Секретная карта

Нирати поклонилась — соответственно его положению, однако задержала поклон дольше, чем того требовал этикет.

— Простите меня за грубость, граф Эйриннор. Вы долгожданный гость в нашем доме. Моему деду, безусловно, будет очень приятно, что вы откликнулись на его приглашение.

Мужчина поклонился в ответ, увлекая за собой и Маджиату. Выпрямившись, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Мужественное лицо, голубые глаза, тёмные борода и усы. Небольшой шрам на правой скуле нисколько не портил его внешность, скорее, наоборот. Он побледнел, услышав слова Нирати, обращённые к Маджиате, и это расположило к нему внучку Киро; кроме того, ей всегда чем-то нравился северный акцент.

— Пожалуйста, называйте меня по имени. Джанел. Вряд ли упоминание моего титула уместно, так как земли нашего рода теперь принадлежат престолу.

— Я слышала об этом, Джанел.

Нирати улыбнулась — ей понравилось, как его имя прозвучало из её собственных уст. А недовольство Маджиаты тем более забавляло Нирати. Она продолжила:

— Вам известно, что должен прибыть Правитель Пируст?

На лице Джанела появилось угрюмое выражение, затем он коротко кивнул.

— Я предполагал это, так как слышал, что он в Морианде. Но до ваших слов не знал, какое произведёт на меня впечатление встреча с ним. Не беспокойтесь, я не причиню вам хлопот в этом смысле. Спасибо за предупреждение. Это так любезно с вашей стороны. Если я могу как-то отблагодарить вас, стоит только попросить.

— У меня даже две просьбы. Обе простые, но, прошу вас, выполните их.

— Вы хозяйка дома, а я гость, — я бы выполнил обе ваши просьбы, даже если бы они обе были сложными.

— Благодарю вас. — Нирати улыбнулась. — Во-первых, умоляю, не подпускайте Маджиату к моим братьям, ни к одному из них.

Джанел посмотрел на Маджиату. Она залилась краской. Он кивнул.

— А вторая просьба?

Нирати взглянула прямо в глаза Маджиате.

— Обещайте мне последний танец на сегодняшнем приёме, Джанел.

Глава девятая

Второй день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Антурасикан, Морианд.

Наленир.

Келес Антураси стоял на пороге Бального зала. Все шло так, как он и предполагал. Стражи Керу пропустили их с Джоримом в зал, и братья обменялись многозначительными улыбками. Многие юноши в Наленире предавались мечтам о высоких и стройных, довольно соблазнительных Керу. Все они были прекрасно осведомлены о том, что Керу отвергают подобные развлечения, однако, разумеется, ходило множество увлекательных слухов. У кого-то всегда находился приятель, у которого был друг, а у друга как-то раз случилось запретное приключение с Керу… Эти слухи нельзя было ни проверить, ни опровергнуть, так что юношеские мечты не умирали.

Джорим сразу же ускользнул, чего Келес и ожидал. Его брат пробирался через толпу гостей, не пропуская ни одной хорошенькой женщины. Он направлялся в сторону площадки для танцев, расположенной в той части зала, где играли музыканты. Джорим славился своим умением танцевать, и поэтому его охотно приглашали на приёмы.

В следующее мгновение Келес увидел направляющуюся к нему сестру, что тоже было неудивительно. Она подошла к брату, заняв место улизнувшего Джорима. На лице Нирати было написано беспокойство, и Келес невольно встревожился.

— Добрый вечер, Нирати. Счастливого Празднества.

— И тебе того же, братец. — Она взяла его под руку и увлекла за собой в северо-западную часть зала, где было меньше народу. — Матушка попросила меня приглядеть за Джоримом. Посланница вируков приехала с супругом, и он из касты воинов. Матушка боится, что он, возможно, слышал, что Джорим убил двух из них во время одного из путешествий. Если он бросит вызов Джориму…

— …то Джорим его примет. И, как бы это ни закончилось, ничего хорошего не выйдет. Ты хочешь как-то помочь делу?

— Вряд ли получится, но, боюсь, придётся весь вечер стараться. Хочу предупредить тебя ещё кое о чём.

