Страница 91 из 96
... Олег вернулся в город утром. В нижнем этаже заведения Славны, куда он направился сразу же, сидели несколько стариков из ранних пташек, да за двумя сдвинутыми столами тихо бушевала до предела загулявшая молодёжная компания. Олега заметили, замахали руками, за-голосили. Он махнул в ответ, взял с прилавка кружку с пивом, мясо с чесноком, хлеб и подсел к столам.
— Разошлись почти все? — осведомился он. Рван кивнул:
— Остатние гуляют.
Похоже было, что он несколько косой — то ли от хмельного, то ли от ночи. Остальные выглядели так же — весёлые, с блестящими глазами, шумные.
Олег внезапно обнаружил, что ему больно есть. А секундой позже это обнаружили и горцы.
— Й-ой, губы-то опухли!
— А вот он где ночь-то высиживал! А его сыскивали!
— Скольких обцеловал-то?!
— Смотри, городской, не май наших!
— Да отзыньте от него, пусть сил набирается, ему то самое дело сейчас!
Олег заставил себя жевать, уткнувшись в стол. Горцы подшучивали беззлобно и не имели в виду ничего определённого, но великолепная копчёная свинина, которая на Земле продавалась бы не иначе как в у.е., превратилась в опилки, а потом потеряла и этот вкус — Олег подумал о том, что они с Бранкой всё-таки не смогли друг без друга... а дальше что?
... Казалось бы — ну, целовались, ну и пусть, что такого? Но дело было не в поцелуях, а в словах, сказанных друг другу над водопадом. Каждое из них могло зарезать Гоймира не хуже камаса... нет, финки наёмного убийцы, потому что было таким же предательским.
«Неужели, — с отчаяньем подумал мальчик, — каждое счастье — это чьё-то несчастье?!» Есть он не мог — допил пиво и поднялся на ноги.
— Пойду высплюсь, — бросил он уже на ходу не собиравшейся расходиться компании. И у самого входа, поворачивая наверх, к себе, нос к носу столкнулся со входившим Гоймиром.
— Куда тебя Кулла унёс? — удивился горец. — Я искал, искал — ночь насквозь.
«Точно — Кулла.»
— Гулял, — Олег сглотнул, перебивая вкус лжи, похожий на вкус мыла, во рту. — А что?
— Да ничего, — удивился Гоймир. — Не в лад ты какой-то.
— Спать хочу, — с трудом сказал Олег, отчаянно подумав, что раньше он врал лучше — не иначе, как этот проклятый мир его отравил... или просто дело в том, что НИКОГДА в жизни не приходилось ему врать по такому поводу...
— Спать? Дело, — одобрил Гоймир. — Одно погоди, я пиво возьму, сговоримся про встречу и разойдёмся. Я мигом.
— Подожду, — вяло сказал Олег и прислонился к косяку, ожидая, когда Гоймир, взяв кувшин с пивом, вернётся к нему. Они вышли на пустынную улицу... и в них почти врезался Йерикка.
— Кровь Перунова! — Гоймир едва не выронил пиво. — А с тобой-то чего?!
— Вы?. . — Йерикка метнулся взглядом с одного на другого, грудь его вздымалась, словно он нёсся от границ долины. — В... а?!
— Красно говоришь, — одобрил Гоймир. — На, промочи глотку, — он протянул рыжему горцу кувшин. Йерикка сделал несколько глотков, держа кувшин левой. — С рукой-то что?
— Повредил, — Йерикка вытер губы рукавом, снова приложился, вернул кувшин Гоймиру.
— Всех как смело куда-то — тебя, Вольга, Бранку, — Гоймир принял кувшин. Йерикка поперхнулся не проглоченным пивом и почти с ужасом уставился на друзей. Олег всмотрелся в его лицо и понял одно: «Видел.» А Гоймир, почувствовав неладно, свёл брови:
— Что-то... — неуверенно начал он. — Недоброе что, Йерикка? Вольг?
— Ничего, — Йерикка быстро овладел собой. Но Олег — Олег больше не мог терпеть. Это было всё равно что идти по тёмной аллее, слышать сзади шаги и не иметь сил оглянуться. Загремела в висках кровь, во рту стало кисло, и Олег, почти не слыша себя, сказал деревянно:
— Гоймир, мы с Бранкой любим друг друга.
Гоймир, смотревший на Йерикку, вздрогнул, как вздрагивают люди, убитые в спину — застывают, потом силятся обернуться, пытаясь понять, кто убил их... и падают. Падают. Но то враги, а сейчас он убил друга — в спину.
