Секретная карта

Правитель кивнул.

— Делать нечего, хотя, разумеется, мы должны будем исправить это положение. Если искусство джианри способно создавать вещи, настолько полезные, как те, о которых мы говорим, а Пустоши — источник необходимого для их работы таумстона, — значит, придётся разыскать его месторождения и завладеть ими — или уничтожить их. Это вопрос государственной важности.

Ледяные глаза Киро блеснули.

— Можно даже сказать — вопрос государственной важности для Империи.

— Верно. — Кирон кивнул, но заставил себя удержаться от грёз наяву о восстановлении Империи. — Карты понадобятся мне к завершению Празднества.

— Договорились, Ваше Высочество. — Киро улыбнулся. — Мне будет позволено установить двойные часы на «Волке Бури»?

— Да, разумеется. И чем скорее, тем лучше. Но корабль не должен отплыть раньше завершения Празднества. Поспешное отплытие привлечёт ненужное внимание.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.

По спине Келеса пробежал холодок от волнения. Он боялся пошевелиться, чтобы разговаривавшие не вспомнили о его присутствии, и лишь жестом попросил вернувшегося брата также вести себя тихо. Его дед и Правитель принимали решения, определяющие будущность мира. Пустые места на картах будут заполнены, огромные владения Наленира станут ещё более обширными — возможно, достаточными, чтобы покорить остальные Княжества или полностью разорить их.

Правитель Кирон кивнул.

— Хорошо, очень хорошо. Я пришёл к тебе с плохими новостями, но ты сумел сделать этот день радостным.

Киро наклонил голову.

— С плохими новостями, Правитель?

— Да. Твоё прошение о разрешении покинуть Антурасикан отклонено. Я, разумеется, приеду сюда, чтобы участвовать в праздновании твоего дня рождения.

На мгновение в глазах Киро вспыхнул огонь, но затем он непринуждённо взмахнул рукой.

— Считайте, что я отменил свой запрос, Ваше Высочество. У меня столько дел, что, возможно, я даже отменю приём.

Правитель покачал головой.

— Это вызовет любопытство, что будет совершенно лишним. Нет, всё должно идти так, как и предполагалось. Мы с тобой примем гостей из Дезейриона и Эрумвирина. Мы покажем им, насколько щедрыми и великодушными можем быть. В будущем они ещё вспомнят с тоской о нашем великодушии.

Киро улыбнулся своей резкой хищной улыбкой, обнажив зубы.

— Как вы решите в своей мудрости, Ваше Высочество, так и будет.

— Прекрасно. — Кирон поклонился, затем направился к занавесям, которые Джорим отодвинул, держа открытым проход для Правителя. — Доброго здравия тебе и нашему Княжеству.

Келесу не нравилось выражение лица Джорима. Его брат подождал, пока белые занавеси плотно закрылись, а затем произнёс, обращаясь к деду:

— Старый лицемер!

— Осторожнее, Джорим! — Взгляд Киро стал жёстким. — У меня хорошее настроение. Смотри, не испорти его!

— Мне наплевать на твоё настроение! — Джорим тяжело дышал, его ноздри раздувались. — Я рассказал тебе об устройстве, изобретённом Боросаном Гристом, много месяцев назад, когда вернулся из Уммумморара! Ты отмахнулся от этого. Ты выбранил меня за глупость и лень! Ты сказал, что я всё равно не сумею вовремя заводить часы, так что мне не пригодится подобный прибор. И вот теперь выясняется, что ты разыскивал его! Ты просто ублюдок!

— Я изменил своё мнение. — Голос Киро был по-прежнему ровным, но чувствовалось, что он держится на пределе.

— Изменил мнение об устройстве, конечно, но не обо мне! Как насчёт меня? — Джорим развёл руками. — Ты полагаешь, что я глупец? Что я… не знаю. Почему ты не сказал мне, что я был прав?

— Потому что, Джорим, тот единственный раз не может искупить все те случаи, когда ты был ленив и небрежен и плохо выполнял свои обязанности передо мной и перед всей семьёй.

— О, эту песенку мы уже слышали! — Джорим ударил кулаком по ладони другой руки, вновь ободрав до крови сбитые костяшки. — Ты обвиняешь меня, и я должен устыдиться и покаяться. Неважно, что сам ты никогда не признаешь своих ошибок!

