Страница 2 из 10
— Добро пожаловать на земли Южного племени! Сестры моей дочери — мои дочери! Духи предков рады вам, наследницы Яг. Обнимемся же!
И не дожидаясь ответа, отец подхватил Любаву, поднял над землей и крепко обнял, не забыв чмокнуть в макушку.
— Здрасьте, — пискнула наша староста, хлопая глазками.
— И тебе здоровья! — пробасил отец и пошел обниматься дальше.
После него подруг приветствовала мама, бабушки, дедушки… Пробабушки и прадедушки… Пра — пра…
К концу приветствия девочки были изрядно помятыми и дезориентированными. А ведь они еще с дядями и тетями не поздоровались… Решив спасти подруг, я набрала побольше воздуха в легкие и, когда к Ёжкам направилась первая из теток, заорала:
— Ой, девочки, отощали‑то как! Бедненькие мои, совсем голодом вас голодом заморили!
Кто именно морил, уточнят не стала. Да и смысл, если всё старшее поколение навострило ушки, смерило маленьких подружек хищным взглядом и… потащили к кострам. А там уже подрумянивалось сочное мясо ульдура, замаринованное в соке диких ягод. В углях прятался запеченный картофель, а на камнях дожаривались ржаные лепешки. Но, главное, кактусовая самогонка! Кстати, делать её очень сложно!
Для начала необходимо спугнуть кактус с насиженного места. Да — да, степные кактусы кочуют с места на место, но из‑за своей природной лени делают это только в экстремальных ситуациях. Иногда приходится производить подкоп, чтобы согнать колючку с облюбованной лунки. И физическое воздействие здесь неприемлемо! Если в семье нет прирожденного подкопщика, то привлекают дрессированных, магически измененных тушканчиков. Как только кактус чувствует, что пора валить и делает первый шаг — его начинают гнать. Можно использовать плохие слова, оскорбления и даже пинки. Чем обиднее гонишь кактус, тем креплёнее его слезы. А именно слезы и используют для самогона. Вот так вот!
— Хима, я хочу домой! — очень тихо прошептала блондинка Алёнушка, с ужасом косясь на плантацию кактусов.
— Поздно, подруга. Слишком поздно!
После вкусного и плотного обеда начались традиционные соревнования на звание «Быстрого, дерзкого, как стрела орка резкого!». Участие принимало все молодое поколение, хвастаясь силой и удалью.
Забег с препятствиями, стрельба из лука, метание копья и, конечно, рукопашный бой. Братишки шли на все, чтобы продемонстрировать потенциальным невестам свои способности. Ёжки не впечатлились!
Нет, конечно, смотрели с удовольствием, но особого восторга не выражали. А все почему? Потому что было с чем сравнивать! Чего стояли одни «Ёжкини игры», в которых участие принимали маги Академии Темных Боевых Искусств. А игра «По стопам хоббита»? В общем, девочек не проняло. Так что, дождавшись полуночного салюта, мы отправились спать. А утром началось веселье…
— Химочка, мы уснули на складе с оружием? — удивленно спросила Верея.
Сонно поморгав, я приподнялась на своем лежаке и чуть не взвыла. Весь вход оказался завален многочисленными мечами, кинжалами, дубинками и еще кучей колюще — режущего оружия определенной принадлежности. Ну, братики, ну засранцы!
Вскочив на ноги, я кинулась к подругам, сгрудившимся у металлолома. Голуба, как самая младшая и любопытная, уже тянула руки к клинку, украшенному драгоценными камнями. Я только и успела хлопнуть по ладошке, вызывая обиженное шипение.
— Ты чего?
— Если не хотите остаться здесь навечно, не смейте ничего трогать!
— Почему? — общее недоумение решила выразить Пелагея.
— Один из ритуалов сватовства у нашего племени. Если приняла родовое оружие воина, значит, принимаешь его и весь род. А это равносильно свадьбе. Еще вопросы?
— Да, только один, — нахмурилась Радомила. — Как нам отсюда выбраться?
— Придется резать заднюю стенку, — вздохнула я, вытаскивая из‑под подушки свой кинжал.
— Хима, может, поведаешь, чего нам еще стоит опасаться? — уточнила практичная Любава.
