Страница 67 из 73
— Да, я помню. — Здоровый глаз Фохта сощурился. — Но не понимаю, какое отношение к этому имеет твой урок истории.
— Я хочу сказать… — Виктор вздохнул, собрался с мыслями. — Когда я… гм… умер, или думал, что умер, я тогда узнал о себе много нового. Я узнал, что по генетике, склонности, обучению я прежде всего воин. Это моя работа, моя суть и то, что я умею делать хорошо. Я — чистокровный конь, который должен скакать — иначе он подохнет. Это не значит, что я — социопат, который сам старается начинать войны, чтобы прыгнуть в кокпит робота, а потом крушить и убивать все и всех. Я — тот, кто чувствует, что необходимо сделать, и принимает на себя ответственность за сделанное ради сохранения свободы своего народа. Послушайте, вы правы: я знаю, что планирование и расчет — основа всей операции. Мне эта работа нравится, я ею живу и думаю, что делаю ее хорошо.
— Так и есть.
— Но проблема в том, что все это — теория. Мне нужно оказаться на планете, вести собственного робота, погрузиться в реальность войны. Без этого я позволю себе наделать ошибок, на которые я не имею права. — Виктор поглядел на Фохта. — У вас в жизни было достаточно опыта, и вам, быть может, уже не обязательно участвовать в бою. Вы получили закалку, которой нет у меня.
— А если ты при этой закалке погибнешь?
— Прежде всего это будет значить, что я не умею вести войска. — Виктор оперся Ладонями на стол. — И еще: я должен драться сам, чтобы поддерживать уважение ко мне солдат. Посмотрим правде в глаза: у меня не слишком хороший послужной список. Первая часть, которой я командовал, уничтожена на Трелеване. На Тайкроссе мы бы все погибли, если бы Кай не пришел на выручку. На Алайне меня тоже ждала гибель, если бы Кай не спас меня еще раз. И наконец, на Ковентри это даже битвой нельзя было назвать, и там хоть мы и победили, но проиграли по потерям живой силы и техники.
— Кай, Хохиро, Фелан уважают тебя, а войска берут с них пример, — сказал Фохт.
— Это вещь очень непрочная. — Виктор пожал плечами. — Может, это лишь мое воображение, но я кажусь себе самозванцем. У меня масса ответственности, а при этом — масса сомнений. Я будто жду человека, который обвинит меня в обмане и докажет, что я не гожусь для поста, который занимаю. Участие в битве позволит мне доказать, что гожусь. Это понятно?
— Конечно, — улыбнулся Прецентор. — Неужто ты думаешь, что ты первый полководец, которого обуревают такие сомнения? Так бывает со всеми хорошими военачальниками. Думаю, что твой отец мучительно переживал решения, которые ему приходилось принимать, а про твою бабку я точно это знаю. Они знали, когда биться, а когда командовать.
Виктор медленно кивнул.
— И вы говорите, что сейчас для меня время не биться, а командовать?
— Еще не совсем. — Прецентор тепло улыбнулся Виктору. — Я хотел только показать тебе, что ты хочешь биться, а не должен биться. Если бы ты хотел высадиться на Шуйлере, только чтобы пройтись в боевом роботе до ставки Ягуаров и объявить о своей победе, я бы тебя не пустил.
— Вы думаете, я на такое способен?
— Нет, пока ты больше воин, чем политик. — Фохт сложил руки на груди. — Пойди проверь, готовы ли твои войска к выступлению. Я отдам приказы нашему резерву занять позиции на случай контратаки Ягуаров. Когда мы закончим, Ягуары будут знать, что мы воюем всерьез, и начнут перебрасывать войска сюда, оставив Охотницу без прикрытия. Они узнают, что мы тоже изучали стратегию Сципиона Африканского и что у них куда больше общего с карфагенянами, чем они хотят думать.
Я — Дымчатый Ягуар. Я охотник, а не зверь, на которого охотятся!
Элементал звездный капитан Вулкан Боуэн хотел выкрикнуть это по радио, крадясь через городок Фуун. В свое время в составе 19-го Ударного он видел много планет Внутренней Сферы, но принадлежащая Синдикату планета Матаморос была хуже всех.
Здесь, наверное, живут только по приговору суда — так здесь все бесцветно.
