Страница 18 из 153
— Разбалуем мы их, — проворчал Олег мудрым и суровым голосом Ворчливого Ветерана С Золотым Сердцем из кичового голливудского ура-боевичка. — Ладно, пусть дрыхнут. Я тоже завалюсь.
— Давай, — Холод неожиданно широко зевнул, лязгнул зубами и заулыбался.
— Эй, эй, не усни, — посоветовал Олег, ложась на стол. Под голову он подложил свернутый плащ, а ноги поставил на скамью. Поза была не слишком удобной — Холод жевал и что-то похрюкивал — но Олег спал уже через несколько секунд...
...Дверь в избушку открылась, и внутрь заполз ледяной туман. Облившись потом от страха, Олег медленно повернул голову:
— Холо-од?..
Тот спал, уткнувшись лицом в стол. Олег, протянув руку, шарил ею вокруг в поисках автомата — и не мог найти.
Дверь распахнулась до седела и осталась открытой. Олег сел на столе и взялся за револьвер.
На пороге клубился туман, и в нем кто-то стоял. Олег видел человеческую фигуру, не больше, но это он видел точно. Взведя курок ударом ребра ладони, Олег спрыгнул на пол:
— Кто это? — резко, громко спросил он.
— Я, — ответил тихий глуховатый голос. Человек шагнул внутрь, и Олег, задохнувшись, оперся рукой о стол, чтобы не упасть. Наган в его руке ходил ходуном.
Ночной гость был высокий молодой мужчина со щегольскими усиками, форме начала прошлого века. Его сапоги впечатывались в пол с чавканьем, словно в мокрую глину.
— Штаб-р-ротмистр? — выдавил Олег. — Что вам...
— Дневник, — ответит офицер.
— Зачем он вам? — Олег испытал облегчение от того, что мертвый остановился у начала печки, не пошел дальше в комнату. — Вы все равно в него больше ничего не можете записать! — продолжал он упорствовать, сам не понимая, почему.
— Не все написанное человек может прочесть, — возразил гусар. — Мертвые знают куда больше живых, вам предстоит в этом убедиться очень скоро.
Олег не понял, как штаб-ротмистр оказался возле него. Холодная тяжелая рука легла на плечо, и под ее тяжестью Олег начал погружаться в оказавшуюся под ногами трясину — ощущение бездны внизу оказалось настолько непереносимым, что он не выдержал и... проснулся.
Конечно, Холод тряс его за плечо, повторяя:
— Что ты, что?
— Сон... — Олег сел и посмотрел на дверь. — Вот... блин!
— Кикимора навалилась? — понимающе спросил Холод. — Одно вставать пора. А они-то, — кивок на лавку, — спят, как с ярманки приехали. Ты криком закричал, а они и не поворотились.
— Умыться бы, — Олег провел по лицу ладонью, повторил: — Вот блин...
Во рту был пакостный привкус короткого и беспокойного сна. Подтягивая ремень, Олег вспомнил:
— Эй, ты ведь не спал совсем! Ложись, дрыхни, а мы сами все сделаем...
— Да вот то ещё... Будим их?
— Будим, — согласился Олег и вздохнул: — Как там наши? Небось, все еще этих покойничков ищут.
Холод не ответил — кинул пустой консервной банкой, угодив в спину Богдану — тот вскочил с таким обалдевшим лицом, что Холод засмеялся, а Олег сказал:
— Страшный Суд проспишь.
— Мой черед?! — Богдан оглядывался, моргал. — Холод?!. А где... й-ой, вот! Как вы тут?!
— Из болотины выползли, — пояснил Холод, а Олег строго добавил:
— Проспал ты все на свете. Вон, Холод за тебя караулил.
— Будет тебе, — махнул рукой тот, — он одно не поймет никак, часом на каком свете... Мы вам, отоспаться дали, побуди Морока...
...— Я сперва думал — устроить ловушку на болоте, — говорил Олег, пока они все приводили в порядок оружие. — А потом еще доработал. Вытащим на крыльцо пару солдат, слегами по-тихому подопрем, а сигнал ориентируем на опушку, где мы с Богданом чуть не утонули. На вид место ровное. Аппаратуру беру на себя.
— Догадаются, — возразил Холод. Олег пожал плечами:
— Да ну и на здоровье. Мы-то чем рискуем? Нас тут уже не будет... Помогите всю эту фигню вытащить.
