Универсальный солдат

Хью уже плохо представлял, в каком положении он находится, где небо, а где земля. Ему казалось, что даже если он высунется из разбитого окна, все равно не сможет ничего разобрать, потому что весь мир перемешался в черно-белом коктейле. В голове стоял звон, словно кто-то отвесил ему хорошую затрещину.

Хью попробовал приподняться на локтях, но не смог, так как спина упиралась во что-то жесткое. Под руками хрустели осколки, впиваясь в пальцы, раздирая их до крови, но оператор не замечал этого. Он чуть изогнулся и вывернул шею, стараясь заглянуть через плечо и увидеть, что же находится за спиной. К его немалому удивлению, это оказалось кресло. Да, парень, морщась от боли и звона в ушах, подумал он, ты здорово шарахнулся головой, раз сразу не понял, что лежишь на крыше.

Рядом, в темноте, послышался шорох, и голос Ронни спросил:

– Ну, и как ты думаешь, мы оторвались от них с помощью этого маневра?

“Она еще острит", – подумал он, тупо соображая, в какую же сторону ему нужно ползти, чтобы выбраться наружу.

В эту секунду где-то совсем рядом послышался шелест песка, и перед самым лицом Ронни выросли две ноги, обутые в высокие ботинки военного образца. Серебристый комбинезон выползал из них и исчезал где-то наверху, в районе неба. Для того чтобы рассмотреть их обладателя, девушке пришлось повернуть голову так, что захрустели шейные позвонки.

Это был унисол. Совсем молодой – кстати, довольно симпатичный – парень среднего роста. Мускулистый, словно сошедший с обложки комикса. В поднятой руке он сжимал короткий автомат "хеклер-кох", держа его чуть расслабленно, как это делают профессионалы. На левой стороне лица была закреплена видеокамера, полностью закрывающая глаз, зато второй смотрел прямо на нее. Ронни не понравился взгляд. Точно такой же был у "живого покойника", садящегося в ледяном "гробу". Однако девушка предпочла не отмалчиваться, а начать разговор, полагая, – исходя из слышанных когда-то рассказов – что в говорящих стреляют все-таки гораздо реже, чем в тех, кто молчит.

– О-о… – протянула она, не зная, с чего начать. – Хорошенький вечерок выдался… Как поживаете?

Унисол не пошевелился. Только зрачок его дрогнул и стал как будто шире.

“Когда нет никаких эмоций, – подумала Ронни, – это тоже неплохо".

– Я – Вероника Робертс, телекомпания "Си-ЭнЭй", – она повернулась чуть на бок и, порывшись в кармане, протянула парню затянутую в пластик карточку. – Вот мое удостоверение.

Унисол опустил голову. Что-то тихо зажужжало в камере, и Ронни увидела, как сузился глазок объектива.

“Ага, значит, нас видит кто-то еще? Ну, привет, ребята!" – подумала она.

– Вы не поможете мне выбраться из этой колымаги? – по возможности милее улыбнулась Ронни.

Улыбка вышла фальшивой, больше напоминающей гримасу человека, которого хватил апоплексический удар. Не переставая скалиться, девушка протянула солдату руку.

Несколько мгновений унисол стоял неподвижно, но Ронни увидела, как по его лицу пробежала волна, словно он ОБДУМЫВАЛ что-то, а в свободном глазу появилось странное выражение, отдаленно напоминающее удивление.

Не говоря ни слова, солдат наклонился, взял девушку за руку и одним сильным рывком вытащил из искореженной машины. Пальцы унисола впились в локоть, подталкивая ее вперед, туда, где уже стоял на коленках Хью, испуганно поглядывавший на замершего перед ним здоровяка и возвышающегося чуть поодаль еще одного серебристого автоматчика.

– Эй, эй, осторожнее, – пискнула она, когда солдат довольно сильно толкнул ее к оператору. – Осторожнее!

Ронни встала рядом с Хью, не без некоторого любопытства поглядывая на унисолов.

А ведь, пожалуй, мы единственные, кто видит ЖИВЫХ универсальных солдат ВБЛИЗИ. В некотором роде, можно сказать, нам даже повезло. Интересно, что им нужно? Ну, естественно, пленка. Это уж дудки. Пленку она им не отдаст. Силу они вряд ли станут применять, а навешать этим ребятам лапши на уши – нет проблем. Можно, например, сказать, что выронила кассету во время аварии. Пусть поползают, поищут. Нет, потом-то, наверняка, их будет досматривать кто-нибудь посерьезней этих пентюхов, но она, по крайней мере, выиграет время и успеет припрятать пленку получше. Что еще? Да вроде бы все. Больше им инкриминировать нечего. Шпионаж? Это ерунда. Можно сказать, что ехали с вечеринки и заблудились. Еще? Теперь точно все.