На ней был расквартирован Первый Гвардейский полк Свободных Миров, и 19-му Ударному непросто было его отсюда выбить. Осаде мешали действия партизан ополчения из Фууна, и право решения этой проблемы было выставлено на аукцион. Изначальный конкурс Боуэн не выиграл — победил звездный капитан Джеремия Фури, предложив действовать силами меньше звена. Фури и двое его спутников исчезли в трущобах Фууна, не подав даже сигнала тревоги.
Боуэн и четверка сопровождавших его элементалов нашли исчезнувших на вершине холма в центре города, распятых на косых крестах. Что казалось Боуэну странным и слегка тревожным, это то, что во всем городе они не видели признаков жизни, пока не дошли до центра. И даже на голой земле возле крестов не осталось следов. Будто Фури и его двоих элементалов извлекли из брони и убили какие-то загадочные фантомы.
И тут без предупреждения из ближайших домов обрушился град огня. Тяжелый пулемет и ракета «Инферно» свалили Карсона. Боуэн тут же отдал своим солдатам приказ прорываться вперед и стал поливать из пулемета дом с северной стороны площади. Остальные последовали его примеру и бросились к приземистому кирпичному строению. Внутри их защитят стены, можно будет очистить здание и проутюжить город, подавляя сопротивление.
На пути к зданию Тревор наступил на мину. Она с грохотом взорвалась у него под правой ногой и подбросила Тревора высоко в воздух. Он завертелся колесом и свалился на голову и плечи. Боуэн понимал, что его воин разве что оглушен, но, когда Тревор встал и побежал к дому на западном краю площади, стало ясно, что он потерял ориентировку.
Перекрестный огонь с юга и со второго этажа западного дома разорвал Тревора на части. Мелькнули в воздухе осколки бронекостюма, пули развернули Тревора на месте, сквозь соединения панциря проступила темная жидкость, пытаясь затянуть раны, но разбрызгалась под ударами пуль, открывая находящегося внутри человека. Тревор упал, задергался в судорогах, а пули все били и били в него.
Боуэн первым пробился к северному дому, разрезал пополам одного противника очередью из пулемета, подвешенного к предплечью левой руки, повернулся вправо и выстрелом малого лазера в правой руке превратил другого противника в пылающий факел. Оба свалились возле своего пулемета, прикрытого мешками с песком. Грейс и Адриенна ворвались в дверь вслед за Боуэном и тут же бросились вправо и влево, очищая помещения рядом с главным залом. Боуэн услышал шум над головой, развернулся и пропахал потолок пулеметной очередью. В ответ послышался вопль раненого.
Боуэн успел повернуться вправо и увидел, как просел пол под ногами Адриенны, Он понял, что их заманили в капкан, но Адриенна уже исчезла. Что-то свалилось с потолка в поглотившую ее дыру — Боуэн не успел разглядеть, видно было только, что это нечто металлическое, метра полтора в длину и с виду очень тяжелое. От удара дрогнул фундамент, и стало ясно, что Адриенна даже не замедлила падение предмета.
Боуэн выкрикнул отрывистую команду, и они с Грейс бросились прочь из здания. Боуэн прыгнул через пулеметное гнездо за мешками с песком, но левая нога поскользнулась на внутренностях убитого пулеметчика, прыжок вышел неудачным, нога зацепилась за подоконник, и Боуэн вылетел головой вперед, невольно сделав сальто. Приземлился он на спину.
К счастью для него, этот неуклюжий выход спас ему жизнь.
Грейс выпрыгнула изящно и удачно и тут же стала настороженно осматривать переулок. Сначала она поглядела влево, за спину Боуэна, обошла его и стала поворачиваться вправо. Примерно тогда, когда ее взгляд упал на ржавый глайдер, торчащий справа в переулке, машина и взорвалась.
Оранжевый ореол вспыхнул вокруг Грейс, стал ярко-желтым, ослепительно белым, высветив женщину черным силуэтом. Боуэн видел, как она будто преобразилась в Кошку Новой Звезды — белый пылающий огонь охватил ее левое плечо. Только когда левая рука Грейс, кувыркаясь, пролетела у него над головой, Боуэн понял, что происходит, но уже сам летел по воздуху, бешено вертясь. Снова он рухнул, на этот раз на плечо. Тело дернулось, хрустнула лодыжка, когда нога раздробила кирпич в пыль. Боуэн напрягся в ожидании боли, но силовая броня уже накачивала в кровь лекарства, замораживающие ткани возле раны и повышающие выносливость.