— Это не было ошибкой, Джорим. Ты хочешь знать, что я подумал тогда, когда ты пришёл ко мне с этой новостью? Действительно хочешь? Подумай хорошенько, прежде чем ответить.

Пососав кровоточащую царапину на руке, Джорим кивнул.

— Да, хочу.

— Я подумал — вот очередная из его выдумок, лишь бы была возможность полениться, избежать дополнительной работы и оправдать свою невнимательность. Твоя поездка в Уммумморар была полезной, но результаты могли быть и получше. Ты отправился туда, ты исследовал местность, открывал новое, но ты работал поспешно и неаккуратно. Ты позволил себе расслабиться. Я видел твоё лицо, только что, когда Правитель благодарил тебя за кошек новой породы, привезённых для его угодий. Это хорошо для тебя, но бесполезно для нас.

Джорим облизнул разбитые губы.

— Ты имеешь в виду — для тебя.

— Нет, я имею в виду — для нас. Какую пользу это принесло твоему брату? Твоей сестре? Твоему дяде и кузенам? Что они получили?

— Я делаю то, что делаю, думая обо всём мире.

— Юный глупец! Я и есть мир! — Киро крутанулся на месте, и Келес вздрогнул, когда взгляд деда скользнул по нему. — Мир не существует, не существует, пока я не помещу его на карты! Ты привозишь новых животных и новые растения из мест, которых нет — нет, пока я не укажу их расположение. После Катаклизма земля была погребена под черным льдом. Во время чёрных бурь погибли почти все. Мир превратился в безжизненную снежную пустыню. Небольшие горстки уцелевших жались друг к другу среди развалин некогда величественных городов Империи. Мир сжался до предела — и лишь я вновь начал расширять его.

Киро указал дрожащим пальцем на Джорима, но переводил взгляд то на него, то на Келеса.

— Вы — мои глаза и уши, мои ноги и руки! Вы существуете для того, чтобы служить мне, добывать для меня новые сведения, а не потакать своим прихотям, собирая цветочки и охотясь на необычных зверюшек! Или того хуже — позоря нашу семью участием в безобразных уличных потасовках! Ты стоишь передо мной с окровавленными руками и лицом, и это лучше всяких слов подтверждает мою правоту!

Пальцы Джорима сжались в кулаки, лицо стало пунцовым. На шее у него вздулись вены. Келес шагнул вперёд и встал между Киро и Джоримом. Он положил правую руку на грудь брата и почувствовал, как его сотрясает сдерживаемая ярость.

— Прекратите, вы, оба.

— Не пытайся защищать своего брата, Келес. Он зашёл слишком далеко. — Киро фыркнул. — Я позабочусь, чтобы это больше не доставляло нам неприятностей. С этого момента он никуда отсюда не уедет.

Келес умоляюще протянул вторую руку к деду.

— Перестань. Ты ведь не сделаешь этого. Ты не настолько глуп!

— Что?

— Не притворяйся, что не расслышал меня!

— Ты никогда прежде не слышал от меня подобных слов. Возможно, пришло время услышать.

Келес взглянул на брата.

— Хватит, Джорим. Успокойся.

— Это не твоё дело, Келес! Эта битва длится уже много лет.

— Полагаю, на сегодня уже достаточно сражений, Джорим.

Дрожь сотрясла все тело его младшего брата. По щекам побежали предательские слезы, в словах звучала горечь:

— И ты, Келес! Все, что я делаю, недостаточно хорошо. Я лентяй. Я не выполняю свою работу. Я отвлекаюсь. Я недисциплинированный. Я не такой, как ты!

— Джорим!

Юноша запнулся, безмолвно открыл и закрыл рот, потом приступ гнева прошёл, и он добавил:

— Я не хотел. Я беру назад последние слова.

— И напрасно, Джорим! Было бы неплохо, если бы ты чуть больше походил на своего брата!

Келес почувствовал, как в груди становится тесно от гнева. Он повернулся к деду.

— Нет, ему не нужно становиться похожим на меня. Это мне хорошо бы стать похожим на него!

Киро выпрямился.

— Что именно ты имеешь в виду, лиркирдин Келес? — проворил он тихим голосом, почти шёпотом, холодным и твёрдым, словно лёд.

У Келеса засосало под ложечкой.

Возможно, ты отправил в последнее путешествие нашего отца в таком же припадке холодного гнева… Киро назвал его формальным именем, чтобы подчеркнуть, как долго ещё предстоит учиться Келесу; вдобавок это означало, что дед был очень зол.