Страница 88 из 138
Расколотый серебряный череп.
У Ваширо закружилась голова. Опёршись на стену, он призвал все свои годы тренировок и успокоил бурлящий дух. Постепенно ему удалось совладать с парадом мелькающих образов и взять под контроль свой могучий дар.
Покопавшись в кошеле у пояса, он извлёк горстку рун. Запнувшись лишь на самую малость, он вернулся к массивному рабочему столу магистра ордена.
— Аэрус? — магистр отвернулся от тренировочного сектора и обеспокоенно вгляделся в своего спутника. Ваширо поднял руку, призывая к молчанию, и, закрыв глаза и бормоча литанию наставления, метнул руны на стол.
— Народы юга близки к варварству, милорд, — невнятно проговорил он. — Гилеас Ур’тен олицетворяет это варварство каждый раз, когда вступает в бой. Он укрощённый дикарь, да. Но, всё-таки дикарь. Есть те, кто не способен увидеть за дикарём воина.
Ваширо собрался с психической силой и приготовился принять волю Императора.
Руны со стуком высыпались из его руки. Их любовно отполированные серебряные грани ложились на свои места. Каждую посеребренную руну вырезали вручную из осколка черепа, который некогда занимал мозг первого лорда-командора Аргенция. Череп первого магистра ордена был завещан прогностикатуму тысячи лет назад. Руны были одним из самых бесценных сокровищ ордена, и только Ваширо, или избранный им заместитель, имел право гадать на них.
Дав волю своей психической мощи, он освободил сознание, впуская волю Императора, и раскрыл глаза будущему.
Это был долгий и трудный поход, но он ещё не закончился.
После смерти капитана Мейорана восьмая рота была занята выслеживанием и уничтожением эльдарских сил. Потеряв командира, штурмовая рота шла по следу безумных налётчиков, систематически вычищая прилегающие системы от их присутствия.
Восьмая рота заплатила тяжкую цену, чтобы достичь этого момента, но в конце концов они нашли главную оперативную базу врага. Эта битва поставит крест на деятельности ксеносов в этом секторе на ближайшее обозримое будущее.
Едва дотягивая до права называться луной, не говоря уж — планетой, этот бесформенный кусок камня, считавшийся спутником, кружился вокруг более крупного и плотно населённого мира-улья Вирилиан-Терциус. С этой выгодной точки эльдар строили свои планы нападения на человеческое население разных миров Вирилийской системы. Они собирались нанести удар, увести людей в рабство и для пыток — и вдобавок прибрать к рукам добытые ископаемые.
В ходе кампании против эльдар угасли жизни немалого числа Серебряных Черепов, не самым последним из которых был их собственный капитан. Но ярая, упорная целеустремлённость и хорошо скоординированные удары привели к тому, что чаша весов начала склоняться в их сторону. Вражеские силы, которым они противостояли, всё больше и больше оказывались неготовыми к подобным неустанным контрударам Адептус Астартес. В отличие от лучших воинов Императора, ксеносы не готовились к длительной кампании. Запасы оружия и боеприпасов таяли, а систематическое разрушение порталов паутины ограничивало им доступ к пополнению припасов. Сейчас их время исчислялось лишь несколькими часами.
Космодесантникам нужно было только дождаться удобного момента, чтобы схватить врага за открывшееся горло и вырвать ему глотку. И теперь, когда силы эльдар ослабли очень значительно, момент этот настал.
— Сержант, до высадки десять минут.
Гилеас Ур’тен, занятый приготовлениями к бою, едва буркнул что-то в ответ, не отрываясь от ритуалов, потребных для приведения снаряжения в порядок. На тёмном лице его было написано почти страдальческое выражение, которое едва скрывало жажду битвы, словно молотом бьющую в венах.
Вот и всё. Настал момент, когда он исполнит обещание отомстить за смерть Кейле Мейорана.
Гилеас вбил свежий магазин в болт-пистолет и примкнул оружие к магнитному креплению на бедре. Затем выпрямился и окинул взглядом внутреннее пространство «Громового ястреба», занятое почти всей оставшейся восьмой ротой. Все до единого, они смотрели на него, ожидая указаний. Точно так же, как делали это со дня смерти Мейорана.
