно сердита на себя за то, что больше ничего не нашла что сказать, тем более, что Нанни все время молчал, со своими длиннющими, спокойно свешивающимися руками. Войдя в переднюю, окна которой были прикрыты, она невольно остановилась перед плотным потоком солнечного света, проникавшим сюда снаружи. Нанни спокойно наблюдал за ней, поджидая ее. У Сандры от волнения перехватило дыхание, и она готова была расплакаться или закричать — потому что ей вновь предстояло увидеть пляж, отдыхающих, потому что даже Нанни начинал казаться каким-то странным, как эта вилла, море и как это глупое утро. «Ведь он знает, что меня зовут Сандра, — подумала она. — Тогда почему он молчит и ничего не говорит, почему?»

В следующее мгновенье она почувствовала, что находится в объятиях Нанни — ощутив своим телом его мускулы — и вместо того, чтобы расплакаться или возмутиться, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Когда Сандра вернулась из ванной в переднюю, Нанни заметил: — Сегодня утром ты уже плакала дважды. Сандра задержалась на пороге и слегка улыбнулась. Она собиралась было сказать «Не считаешь ли ты себя хозяином этого дома?» и ей самой же стало смешно от этой мысли.

Нанни стоял в потоке света и курил. На свету клубочки дыма казались шелком, прожилками ценной древесины. Нанни смотрел на Сандру с застывшей улыбкой на губах. Сандре по-прежнему не хватало духа заговорить. Она боялась, что ее волнение и дрожь в голосе еще не прошли.

Закончив курить сигарету, Нанни выбросил окурок в приоткрытую дверь. От этого движения забегали тени по всей освещаемой поверхности стены. Сандра тут же быстрой походкой прошла к двери. — Может, пойдем? — спросила она Нанни шепотом, стоя у него за спиной. Нанни моча кивнул головой и открыл дверь. Он выпустил наружу Сандру и запер дверь на ключ. Когда Нанни закрывал дверь на ключ, Сандра почувствовала, словно от какого-то импульса, желание убежать, броситься прочь и не видеть его больше никогда. Но вместо этого она сказала ему уверенным тоном: — Если бы я решила убежать, ты бы, наверно, подумал, что я какая-то дурочка. На этот раз Нанни посмотрел на нее с удивлением.

Когда они пересекли дорожку с галькой, потрескивавшую под ногами, Сандра поинтересовалась у Нанни — не проглотил ли тот язык. На что Нанни ответил, что уже пора обедать. — Мне не очень хочется есть, — заметила Сандра. — Мне не очень хочется есть, — повторила она и добавила: — К тому же, нам пора и расстаться.

Затем они присели на скамейку, и некоторое время сидели молча. — Понимаешь, — прервала молчание Сандра. — Ты должен оставить меня одну. Я хочу поплакать одна. Кроме того, у меня столько дел! Давай встретимся с тобой попозже.

Нанни неохотно согласился, но захотел сразу же договориться о свидании. И предложил встретиться на этой же скамейке, в четыре часа.

— А теперь — уходи. Оставь меня одну, — попросила Сандра.

Сандра осталась сидеть на скамейке, поскольку бульвар к этому моменту уже опустел. Есть ей не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось. Лазурное небо и море, едва различимое в лучах солнца, были безмолвны. Все вокруг, также как и ее жизнь, шло своим чередом. Ей совершенно не хотелось плакать. Она бы заплакала, если бы кто-то вдруг стал утешать ее. Она все никак не могла решить — уехать ли ей отсюда сразу же на первом поезде. Ей было жаль оставлять море. И не хотелось обманывать Нанни. Но одно она уже твердо знала, что на этот курорт она уже больше никогда не вернется.