Страница 97 из 148
— Ну, до четверга может случиться всякое… — сказал Мейсон.
Локк ничего не ответил. Мейсон повернулся к девушке.
— Простите за вторжение, мисс.
— Не за что, — ответила она. — И чего этот идиот взъерепенился? Сам просил, чтобы я сказала правду, я и сказала, а он…
Локк рванулся к ней.
— Ты лжешь, Эстер! Ты отлично знаешь, что в постели была в полном сознании.
Она передернула плечами.
— Может, и была, но ничего, совершенно ничего не помню. Со мной такое бывает: вечером наберусь как следует, а утром ни черта не помню.
— Я бы посоветовал тебе избавиться от этой привычки, — злобно прошипел Локк. — Ты еще когда–нибудь сломаешь на этом шею!
— Сдается мне, — ехидно заметила Эстер, — что ты неплохо знаешь, как ломаются шеи. Может быть, какой–нибудь твоей подружке пришлось это испытать?
Локк сделался белым, как стена.
— Заткнись! Ты не понимаешь…
— Сам заткнись! Я не позволю так со мной разговаривать!
— Это несущественно, — вмешался Мейсон. — Дело улажено. Пойдемте, Локк. Мне хотелось бы обговорить еще кое–какие моменты.
Локк направился к двери, задержался у порога, чтобы послать девушке злобный взгляд, и вышел в коридор. Мейсон последовал за ним, не оглядываясь. Взяв Локка под руку, он подтолкнул его к лифту.
— Знаете что, — процедил Локк. — Вся эта история шита такими белыми нитками, что даже смешно. Никогда бы вы не взяли меня на этом, Мейсон, если бы не то старое дело в Джорджии. Я не хочу, чтобы кто–нибудь к нему возвращался. Хотя, в сущности, это битая карта. Прошло столько лет…
— О, нет! — с усмешкой прервал его Мейсон. — Такое преступление, как убийство, не имеет срока давности, Локк. Вы прекрасно знаете, что я могу еще раз поставить вас перед судом.
Локк отодвинулся от Мейсона. Губы его дрожали, в глазах застыл страх.
— Я легко справился бы с этим в Саваннах. Но если дело всплывет здесь в связи с другим убийством, то мне несдобровать. И вы это отлично знаете…
— Кстати, Локк, — заметил Мейсон, — сдается мне, Белтер не ведал, что вы тратили его деньги на эту куколку.
— Мало ли что вам сдается, — огрызнулся Локк. — Доказать–то вы ничего не сможете. О наших с Белтером делах не знал никто, кроме нас с Белтером. Мы с ним договаривались по–джентльменски, без документов.
— Даже если это и так, осмотрительность вам не помешает. Не забывайте, что миссис Белтер — владелица журнала. Я бы посоветовал вам прийти с ней к какому–нибудь соглашению, прежде чем вы снова будете выплачивать деньги своей красотке. В связи с судебным процессом о наследовании ваши финансовые дела будет проверять судебная ревизия.
Глаза Локка злобно сверкнули.
— Значит, так? — прошипел он.
— Значит, так, — подтвердил Мейсон. — А теперь давайте–ка попрощаемся. Полагаю, вы проявите благоразумие и не броситесь пересчитывать кости этой девушке. То, что она сказала, в сущности, ничего не меняет. Даже если Сол Штейнбург ошибся, указав на вас, то и тогда достаточно шепнуть словечко полиции в Джорджии — и вы снова за решеткой. Выкарабкаетесь вы из этого или нет, вы все равно исчезнете со здешней арены.
— Вы ведете какую–то дьявольски сложную игру, — сказал Локк. — Хотел бы я знать, что вы затеваете…
Мейсон состроил невинную мину.
— Да полно вам, Локк! Никакой игры я не веду. Если я что и веду, то только дела моей клиентки. Ну, а поскольку возникли осложнения, приходится быть начеку. Вот и принюхиваюсь то здесь, то там. Нанял детектива, который установил номер этого револьвера. Мне представляется, что я опередил полицию, которая действует обычным путем. Партизаню, одним словом.
Локк засмеялся:
— Не надо вешать мне на уши лапшу, Мейсон! Приберегите ее для кого–нибудь другого.
Мейсон пожал плечами.
