Страница 62 из 96
— Да пусть молчат, — махнул рукой «развязавшийся» с журналистами Йерикка. — Лично я и по руке правду узнавать умею.
— Делай, — предложил Гоймир. Двое мальчишек, повинуясь знаку Йерикки, схватили правую руку хангара и протянули её вперёд ладонью вверх. Рыжий горец извлёк из-за пазухи металлическую зажигалку из патронноё гильзы и, выбив огонь, поднёс его длинный язык к коже хангара, ласково сказав:
— Говори правду. А то по другим местам узнавать начну.
При этом лицо у него было такое, словно он делал что-то очень-очень доброе и гуманное.
Страшное лицо, если честно. Олег даже вздрогнул — ему показа-лось, что Йерикка исчез, а вместо него появилось какое-то страшное существо. Смотреть дальше он не мог — отвернулся. Но не слушать было труднее.
...— Что с этими-то будем? — поинтересовался кто-то, когда пленные подтвердили данные разведки — в веси действительно находились те, кто был нужен. Гоймир провёл большим пальцем по горлу — и расправа была совершена тут же с хладнокровной жестокостью. Пленным просто отрубили головы.
Виктор и пятеро из шести освобождённых потребовали себе оружие, но Гоймир начисто игнорировал эти просьбы...
... К околице вёски подобрались, скрываясь за камнями и деревьями. Гоймир, явно волнуясь, отдавал последние распоряжения:
— Их там две ста, впятеро перед нами. Огненного боя хватает. Вон те дома. Бросаемся сразу, оконца, двери — под огонь. Готовы? — он ещё раз огляделся. — Почали. Боги с нами.
Двумя цепочками горцы побежали в улицу, продвигаясь вдоль стен домов и плетней перебежками, прикрывая друг друга. Странно и жутковато было идти по молчаливой, призрачной в белой ночи, улице, поднимая тёплую придорожную пыль, мимо молчащих окон, слепо глядящих на нежданных гостей.
Олег присел у калитки, подняв к плечу ЭмПи с откинутым прикладом. Напротив перебежал Йерикка, упал в пыль, выставив воронку пулемётного ствола.
Позади скрипнула дверь.
Олег обернулся сразу, вскидывая оружие. Его взгляд встретился со взглядом мальчика, вышедшего на крыльцо.
Несколько секунд двое мальчишек смотрели друг на друга. Олег качнул стволом в сторону двери, прижал указательный палец к губам. Мальчик кивнул и исчез; вновь скрипнула дверь. Олег перевёл дух, скользнул взглядом по окнам дома и отвернулся. Горцы вновь задвигались, теперь уже выбирая позиции для стрельбы. Их никто не заметил — скорее всего, часовые присоединились к развлекаловке с расстрелом.
Отряд врага был обречён.
Над спящей весью прокричала сова. Раз. Другой. Третий.
— Рысь! Рысь! Рысь!
Утренняя тишина развалилась, словно стеклянная витрина, в которую угодил камень. Посыпались её осколки, разрываясь треском очередей и тугими раскатами гранат.
Дверь дома под флагом распахнулась. С хрустом срывались ставни, но люди, появлявшиеся в оконных проёмах, не успевали выпрыгнуть — очереди швыряли их обратно. Несколько человек, пригибаясь и стреляя, всё-таки вырвались из одного дома, прыгали по ступенькам лестницы... но сбоку от крыльца разорвалась ручная граната, положив конец попытке бегства.
— Закройте концы! — проорал Гоймир, указывая на противоположную сторону улицы. Там — раз, раз, раз — проскакивали на противоположную сторону стрелки, очевидно, ночевавшие на каком-то сеновале. Проскакивали, ложились и густо лупили из своих винтовок.
— За мной, — выдохнул, подбегая, Йерикка, — через огороды, скорее!
Несколько горцев, влетев во двор, проскочили его и выбежали на огороды. Олег перепрыгнул через несколько грядок с помидорами, стараясь держать ЭмПи стволом на линии огня, не опускать его в землю.
— Ложись! — Йерикка грохнулся между грядок, приложился к пулемёту.
Остальные попадали кто где стоял — Олег, например, под стену хлева, за которой хрюкали разбужденные свиньи.
— Тише вы, отбивные, — пробормотал он еле слышно, удобнее перехватывая оружие.