— Да вроде больше нечего. Разве что… не ешьте из тарелки молодых воинов — расценивается, как согласие на помолвку. Не пейте из кубков — расценивается, как согласие на помолвку. Не принимайте подарков…
— Расценивается, как согласие? — улыбнулась Верея и так заговорщицки: — У меня есть предложение! Хима, ты не обидишься, если мы немного пошутим над братишками и отобьем желание общаться с ёжками?
— Я только за!
— Тогда, девочки, объявляю Ёжкин сбор! Ну что, оглашаем предложения подрывной деятельности?
— Может, для начала, выберемся отсюда и найдем более уединенное место? — предложила практичная Любава, выразительно кивая на заваленный вход.
Намек был понят, так что из палатки пришлось выбираться окольными путями. Разрезав заднюю стенку, и соблюдая всяческую предосторожность, мы тихонько выползли на волю и рванули к ближайшим кустикам, то и дело оглядываясь по сторонам.
В качестве поляны сборов была выбрана небольшая прогалина, вытоптанная ульдурами. Придирчиво осмотрев поляну и не углядев ничего сюрпризно — пахучего, мы устроились в тени деревьев и расстелили дорогую скатерть — самобранку.
Пока Родомила разливала чай, а мы разбирали румяные пирожки, родная скатерть причитала о нашем исхудалом виде, очень напоминая любимых бабушек.
— Ну что, кто начнет первым? — вопросила Верея, оглядывая девчонок. — Хима, что скажешь?
— А почему я? Мне‑то ничего не угрожает.
— Потому что именно ты нас втравила!
— Это были идея мамочки, так что все претензии к ней!
— Хорошо, но это твое племя! Ты лучше нашего знаешь обычаи и способы их обхода.
— Да я, вроде, все уже озвучила. Еда… Подарки… Гору кинжалов и мечей вы и сами видели.
— Не понимаю я этих мужчин. Как они могут выбирать жену как… как лошадь? Чье седло не сбросила, в то стойло и пойдешь? — Аленушка была полна негодования, наверняка опасалась своего Дара. А ведь её природное обаяние действительно могло сыграть злую шутку, привлекая излишнее внимание мужского населения. — Их бы на наше место.
— А мне нравится эта идея, — мечтательно произнесла Голуба.
— Под седло и в стойло? — не сдержалась я, и над поляной взорвался девичий смех, вспугивая притаившихся в траве жучков.
— Дурочка, — фыркнула подружка и кинула в меня веточку. — Я про то, чтобы поставить их на наше место. Обернуть обычаи против них же. Меня с шестнадцати лет пытаются выдать замуж, а тут такой повод убить двух зайцев сразу…
— Голубушка, неужели ты решила нас бросить и податься в домохозяйки?
— Не дождетесь, — усмехнулась мелкая. — Мы обыграем так, что вам придется терпеть меня до конца обучения. Еще и приплачивать в конце, чтобы добровольно сбежала.
— Не дождешься! — улыбнулась Любава и потрепала подругу по волосам. — Вместе до конца!
— Вместе, — грустно улыбнулась я, опуская голову. — Только Яники и Тенья не хвататет…
— Тенья выбрала свой путь, — жестко, даже жестоко оборвала Радомила, сжимая руки в кулаки. — Если бы не она… Если бы только…
— Если б да кабы, во рту выросли грибы! — Мудро заявила скатерть, отвлекая на себя внимание.
— Вот! — поддакнула Снежа, создавая в воздухе рой снежинок. — А Янике позволительно, у неё и князя нынче самый сладкий период.
— Да — а-а, я бы тоже не отказалась провести время с любимым, — вздохнула Алёнушка.
— Неужто твой маг продолжает сопротивление? — не поверила Пелагея. — Ваня говорил, что вы…
— Ваня? — переспросила Голуба, хитро щурясь. — А уж не тот ли это Ванечка, который царевич пятидесятый?
Судя по тому, как покраснела царевна морская, он самый! И когда только успели? Ведь виделись всего ничего, а погляди — нашли время пообщаться. Молодец, Поля!
— Он самый, — сдала подругу Алёнка. — Папочка уже ждет не дождется, когда можно будет отправить сватов.
— Так чего тянете? — удивилась мелкая.
— Хочу закончить учебу, — гордо задрав носик, с вызовом бросила Пелагея.
— И правильно делаешь, — поддержала Любава, улыбаясь. — Любовь — любовью, а Дар необходимо развивать. Так что, можете встречаться и любить кого хотите, но свадьба пока ни — ни!