Страница 168 из 177
Лететь над землей оказалось жуть, как интересно. Талимай неотрывно глядела на уменьшающиеся под ними домики, деревья, дороги… Потом мимо самолета на огромной скорости стали пролетать облака. Еще минута — и облака оказались ниже, стали медленно проплывать между ними и землей.
Сосед в кресле через проход беспокойно вертелся и, не выдержав, обратился к Оберу на левирском:
«Это безрассудство — посылать нас самолетом!»
«Почему?» — твердым спокойным голосом поинтересовался Обер.
«Потому что на море господствует их флот. А у них авианосцы! Они же могут перехватить наш самолет истребителями!»
«Думаю, вы сильно преувеличиваете опасность», — так же спокойно отозвался Обер. — «Наш самолет может подняться до высоты 8 тысяч метров, недоступной для палубных истребителей. Одно это уже исключает реальную опасность. И потом, ведь это же новейший тайрасанский бомбардировщик, а не беззащитный пассажирский извозчик».
«Что может сделать бомбардировщик против истребителей!» — продолжал ворчать недовольный пассажир.
«На этой машине четырнадцать стволов защитного вооружения», — заметил Обер. — «На испытаниях самолет-мишень разваливался в воздухе, как только эта птичка выпускала свои коготки».
«Надеюсь, что вы правы», — все еще недовольным тоном проворчал пассажир. — «В таком случае нашему правительству следует приложить все усилия, чтобы купить такие машины».
«Если с этой машины снять все вооружение, демонтировать бомбосбрасывающие механизмы, да кое-что усовершенствовать, получится прекрасный воздушный лайнер для трансконтинентальных перелетов на 48 пассажиров», — мечтательно протянул Обер.
«Я бы пока предпочел не летать на безоружном самолете», — буркнул недовольный и замолк.
Талимай не обращала внимания на эту беседу по той простой причине, что гул двигателей мешал воспринимать даже то, что говорил пассажир в соседнем кресле. Оберу Грайсу и его собеседнику приходилось наклоняться глубоко в проход и повышать голос почти до крика. Девушка же, не отрываясь, смотрела в окно, тихонько ахая и вцепляясь пальцами то в подлокотники кресла, то в руку Обера Грайса, когда самолет вдруг проваливался куда-то вниз, вызывая пугающее чувство пустоты внутри, или резко ложился на крыло при развороте.
Из репродукторов, установленных в потолочной панели над каждой парой кресел, раздался голос, звучавший неожиданно приглушенно, как будто уши заложило ватой:
«Прошу внимания! Наш самолет поднялся выше отметки 3 тысячи метров. Рекомендую всем пассажирам воспользоваться кислородными дыхательными приборами…»
Талимай, следуя примеру своего начальника, открыла зеленую крышку в спинке переднего сиденья и вытащила хитроумное устройство. Оно представляло собой гибкий тонкий шланг, крепившийся на шее при помощи изогнутой металлической полупетли. От шланга отходила раздваивающаяся жесткая трубка, два отростка которой шли вдоль щек и заканчивались совсем рядом с носом. Талимай повернула краник за зеленым щитком в положение «открыто». Она ощутила едва заметное шипение и легкое дуновение кислорода, поступающего из трубок. Дышать, действительно, стало полегче.
Глядя на проплывающие за окном облака и укутанное дымкой медленно удалявшееся побережье Старых Земель, Талимай размышляла о своей странной командировке. В поезде бригадный генерал Грайс не сказал ей ни слова, кроме того, что им предстоит поработать на Тайрасане.
— «Но при чем тут тогда Служба информации?» — удивленно спросила она его.
— «Забудь про Службу информации», — жестко заявил Обер в ответ. — «Забудь и не вспоминай до моего приказа!».
После таких слов, произнесенных подобным тоном, она больше не рискнула задавать вопросы.
Между тем в проходе между кресел появились две официантки с подносами. На них была та же бирюзово-зеленоватая форма, что и на летчике, только вместо брюк были юбки, жакет отличался покроем от мужского мундира, да еще у них были белые кружевные переднички. Но на плечах, как и у других членов экипажа, красовались погоны ВВС Тайрсанской Федерации.
