Страница 63 из 64
– Никаких сожалений, – сказала я Куперу, заметив, что он потупился. – Никакого самобичевания. Никакого чувства вины.
– Совершенно, – согласился он и обнял меня, а потом положил подбородок на мое плечо и прошептал: – Думаю, что теперь мне придется на тебе жениться.
– Даже мои родители еще не женаты, – усмехнулась я.
Его теплая рука накрыла мою и сместилась на живот, который совсем скоро станет большим и круглым. Купер вздохнул, сопя возле шеи.
– Прошу, выходи за меня, Мо. Будем растить ребенка вместе.
Наклонившись, я уткнулась в шею Купера.
– При одном условии.
Он вздохнул, на этот раз более многозначительно.
– Выкладывай.
– Мы выберем нормальное, традиционное имя ребенку. Малышу хватит и того, что придется разбираться со всей этой полуоборотнической чехардой. Так что никаких цветочных имен, никаких имен деревьев, драгоценных камней или музыкантов, захлебнувшихся собственной рвотой, никаких интеллектуальных закидонов в виде вторых имен...
– Как насчет Ноа для мальчика и Евы для девочки? – предложил Купер, поднимая руки в капитулирующем жесте.
– Согласна, – поддержала я, думая о том, как будет счастлива Эви.
– Выходит, вы не назовете ребенка в честь любимой тетушки? – брюзгливо уточнила Мэгги. Когда же я повела бровью в ее сторону, она закатила глаза. – Ну хорошо, слишком рано. Но хотя бы учтите меня, давая второе имя.
– Мы не назовем моего сына Ноа Маргарет, – отчеканил Купер.
– И зачем только мы помирились? – спросила она.
– Понятия не имею, – ответил Купер, обнимая нас.
Я резко сменила тему беседы.
– Как вы умудряетесь сохранять серьезное лицо в нешуточной стычке с голым парнем? Я не знала, куда смотреть.
Мэгги пожала плечами.
– Тут дело в зрительном контакте.
– Скукота.
Глава 23
Удушье на высоте шесть тысяч метров
– Спокойно, милая, – сказал Купер, когда рейс моих родителей приземлился в аэропорту Дирли. Мы ожидали возле единственного выхода, глядя сквозь стеклянные двери на легкий самолет, катящийся по взлетной полосе. Я поймала себя на том, что мне не терпится побежать навстречу и увидеть тех, благодаря кому я оказалась на Аляске, рядом с Купером.
– Все хорошо, – заверила я, и Купер застегнул на мне тонкую куртку, бережно скользнув пальцами по животу, который с каждым днем округлялся. Трудно поверить, что я всего на четвертом месяце. По человеческим меркам, можно подумать, срок составляет месяцев семь или восемь. За исключением ускоренных темпов беременность протекала вполне нормально и благополучно. Ну, почти нормально. Доктор Модер клялась, что ребенок должен родиться без хвоста, зато полный комплект зубов, скорее всего, будет в наличии. Эта перспектива заставила меня серьезно переосмыслить вопрос грудного вскармливания.
Все только и толковали, что о моем животе на нашей с Купером скромной брачной церемонии, состоявшейся в прошлом месяце во дворе моего дома под руководством сияющего Нейта Гогана. Собравшиеся добродушно дразнились, что у нас «свадьба по залету» и делали вид в высшей степени разочарованный из–за того, как я низко пала. Но люди женятся и по худшим причинам, так что большинство гостей к концу веселья и думать забыло об «оскандалившейся» невесте. Черт, некоторые из них даже имени своего не помнили под конец.
Мне хотелось традиционную свадьбу, насколько может быть традиционным союз между оборотнем и его беременной избранницей. Я надела белое платье и украсила волосы цветами. Кара, как и планировала, приехала из Миссисипи, назвав путешествие «незабываемым», и выступила в роли подружки невесты. Она еще не уехала. Кара и Алан начали строить друг другу глазки еще во время церемонии и до сих пор не закончили. Памятуя о том, как тянул резину со мной, Алан проявил больше настойчивости. Он попросил Кару остаться на «Большие заморозки» — грядущую через несколько месяцев вечеринку. Сейчас эти двое сотрясали рейнджерский дом, прерываясь лишь для того, чтобы сгонять в «Чудеса оптом» и затариться презервативами. Я была несказанно рада за друзей.