— Верить или не верить — дело ваше. Я говорю то, что есть. Ну, мне пора. Возможно, мне захочется увидеться с вами еще раз, Локк. На прощанье хочу дать вам добрый совет: держите язык за зубами. Обо мне, о миссис Белтер, а особенно! — о происшествии в Бичвуд—Инн и о Гаррисоне Бёрке.
— О, можете не повторять! До конца жизни я не напишу об этом ни слова. Я знаю, когда я побит. Что вы намерены предпринять в связи с делом в Джорджии?
— Я не детектив и не полицейский. Я только адвокат и занимаюсь лишь делами миссис Белтер.
Они спустились на лифте в холл. Мейсон вышел из отеля и остановил такси.
— Ну, пока, — сказал он. — Еще увидимся.
Такси отъехало. Локк стоял у двери, бессильно опершись о стену. Лицо его было бледным, губы застыли в кривой ухмылке.
15
Перри Мейсон сидел в гостиничном номере. Его лицо было серым от усталости, только глаза оставались прежними — напряженно–сосредоточенными.
Через окно в комнату заглядывало утреннее солнце. Кровать была завалена газетами, поместившими на первых страницах материалы о деле Белтера, которое до такой степени изобиловало загадочными деталями, что искушенные репортеры просто захлебывались, смакуя сенсацию.
В “Игземинер” огромный заголовок кричал: “УБИЙСТВО ВЫСВЕЧИВАЕТ РОМАН”. Подзаголовки, набранные шрифтом помельче, гласили: “Племянник жертвы помолвлен с дочерью экономки. Полиция выявляет тайный роман”, “Спор о наследстве Белтера”, “Лишенная наследства вдова оспаривает завещание”, “Исчезновение предполагаемого владельца револьвера”, “Случайное замечание вдовы — сигнал к поискам адвоката”. Статьи под этими многообещающими заголовками занимали первую страницу газеты. На второй странице была фотография Ивы Белтер: та сидела, заложив ногу за ногу, с платочком у глаз. “Вдова плачет во время допроса”, — извещал заголовок, за которым следовал слезливый комментарий, принадлежавший перу известной сентиментальной очеркистки.
Чтение утренней прессы позволило Мейсону сориентироваться в создавшейся ситуации. Сообщалось, что роковой револьвер является собственностью некоего Пита Митчелла, который, хотя и имел несокрушимое алиби, таинственно исчез вскоре после убийства. Полиция высказала предположение, что Митчелл тем самым пытается прикрыть лицо, которому он дал револьвер. Газеты не называли никаких имен, но Мейсону было ясно, что полиция вскоре выйдет на след Гаррисона Бёрка. С особым интересом он прочел о случайном замечании Ивы Белтер, которым она направила внимание полиции на своего адвоката; адвокат тоже исчез при невыясненных обстоятельствах из своей конторы. Полиция с апломбом заявила, что загадка будет разгадана в течение двадцати четырех часов и лицо, совершившее смертельный выстрел, окажется за решеткой.
Кто–то постучал в дверь Мейсон отложил газету, наклонил голову набок и некоторое время прислушивался. Стук повторился. Адвокат пожал плечами, встал и повернул ключ в замке.
На пороге стояла Делла Стрит. Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Вам не следовало рисковать, — сказал Мейсон.
Делла внимательно посмотрела на него. Ее лицо за это время осунулось, вокруг покрасневших глаз появились темные круги.
— Не беспокойтесь, — ответила она, — все в порядке. Мне удалось оторваться от них. Мы почти час играли в кошки–мышки.
— Удалось ли? Они ведь не дураки. Иной раз нарочно отстанут, а потом снова догонят и выследят, куда идешь.
— Со мной такие штучки не пройдут! — отрезала она, и по ее голосу Мейсон понял, что нервы девушки натянуты до предела. — Уверяю вас, они меня потеряли из виду.
— Великолепно, что вы пришли, — мягко сказал Мейсон — Я как раз ломал голову над тем, как решить вопрос со стенографированием.
— А есть что стенографировать?
— О, за этим дело не станет.
Делла сделала жест руке и в сторону газет на кровати.
— Я предупреждала, что эта миссис наделает вам хлопот, шеф. Вчера она пришла подписать те бумаги. А контора была битком набита репортерами. Они облепили ее, как мухи сладкий пирог. А потом агент забрал ее в управление. Сами видите, что она наговорила!
— Не принимайте это близко к сердцу, Делла. Ничего страшного не произошло.