Одна из официанток приблизилась к креслам, которые занимали Обер и Талимай, откинула из спинок впереди стоящих кресел небольшие кронштейны и ловким движением закрепила в них по подносу. Было немного тесновато, но вполне терпимо. Талимай уже проголодалась, так что достала из бумажного пакетика вилку и нож, расстелила на коленях полотняную салфетку с вышитой эмблемой Тайрасанских ВВС, открыла крышечки с маленьких металлических судков…
«У вас на всех бомбардировщиках так кормят?» — спросила она Обера, увидав пищу, достойную хороших ресторанов.
«Нет», — спокойно ответил Обер. — «На дальних бомбардировщиках, вроде этого, выдается сухой паек, более легкий и более питательный, чем эти блюда, да еще горячие напитки в термосах. А вот на пассажирской модификации этой машины питание организовано практически так же, как и здесь».
Уже на закате, после того, как официантки второй раз разнесли горячую пищу, Талимай заметила в иллюминатор приближающуюся полоску берега, едва различимого в сумерках. Позади самолета между темно-синим бархатом неба и почти черной поверхностью океана багровела узкая послезакатная полоса. Впереди был Архипелаг.
Самолет снижался. Вот уже видны огоньки над побережьем, вот уже можно различить поверхность земли, деревья, дорогу… Самолет немного вздрогнул и под крылом появилась стойка шасси. Затем задняя кромка крыла зашевелилась и встала почти вертикально. Уже совсем рядом замелькали посадочные огни, мелькнула бетонная поверхность посадочной полосы, самолет чувствительно тряхнуло и он мягко, чуть вздрагивая, покатился по аэродрому Вараэ.
«Наш самолет произвел посадку на аэродроме Вараэ. Просим всех пассажиров дождаться полной остановки воздушных винтов. Затем вас проводят в здание вокзала, где вы сможете отдохнуть около часа, пока будет совершаться дозаправка нашего самолета…» — прозвучал голос в громкоговорителе над креслами.
Выходя из самолета, Обер Грайс взял с собой чемоданы.
«Зачем их таскать с собой?» — удивилась Талимай. — «Ведь остальные пассажиры не берут с собой багаж!»
«Мы не летим дальше, в Латраиду», — лаконично пояснил Обер.
Они прошли через здание аэровокзала и вышли на улицу.
«Гражданин Грайс?» — обратился к Оберу молодой человек в рабочем комбинезоне, кепи и куртке, вроде тех, что носят авиамеханики.
«Да, это я».
«Автобус ждет вас».
Молодой человек подвел их к большому автобусу, кабина которого было тускло подсвечена небольшим плафоном. Талимай никогда не видела таких автобусов. Он больше походил на огромный мощный грузовик, которому вместо кузова приделали салон пассажирского автобуса. В салоне было темно, но когда они распахнули дверь, под потолком зажглись четыре тусклых плафончика. Шофер щелкнул в кабине каким-то переключателем и в автобусе вспыхнуло яркое освещение.
При свете девушка поняла, что автобус и изнутри отличается от своих обычных собратьев. В салоне было всего шесть кресел, а сразу за ними виднелась перегородка с дверью. Обер Грайс подошел к этой двери, поставил чемоданы, открыл дверь и кивком пригласил Талимай следовать за ним. За дверью оказалось нечто вроде тесного гостиничного номера или, скорее, небольшого домика. Там были четыре кровати, расположенные в два яруса, как в обычном спальном купе 2-го класса в пассажирском поезде. Там была маленькая кухонька, миниатюрный умывальник, душевая кабинка с шелковой шторкой, закрытая кабинка туалета (у него на двери красовалось международное обозначение этого рода удобств), несколько плоских шкафчиков на стенах.
Обер поднял верхние кровати, оказавшиеся откидными, закрепил их и бросил Талимай:
«Ложись-ка сразу спать. Все равно за окном ничего не разглядишь, а ехать нам всю ночь. А я пойду потолкую с шофером». — И он вышел из заднего салона автобуса, закрыв за собой дверь.
Автобус плавно катил по ровному шоссе, и Талимай быстро задремала. Она уже не заметила, как устроился на своей кровати Обер. Даже когда дорога пошла похуже, и автобус стало покачивать, а то и потряхивать на неровностях, это так и не смогло до конца разбудить девушку — она лишь смутно ощущала сквозь сон эти неудобства пути, но все же не проснулась. Лишь когда лучи яркого утреннего солнца ударили ей в лицо, она затрепетала ресницами и очнулась от сна.