Девушка немного расслабилась.

“Доджик", конечно, жаль. Но зато репортаж будет на миллион долларов.

От этой мысли ей стало полегче, и она позволила себе повнимательней рассмотреть унисолов. Первого Ронни и так разглядела отлично, пока "барахталась в этой груде лома". Второй солдат, тот, что караулил Хью, оказался гораздо менее приветливым, чем первый. Высокий широкоплечий амбал. Короткие волосы падают на узкий лоб. Вид у него был довольно свирепый. Скорее всего это ощущение возникало из-за того, что унисол смотрел на задержанных, чуть-чуть наклонив голову. По-бычьи, исподлобья. Лицо у него было угловатое, будто выструганное из неровного деревянного чурбака. Крепкие мозолистые ладони немного напряженно сжимают автомат. На губах застыла мертвая непонятная улыбка, разрезавшая угрюмую физиономию пополам.

“Что-то этот парень мне не нравится", – подумала Ронни. На груди унисола красовалась нашивка: американский флаг, под которым черными буквами выведено "Армия США. Джи-эр'13".

Ронни взглянула на нашивку своего "знакомого".

“Джи-эр'44". Ага, вот так, значит? Даже без имен. Просто "джи-эр", угу. Ну, понятно.

Третьего ей вообще рассмотреть как следует не удалось. Он стоял в стороне, и тень падала на его лицо. Ронни только отметила, что он хоть и коренастый, но все же толстоват.

Ронни вздохнула, прижимая к боку сумочку. Молчание затягивалось, и она, подумав, заявила:

– Ребята, мы хотим поговорить с кем-нибудь из вашего начальства… Ответом ей было равнодушное молчание. Джи-эр'13 уставился на нее тяжелым взглядом.

– Эй, вы, кстати, вообще-то по-английски говорите?

– МЫ ЖДЕМ ИНСТРУКЦИЙ… – механически констатировал унисол.

В обширном трайлере перед экранами сгрудились люди.

Теперь, когда погоня закончилась, и съемка велась с трех точек, они могли спокойно рассмотреть Ронни и Хью.

Перри очень не понравилось, что эта девица – телерепортер. Это означало одно – осложнения, проблемы, головная боль. Вой этих "шавок". Девчонка видела слишком много. Если дать ей уйти, фотографии вылезающего из саркофага 74-го обойдут все газеты и программы теленовостей. Дьявол! Что же делать? Естественно, в первую очередь нужно заполучить пленку, а потом?.. Что делать потом? Рассказ этой сучки – даже без фотографий –привлечет внимание к его проекту. Начнется совершенно ненужная шумиха. Газеты нажмут кое на кого, сидящего в правительстве, а тот, в свою очередь, нажмет на Пентагон… А уж тогда… Не хочется даже и думать, что будет тогда.

Да, бумагомараки вполне могут раздуть грандиозный скандал из всей этой истории. Что же делать? Ясно, что просто так он не может отпустить девчонку и ее приятеля. НЕ МОЖЕТ. И не только потому, что этого хочется ему, а еще и потому, что этого требуют интересы страны. Да, да, именно. Государственной безопасности. Дьявол!!!

– Пусть найдут пленку и вернут этих людей на базу, – мрачно произнес Перри. – Здесь разберемся.

– Эй, ребята, – попыталась улыбнуться Ронни, – мне нужно позвонить.

С каждой секундой ей все меньше нравилась ситуация. Ей не нравилось поведение солдат, ей не нравился взгляд Джи-эр'13, ей не нравилась его недобрая улыбка, ей не нравилось, что их почему-то никуда не ведут, ей вообще ВСЕ не нравилось в этой истории. Если бы удалось позвонить в "Си-Эн-Эй" и сообщить, где они находятся, проблема бы упростилась. По крайней мере, была бы какая-то гарантия безопасности. Да нет, собственно, и так вряд ли произойдет что-нибудь серьезное, но… Не нравится ей все это.

– Что с ними? – повернувшись к ней, встревожено спросил Хью.

Ронни не нашла, что ответить. Только пожала плечами.