Гилеас долго размышлял над своими личными переживаниями, что оказался неофициальным командиром восьмой. Этими переживаниями он не делился ни с кем, и, даже если сейчас они его и мучили, он определённо не собирался позволять этому выйти наружу. Сержант позволил себе пройтись глазами по каждому из собравшихся воинов (его воинов!) по очереди, оценивая, осматривая и, сам того не подозревая, внушая мужество.
— Как запланировано, Счётники — во главе со мной — образуют ядро первого удара, — он говорил с сильным акцентом, в отличие от большинства боевого отряда, но тон его голоса был спокойным и выверенным. — Мы свяжем их оставшиеся наземные силы в ближнем бою. Так мы сможем вытянуть их на открытое место. И в этот момент нанесём удар.
Он растянул губы в свирепой усмешке, заострённые клыки грозно блеснули.
— Я не могу передать вам всю важность этого момента, братья мои. Это наш последний шанс. Это будет самый важный удар. Ксеносы привыкли, что мы наступаем как единое целое. Атака небольшими группами, которую мы предпримем сегодня, застанет их врасплох. Технодесантник Курук будет координировать нас сверху и передавать разведданные.
Он снова обвёл взглядом тёмных глаз внутреннее пространство десантно-штурмового корабля. Все пассажиры были пристёгнуты к фиксирующим тронам, не считая его самого и ещё четырёх воинов, готовившихся к выброске.
— Сегодня мы положим конец походу. Мы раздавим ксеносов и тем обеспечим долгую безопасность и спокойствие Вирилийской системы. Имперские граждане на том мире внизу продолжат свою довольную и безопасную жизнь, так и не узнав, какая судьба им грозила. Мы — воины самого Императора! Мы исполним Его волю. Мы преодолеем всё!
Раздался рёв одобрения. Акустика внутреннего пространства корабля исказила и усилила низкие голоса Серебряных Черепов, эхом повторивших клич сержанта. Клич к оружию, от которого в жилах взбурлила кровь, предвкушая неистовое буйство грядущей битвы и заражая им других.
Теперь полностью готовый к предстоящей битве, Гилеас надел шлем. Доспехи сомкнулись с замками шлема со знакомым, успокаивающим шипением сервоприводов. Щёлкнули затворы, и Гилеас повертел головой, чтобы убедиться, что шлем сидит как следует. Перед глазами замелькали проверки систем. Внутренние системы жизнеобеспечения соединились со шлемом и сделали пару незаметных, но важных подстроек. Знакомый запах очищенного воздуха и собственной крови распалял ещё сильнее. Одна за другой загорались руны.
Перед глазами замельтешили данные, и он пропустил собственные показания, пока не нашёл руны, которые показывали состояние четверых членов его отряда. Все в настоящий момент давали сигнал, что полностью здоровы, и доспехи работают с наилучшей отдачей. Прыжковые ранцы, хотя и не так хорошо, но всё же были в порядке настолько, насколько это возможно после нескольких месяцев сражений. После смерти Теодерика в последней битве, у восьмой роты остался лишь один технодесантник. Курук сделал всё, что мог, чтобы ублажить всё более капризный нрав машинных духов. Этого должно хватить.
Они готовы. Они космические десантники. Они всегда готовы.
Космодесантников штурмовых отделений всегда ведёт вперёд простое обещание нести «смерть с небес». Сбросить их пятерых в гущу врага с пролетающего «Громового ястреба» — значит просто придать веса этому выражению. Мысль позабавила Гилеаса, и он несколько маниакально ухмыльнулся под шлемом.
Его цепной меч, с любовью обихоженный, был крепко зажат в латной перчатке. Слишком многие боевые братья погибли от рук эльдар. Сегодня Затмение поможет ему уравнять этот счёт. Гилеас подвинул меч ближе и приложился к эфесу шлемом, бормоча боевые литании.
Затмение служил Серебряным Черепам ещё до того, как попал к Гилеасу. Он принадлежал его бывшему командиру, Андреасу Кулле, который и передал последней волей меч своему протеже. До Кулле, по слухам, меч принадлежал бывшему лорду Аргенцию. Очень многие яро желали бы обладать этим оружием, и Гилеас прекрасно знал, какая честь ему оказана.