Страница 85 из 96
— Нет, — коротко ответил Олег.
— Тебе нравится Бранка? — Йерикка резко остановился и круто развернулся.
— Не твоё дело, — Олег так же порывисто остановился и встретился с Йериккой глазами. — Хочешь драться?
— Не хочу, — возразил тот, но с места не двинулся. — Оставь её, Вольг. Ты мне друг, хотя я тебя недавно знаю. И Гоймир друг. Я не хочу, чтобы вы сцепились.
— Я ей тоже нравлюсь, — ответил Олег, сжимая кулаки.
— Ты уйдёшь и не сможешь забрать её с собой, — напомнил Йерикка. — Ты погубишь её и Гоймира. Оставь её ради нашей дружбы.
— О таких вещах ради дружбы не просят, — жёстко ответил Олег, — это бесчестно.
— Бесчестно, — согласился Йерикка, — но что мне ещё делать? Пока что больше никто ничего не заметил. Оставь её.
Олег стиснул зубы, борясь с желанием броситься на ни в чём не виноватого Йерикку. Но тот смотрел прямо и требовательно — взгляд отрезвил Олега, он тяжело вздохнул и ответил, глядя вбок:
— Я попробую... Я понимаю, что ты прав, но и ты пойми — мне ни одна девчонка в жизни так не нравилась, как Бранка! Со мной сумасшествие какое-то, честное слово! Я только о ней и думаю, если её не вижу!
— Бедняга, — тихо сказал Йерикка, — да ты её любишь на самом деле...
— Наверное, — облегчённо от того, что ему не пришлось это говорить, откликнулся Олег. — Я...
Но его последние слова даже для него самого потонули в оглушительном грохоте. Фиолетовый свет залил лес, как вспышка чудовищной галогеновой лампы. И, мгновенно прошив кроны деревьев, хлынул сплошной, проливной, увесистый и шумный дождь. Стена воды обрушилась сверху, но мальчишки не сдвинулись с места — они стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза...
С морей Олег вернулся ранним утром, когда даже самые неугомонные уже угомонились и ещё не проснулись. От причала ребята шли тесной группкой — плащи не гнулись от пропитавшей их соли. Все очень устали за два дня непрерывного лова, различающегося лишь сном на рыбе. Дважды за эти два дня на коч заходил для атаки данванский вельбот, но поднятый ствол ДШК оба раза заставлял разбойников менять свои планы и пропадать в низких облаках.
Впрочем, никто не переставал шутить. Собственно, шутки, смех и песни помогли им продержаться эти два дня и не пасть духом, когда невод срывал кожу с ладоней и казался неподъёмным.
Однако сейчас, при виде родных домов и мыслях о бане и отдыхе, когда их покинуло нервное напряжение, все «увяли» — еле волоклись, перебрасываясь ничего не значащими фразами, мечтая добраться до горячего чая, полока в парилке и постелей.
— Мало времени — и спою я любимую «На заре ты меня не буди», — пообещал Гостимир. — Боги благие, вот глаза не разлепишь — спать хочется!
Последняя реплика была встречена общим хмыканьем, которое можно было понимать в диапазоне сколь угодно широком. Комментировать сказанное членораздельно никто не пожелал, и при входе в город отважный рыбачий коллектив начал распадаться.
Гоймир, Йерикка, Гостимир, Морок и Олег ещё какое-то время шли вместе. Широко зевая, Морок сказал:
— Одно — дома-то у меня и нет ни души...
— Приду к тебе спать, — объявил Гостимир. — Сестра вовсе из дому выжила. Чем лучше было ей на пастбищах остаться!
— А идём, — оживился Морок.
— Он дома один боится, — хмыкнул Олег, — его домовой за уши тягает.
— За уши куда — за иное место, — проворчал Гоймир. Морок покраснел и хотел что-то ответить, но Олег дурашливо пропел:
— Маленький, маленький, — он ловко хлопнул Морока по щеке:
— Ладно, мне в море уже надоел ваш щенячий визг, — вмешался Йерикка. — Все свободны.
— Баснь слыхали? — вдруг засмеялся Гоймир. У него настроение было получше, чем у остальных, и Олег вдруг сообразил, что его дом немного в другой стороне, а значит он намылился к Бранке. — Вот одолели мы данванов...
— Й-ой, ну?! — удивился Гостимир.
— Кладём так... Вот выводят из поруба пленных. Выходит старший стражник, глянул на тех — стоят, один за одного держатся, ветром их качает... Ну, старший одно и говорит: «Други мои! Война окончена. Все свободны. Всем спасибо.»
— Чей поруб? — спросил Олег.
— Наш конечно, — сразу ответил Гоймир.
— А, это хорошо, — одобрил Олег.
— Смешно, — заключил Йерикка. — Ну, я пошёл.
Мальчишки разошлись. Олег, чисто ради интереса задержавшись, убедился, что Гоймир и в самом деле зашагал к дому Гостимира...
... а значит — к Бранке.
...Олег сел в постели, ещё не проснувшись — тыжело дыша, сердце колотится в бешеном ритме барабанной марш-атаки, глаза широко открыты, всё тело в поту. Мальчик чувствовал, что во рту у него сухо, как в пустыне. Его охватил озноб.
«Сон. Что мне снилось?.. А!»
Вспомнив свой сон, разбудивший его, Олег повернулся и рухнул в постель ничком, пряча вспыхнувшее лицо в подушку, пахнущую свежим сеном и ёжась.
— Ой, блин... — пробормотал он, втискивая лицо глубже, — блин, блин...
— Блин!!! — выкрикнул он затем, чтобы произнесёнными вслух словами заглушить мысли — казалось, гремевшие, как церковный набат в лесной вёске. Потом вскочил на ноги и, на ходу выскакивая из трусов, метнулся к ушату с водой для умывания.
Подобные сны ему снились и раньше. Но всякий раз они были расплывчатыми — словно из тушной темноты появлялись какие-то гипертрофированные формы, неясные и изменчивые. И он никогда не видел лиц. Но сегодня... ожесточённо выплёскивая на себя воду, Олег почувствовал, что кожа горит, словно настёганная крапивой — не только лицо, но и шея, и плечи, и грудь, и спина.
— Как стыдно... — пробормотал Олег, чтобы хоть что-то сказать. Прислонился мокрой спиной к стене и сполз на пол, запрокинув лицо и закрыв глаза.
Ему снилась Бранка. Он ни разу — слово чести! — не представлял её себе БЕЗ ОДЕЖДЫ. Не позволял себе — даже после того, что у них было на скалах. Она была сестрой друга и чужой — ЧУЖОЙ, ЧУЖОЙ!!! — девчонкой, опять таки девчонкой друга. Настоящего друга, даром что они знакомы около двух месяцев. Но во сне человек не отвечает за себя. И себя не контролирует. А сейчас Олег тщетно старался запретить себе вспоминать сон. Сон, где...
— Нет, нет, нет! — выдохнул Олег, еле шевеля губами. Его знобило. — Я, наверное, заболел...
«Ага. Заболел. Классики так и говорят — любовь и есть разновидность болезни.»
— Чушня, — Олег обнял себя за плечи, пытаясь заставить встать. Самым кошмарным было, что воспоминания о сне ему... приятны. Он не мог их прогнать, как ни старался.
Подобрав трусы, Олег в сердцах швырнул их в ушат, а потом бросился на постель и вцепился руками в подушку с риском разорвать кожу.
«Домой. Поскорее — домой, домой!»
46
Стихи М.Таривердиева.