— Выйдешь в поле, сядешь ср...ть — далеко тебя видать, — задумчиво сказал Холод, вытягивая из грязи по грудь увязшего в ней Морока.
— Родичи-Сварожичи, что вы меня лосем не сотворили? — пробормотал тот, опираясь на карабин.
— Одно рога его ты видел? — поинтересовался Богдан, помогая ему встать на ноги.
Олег покидал болото с большим облегчением. Его здесь не оставляло чувство нереальности окружающего и... то ли его, Олега, чуждости, то ли мира болотного — ему, Олегу. До кромки оставалось совсем немного, Олег потянулся и совсем было собрался сказать что-то жизнеутверждающее, когда увидел впереди между деревьями движущиеся ровным шагом, пригнувшиеся фигуры хангаров. Они шли тяжело, по кольчужную оторочку своих кафтанов в грязи, но уверенно, наклонив стволы винтовок.
И ясно было — предельно ясно — что они видят четверых подростков тоже.
...Плюхнувшись в грязь, ребята немедленно расползлись в стороны. «Калашниковы» (на двух — подствольники) и «архар» были, конечно, хорошим оружием, но хангаров оказалось до сорока, и первые же секунды боя выявили у них не меньше десятка пулеметов. Пули с мокрые треском прошивали стволы деревьев навылет и подсекали ветви кустов, простреливая все болото вглубь.
— Попались, как куры в ощип, — поделился впечатлениями Холод. — Кровь Перунова, у меня есть-то две сотни да полста к пулемету! — он имел в виду свой РПК.
— Попробуем заставить их залечь! — азартно ответил Олег. — И уйдем через болото!..
Он хотел еще что-то добавить, но осекся, услышав в изумлении то, что раньше доводилось слышать только в фильмах:
— Эй, э-э-эй, бандит, сдавайся! — закричали со стороны хангаров на городском диалекте. — Оружие бросай, выходи, слышишь?!
Бам! Бам! Олег и Богдан разом, разрядили подствольники. Гранаты, детонируя в полете о ветви кустов, разрывались над лежащими хангарами, осыпая их мелкими осколками. В ответ послышалось карканье: «Харр,харр!» — и хангары, повскакав на ноги, побежали вперед, стреляя от животов из винтовок.
Командовать уже не имело смысла. Олег стрелял на уровне груди бегущих длинными очередями, пока автомат не уводило в небо, слыша, как бьет РПК и ругается слева, стреляя из «архара», Морок. Богдан отстреливался чуть дальше, и все четверо старались менять позиции, ползая в грязевой каше на самом краю болота.
Хангары залегли, возобновив стрельбу из пулеметов. До них оставалось шагов сто, не больше.
— То еще! — крикнул Холод, указывая налево. Быстрым шагом оттуда, пригнувшись, подходили по кромке болота еще хангары. — Окружают, Вольг! — он перенес огонь пулемета на них.
— Морок — к нему! Богдан — сюда! — отрывисто скомандовал Олег, стреляя в офицера-славянина, поднимавшего свой отряд. Тот встал на колено с перекошенным лицом и рухнул на бок, винтовка воткнулась стволом в грязь. Хангары каркали свое, но больше не вставали. Однако второй отряд продолжал наступать.
Морок, перебегая, вдруг повалился наземь и, ругаясь, покатился к кустам, пытаясь зажать рану в правом боку. Холод на миг повернулся, его лицо сделалось отчаянным, но от пулемета он не оторвался. Богдан, распластавшись рядом с Мороком, начал ловко бинтовать его, помогая зубами.
— Тебе надо угодить с ним! — крикнул Олег.
— То еще! — огрызнулся мальчишка.
— Искалечу, дубло! — прохрипел Олег, яростно стреляя снова и снова.
— Перепугал! Вон Холод его потащит, они одно стать, братья!
— У-у...— Олег плюнул. — Да куда же вас столько... Ну вы тупые все-таки... Холод, тащи его в лес!
— Бро... бросить?! Тебя бросить?! — Холод не повернулся, он менял магазин.
— Спасай брата! Найдете наших — расскажете! Ну?! Я тут командую!
Холод оглянулся. С виска у него, из-под повязки, густо ползла кровь. Горец был в растерянности. Бросить друга?! Но брат! Брат!
— Мечи и камасы у нас возьмите! — Олег не понимал, что кричит, не понимал и того, что приговаривает себя и Богдана к смерти. Он поступал так, как поступали Положительные Герои в фильмах. — Давай скорей, пока не обошли!