Йерикка угадал точно и на этот раз. На огороды начали выскакивать горные стрелки — оглядываясь и стреляя в улицу.
Гром «дегтярёва» был похож на длинный секущий прут. Йерикка стрелял, вжавшись щекой в приклад и придерживая его левой ладонью сверху.
Олег поймал на мушку метнувшегося обратно и срезал его первой же короткой очередью. Вскочил, перебежал под прикрытием пулемёта до угла хлева, стоя на колене, выпустил ещё одну очередь, наугад, просто чтобы обозначить себя.
— Прикрой! — выкрикнул Йерикка, подхватывая пулемёт на бедро. Олег начал от живота поливать горизонт перед собой, не заботясь о том, что ЭмПи при стрельбе длинными очередями неизбежно задирает вверх. Йерикка перебежал, почти не пригибаясь и стреляя, упал между грядками, начал менять диск. Горцы косой дугой перемещались по огородам, отрезая стрелкам отступление. Те это поняли и рванули напролом, густо стреляя перед собой, надеясь задавить врага огнём.
— Уйдут! — заорал Йерикка. Один из парней около него, стоявший на колене, вдруг взвился всем телом, рухнул в ботву, заколотил ногами. — А-а-а-а!. .
— Куда они денутся! — крикнул в ответ Олег. — Пальцы загибать умеешь? Гни!
Жестокий азарт овладел им. Расстояние было метров сто, увеличивалось по секундам, следовало спешить, пока эти метры не сделали бесполезной стрельбу из малоприцельного ЭмПи. Олег приложился...
Бежали уже трое — было пятеро, но двоих успели срезать другие. Олег стрелял, как недавно по мишеням: короткая очередь — ствол чуть в сторону и вниз, короткая очередь... Бегущие валились, кувыркались, как подстреленные кролики.
— Загнул? — Олег быстро поменял магазин. — Что новенького?
— Все новости устарели, время динамичное, — Йерикка приподнялся. — Всё, кажется...
Они всей командой, прикрывая друг друга, перебежали туда, откуда выскочили стрелки. Последним подбежал парнишка по имени Твёрд, оставшийся осмотреть подстреленного товарища.
— Как? — быстро спросил Йерикка, не поворачиваясь и немного высовываясь из-за угла.
— Мёртвый. В лицо, — так же быстро ответил Твёрд.
— М-угу, — откликнулся Йерикка. — Через улицу, быстро. Твёрд первый.
В веси ещё шёл бой. Точнее сказать, отстреливались из одного дома — не деревянного, а блочного, должно быть, здорово построенного. Били в четыре ствола, из них, похоже, два — пулемётных.
— Может, предложить им сдачу? — спросил Олег. Йерикка даже не обернулся.
— Тут сдачу не предлагают. И не принимают.
Следующим перебежал Коваль — и почти сразу попал под огонь. Йерикка вытащил его за ноги, мальчишка был ранен в грудь справа навылет.
— Интересно, — сквозь зубы спросил, накладывая на рану льняной бинт, Твёрд, — как это ты ухитрился-то?
— Да... — Коваль кусал губы и выглядел не столько испуганным, сколько растерянным. Он даже нашёл в себе силы пошутить: — Так они ж мне по ногам били. Ну я и увернулся...
В улице неподалёку зазвучал голос Гоймира — горцы прекратили стрелять:
— Подпалим вас! Подпалим, нечисть! Молитесь!
Это было просто предупреждение. Не предложение сдаться.
Стрельба из дома тоже прекратилась. Несколько секунд царило полное молчание, а потом молодой голос красиво запел:
— и ещё два голоса подхватили:
— Данваны, — процедил сквозь зубы Йерикка. А Гоймир крикнул:
— Пали их!
«Баум! Баум!» — дважды рявкнул гранатомёт — единственный в группе. Две гранаты поочерёдно влетели в окна, разорвались внутри, и жирное, чадное пламя метнулось изо всех окон, с хрустом проломило крышу...
— Думаю, Брячко было так же хорошо, как им сейчас, — сказал Йерикка, вставая. Потянулся и спросил Олега: — А знаешь, о чём они сейчас пели? О том, что они на нас плюют. И что придут другие, которые пройдутся по нашим трупам. Так вот, Вольг. Так вот.