В качестве свадебного подарка Эви и Базз предложили мне двадцатипроцентную долю в своем заведении, поскольку с моим появлением оно стало приносить куда больший доход. Они уже обустроили маленькую детскую в служебном помещении «Ледника», так что я могла продолжать работать после окончания декретного отпуска. Бар — не лучшее место для ребенка, тем не менее я знала, что там всегда найдется завсегдатай, готовый обнять и приголубить малыша... при условии, что поблизости не слоняется гордый отец, который, выражаясь словами Купера, «хвастается сыном». На мой резонный вопрос, что если родится девочка, муженек, слегка позеленев, начал что-то лепетать о том, что когда ей стукнет тринадцать, он расставит вокруг дома капканы.
Купер по-прежнему не проявлял желания становиться альфой, но со смертью Эли, довольно часто наведывался в родные угодья. После собрания, которое длилось целую ночь, стая наконец-то договорилась о более демократичном способе избрания альфы: путем тайного голосования. Мэгги победила с большим перевесом.
Самсон баллотировался, но никто из волков не поверил в его серьезный подход к делу. Мэгги приступила к работе и прекрасно справлялась с обязанностями. Даже без обусловленных генетикой качеств она приобрела авторитет настоящего альфы — ее боялись очень многие в стае. Вердикты Мэгги были справедливыми, быстрыми и, как правило, согласовывались с интересами подопечных. Она наконец-то обрела счастье. И даже улыбалась мне, когда я последний раз приезжала в долину.
Ну как улыбалась, скорее кривила губы, но без зубодробительной ненависти на лице, так что я считаю эту гримасу улыбкой.
Мои родители не сумели примириться со свадьбой, однако я, к своему удивлению, ничуть не обиделась. Всему свое время. Я отправила им фотографии, а они прислали длинное, проникновенное письмо с наилучшими пожеланиями. Этот визит должен был стать первым шагом к более счастливому сосуществованию.
Мы с Купером терпеливо ждали, когда самолет остановится. Через пару минут, дверь, как-то лихорадочно распахнулась. Двое пилотов и горстка пассажиров, наседая друг на друга, стали спускаться по небольшому трапу на безопасную землю. Они боязливо косились назад и чуть ли не бегом устремились к воротам.
– Вижу, матушка в своем очаровательном репертуаре, – вздохнула я, сохраняя решительную улыбку.
– Она ведь не собирается говорить о моей толстой кишке? – уточнил Купер, паясничая.
– Не могу гарантировать, – сказала я. – Но я не несу ответственности за нее или перед ней.
Купер поджал губы и боязливо покосился на самолет.
– В каком смысле?
– Если у вас возникнут проблемы, вам придется решать их самим.
– Трусишка, – фыркнул он, а родители тем временем благополучно спустились по трапу. Мама держала за руку какую-то туристку. Я подозревала, что бедной женщине пришлось выслушать лекцию о дарящих бодрость преимуществах ежедневного потребления сусла зверобоя.
– Таков ход вещей, – прошептала я, глядя, как папа машет рукой со взлетной полосы. Родители были одеты по-зимнему, по моде года эдак восемьдесят четвертого. Давно минули те времена, когда они носили что-то теплее маек и шортов. Тем не менее папа влез в теннисные туфли вместо обычных шлепанцев, так что я оценила проявленную чуткость. Предки ворвались в дверь и уставились на меня, словно хотели запечатлеть в памяти каждую черточку, перед тем как я убегу.
– Привет! – воскликнула я, когда отец обнял и неуклюже притянул меня к себе за раздавшуюся талию.
– Ах, моя маленькая Молюцелла, – выдохнул он в мои волосы, а затем отстранился и окинул взглядом выпирающий живот. На его глаза навернулись слезы. – Посмотри на себя. Полагаю, ты уже не моя малышка, верно?
– Папа, это Купер, мой муж, – сообщила я, пока мама прощалась с несчастной новообращенной сторонницей сусла зверобоя.
– Значит, вы и есть тот самый молодой человек, который имел наглость украсть сердце моей дочки и сделать меня дедушкой, даже не переговорив со мной для начала? – спросил отец неожиданно строгим голосом. Купер словно окаменел. Стоя между ними, я открыла рот, но запнулась с ответом. Папа расхохотался, вытер глаза и заключил зятя в объятия. – Шучу, парень. Добро пожаловать в семью.