В тот миг он бы всё отдал, чтобы вернуть время на секунду назад — В КОГДА это ещё не было сказано.
Со странным хлопком разбился о землю кувшин с пивом. Олег увидел глаза Гоймира — внимательные и непонимающие, как у глухого, старающегося понять речь собеседника по губам. И каменное лицо Йерикки — маску Равнодушия из греческого театра, неподвижную, лишь глаза тоже живые, и в них разом столько всего...
— Не мыслю, — улыбнулся Гоймир. И тут же: — Вот как оно...
Йерикка всё с тем же спокойным лицом напрягся, явно готовясь разнимать драку всеми доступными способами — пока не убили или не изувечили друг друга. Но мальчишки даже не пошевелились. Лишь Гоймир не просто бледнел — его кожа становилась какого-то зеленоватого оттенка, а лицо — страшным, как у мертвеца. Потом он что-то неслышно сказал.
— Гоймир, — Олег покачал головой, — я виноват... очень... но...
— Виноват? — тихо произнёс Гоймир и поднял руки со скрюченными пальцами. Олег сделал шаг назад — и водитель просто с силой пнул его в пах подъёмом ноги, круто повернулся и стремительно зашагал прочь.
Молча открыв рот, Олег встал на колени, зажимая ладонями промежность.
— Йоо-о-о-о... — выдавил он. Глаза побелели от боли.
— Вообще-то он не так уж неправ, — безжалостно сказал Йерикка, подавая Олегу руку. Тот с трудом встал, сё ещё сгибаясь и придерживая больное место. — Скажу откровенно — ты долбо...б, брат наш с Земли.
— Иди на... — Олег не договорил и взорвался: — Если он вздумает дёрнуться на Бранку тоже — я его урою, похороню на хрен!
— Не шуми, — предостерёг Йерикка. — Ты лучше подумай, что будет с тобой. Вот придурок... Олег, а что она?
— Я тебе уже говорил, — с вызовом ответил Олег, — любит она меня!
— Да я и не сомневался, — вздохнул Йерикка, — я отчётливо вижу, что это точно п... ц.
— Не матерись, — поморщился Олег, — и где только выучился?
— А по книгам, — охотно просветил Йерикка. — Да и не скажешь точней... Зрак Кощеев, что же вы будете делать, если мне отлучиться придётся?
— Громоотвод, блин, — ядовито сказал Олег. — Ой, ну и больно...
— Пошли, — вздохнул Йерикка. — До комнаты тебя провожу. Тебе теперь охрана нужна. Круглосуточно.
Олег проснулся около полудня и какое-то время лежал в постели, потягиваясь и жмурясь. Обычно этого он себе не позволял, вставал сразу... но сейчас решил, что такой день, как вчера, бывает раз в жизни — во всех отношениях. Даже не в году, как день рождения или Новый Год. Как ни странно — настроение было вовсе неплохое. Может быть, потому что по сравнению с подвешенным состоянием, в котором Олег жил довольно долго, любое другое положение кажется полным кайфом.
Тихо-тихо было в доме. Правда, Олег последнее время жил тут не один — кров Славны делили с ним человек пять делегатов от разных племён, которые вроде бы не собирались съезжать. Но от них беспокойства и шума было ноль — они приходили только ночевать.
— Сегодня можно никуда не торопиться, — громко сказал он вслух. И вдруг отчётливо ощутил, до чего устал за прошедшие два месяца и как это приятно — просто поваляться, никуда не спеша и отодвинув все заботы.
Отчётливо вздохнув, Олег закинул руки за голову и неожиданно вспомнил сон, который видел перед самым пробуждением. Хороший сон, в котором они с Бранкой шли сначала по лесу на Эльдорадо, а потом он привёл её домой — знакомиться с мамой и отцом, и Бранка им понравилась. Они вместе сели за стол... Олег негромко засмеялся — сейчас ему казалось, что всё на свете хорошо, а плохое если что и есть, то скоро утрясётся.
По дому тихо ползли запахи готовящейся еды. Пахло чем-то вкусным и знакомым. Олег, всё-таки поднявшись и завершив утренний туалет, сбежал на кухню вниз, похлопывая ладонью по перилам.
— Доброе... — начал он с порога и осекся в радостном изумлении.
Улыбающаяся Бранка повернулась ему навстречу. На огне тушилось мясо с овощами и... жарилась картошка! Не иначе как из запасов, закупленных у анласов на ярмарке.