— О чем же?

— Маджиата приехала. Со спутником, опальным дворянином из Дезейриона. Дед отправил ему приглашение, предложив взять с собой Маджиату. Гость довольно-таки учтив, а она… это она.

Келес почувствовал себя так, словно внутри у него свивала кольца ядовитая змея.

— Ты хочешь, чтобы я к ней не приближался? Мне, честно говоря, наплевать, что она приехала. — Он постарался сказать это так, чтобы звучало убедительно.

— Полагаю, ты сам знаешь, как лучше. Делай, как считаешь нужным, и все будет в порядке. — Нирати поцеловала брата в щеку. — Мне бы только хотелось, чтобы ты от души повеселился. Сегодня я прослежу за тем, чтобы у Джорима не возникли новые неприятности. Но после вечера и до конца Празднества это станет твоей задачей.

— Отлично. — Келес вздохнул, но заставил себя улыбнуться. — Ты постарайся, по возможности, развлечься. Я тоже буду настороже.

— Хорошо. Я люблю тебя, братец.

— И я тебя люблю, Нирати. Идём.

Нирати упорхнула в облаке золотого шелка, а Келес задержался. Он не ожидал, что Маджиата решится приехать на приём в честь дня рождения Киро. С тех пор, как она вынуждена была вернуть ему кольцо, — это случилось совсем недавно, — он успел обдумать их отношения во время помолвки. Они обручились два года тому назад, однако значительную часть этого времени Келес провёл вне дома, на западе, исследуя судоходные притоки Золотой реки. Во времена Империи можно было водным путём пройти от Тёмного моря до побережья, но во время Катаклизма при сходе ледников во многих местах реки завалило породой. Правитель хотел знать, возможно ли восстановить древний торговый путь, и что для этого необходимо. Киро поручил исследования Келесу.

Во время пребывания в Морианде, когда выдавалось свободное время, Келес бывал на светских приёмах. И в этих случаях Маджиата составляла ему отличную компанию. Она была вежлива, остроумна, всегда помогала ему вовремя остановиться, когда он, увлёкшись рассказом о своих путешествиях, начинал вдаваться в утомительные для публики подробности. Когда они были наедине — просто наедине, не в постели, хотя это случалось довольно редко — Маджиата забывала о своём здравомыслии и становилась требовательной, капризной, как ребёнок, настойчиво выпрашивала у Келеса подарки. Келес чувствовал вину за то, что проводит так много времени вдали от Маджиаты, и поэтому терпел все её выходки, полагая, что все изменится, когда они поженятся и будут жить вместе.

Но теперь он понимал, что Нирати была права. Она с самого начала видела все в истинном свете: после свадьбы ничего бы не изменилось. Некоторые люди способны меняться, большинство — нет. Маджиата не собиралась меняться, ведь Келес выполнял все её требования. И родные всегда твердили ей, что она ведёт себя единственно верным образом.

Келес поёжился. В некотором смысле было бы проще, если бы люди были устроены так же, как Соты. У Сотов каждый этап жизни заканчивался спячкой. Так гусеница становится куколкой, из которой вылетает бабочка. Хотя Соты и не менялись настолько сильно — от безобразного к прекрасному, — нечто подобное происходило и с ними. Как гласили легенды, чувствуя, что наступила пора изменить свою жизнь, они подыскивали место для спячки и уходили из мира на месяцы или годы. За это время полностью менялось их мышление, а затем и внешний облик. В мир возвращались новые, более мудрые существа.

Говорят, что Соты высшей ступени способны заглядывать в будущее, но это приводит к печальным последствиям для тех, за чьими жизнями они наблюдают. Келес усмехнулся. Должно быть, один из них видел мою первую встречу с Маджиатой.

Хотел бы он вот так, запросто, выкинуть её из головы. Но пока не удавалось. Он словно наяву видел её улыбку, слышал воркующий голосок. Впрочем, она была не слишком внимательна к нему. Келесу хотелось, чтобы кто-то смотрел на него с подлинной страстью, ему не хватало уверенности в завтрашнем дне. Он не хотел снова чувствовать, как внутри все сжимается от ужаса.