Страница 14 из 41
Фрегат увеличивает обороты и начинает сближаться с тонущей банкой, но тщетно — она уже под водой. Янк явно включает гидроакустическую станцию для прослушивания, наезжает на место затопления супер-пупер-бомбы и… КААБЗЗДЫК!
Даже старпом прищурился. Гранаты подорвались гулко, но сердито.
Гидроакустики с «Тиздейла», отзовитесь! Напишите, что вы чувствовали. Понимаю, что вы ничего не слышите, но читать-то вы можете.
А фрегат… Ну, что — обиделся просто и больше не выходил на связь.
2. Борьба с воздушными Целями.
а) Вертолеты.
Фролыч с детства обожал рогатки… Сохранилась эта страсть и в звании каплея. К походу к западному побережью США Фролыч подготовился: могучая рогатка из дуба в рундуке и запас болтов в кармане для воспитания матросов, высовывающих головы из иллюминаторов, и в ожидании более крупной добычи. А она всегда попадется настоящему охотнику.
У Сан-Диего она и прилетела, настырно жужжа и обдавая запахом керосина.
Фролыч — не чукча, но охотник. Знает, что бить птицу в глаз тяжело, лучше — в бочину. Вертолет же оказался не US NAVY, а гражданский, телевизионщиками местных новостей. Во времена Рейгана любое советское западло было им в радость, а уж военный корабль у Сан-Диего — просто Holy shit[39]. Вертолет зависает над нами и чуть в стороне; парень-оператор (на тросе-страховке) вываливается из бокового люка и нагло начинает снимать советскую боевую технику!!! И ржавые борта!!! И матросов в семейных трусах!!! Замполит с особистом умные — спрятались.
Глаза Фролыча сузились, левая рука сжала рогатку в пролетарском гневе, правая оттянула резину и… Бздынь! Ребята, минимум 20 метров до вертолета!!!
Флотский болт, обладая неизвестными до того момента баллистическими характеристиками, но явными убойными качествами советской стали, угодил бедняге оператору прямо в лоб, закрытый шлемом. Удар оглушил обалдевшего американца, который разжал руки; и профессиональная камера стоимостью несколько тысяч зеленых денег булькнула и ушла на дно.
Фролыч даже не улыбнулся победе: он лишь удовлетворенно кивнул и пошел строить личный состав для беседы об американской военной угрозе.
б) Самолеты («Орионы», «Викинги», «Ин-трудеры», «Проулеры» и прочая сволочь).
Рецепт от старпома нашего парохода прост. Имей при себе отрезок железной трубы диаметром 10 см и длиной 150–180 см. При назойливом поведении иностранного летающего средства положи трубу на правое плечо и води ею за самолетом. Почему они пугаются и улетают, до сих пор не знаю… Память предков, наверное?!
БИГ ФИШ
То были дни тотального, настоянного на истерии противостояния двух флотов: «Великого Белого» (US Navy) и «Великого Ржавого» (ВМФ СССР). Обычный ход вещей поменялся — склонные к нагнетанию военного психоза военные уступили место политикам. Подгоняемый Рейганом министр ВМС США Леман, которого за его безрассудность послал на три буквы папа американского ядерного флота адмирал Рико-вер, отправлял ракетные ударные группы атомного крейсера «Лонг Бич», линкоров «Нью-Джерси» и «Миссури», только что оснащенные «Томагавками», в Японское море под Владивосток и к Петропавловску-Камчатскому, где они выполняли реальные стрельбы крылатыми ракетами в сторону Японии и Алеутских островов. Цинизм ситуации заключался в том, что, повернув пеленг стрельбы на 180 градусов, вы получали в качестве целей «Томагавков» любимый Джерибосток (точнее — ресторан «Челюскин» в центре Владивостока) и братский Петропавловск (точнее — сопку Любви). Обидно? Нет, досадно! Но за «ржавыми» в те годы не ржавело: дали оповещение об учебных пусках баллистических ракет, объявили закрытыми два квадрата — в 200 милях севернее и южнее острова Оаху (Гавайские острова) — и плюнули ракетой с разделяемой боеголовкой. Получилось очень точно и эффектно — Леман поутих, а вскоре и вовсе был отправлен в отставку на радость Риковеру. Так и вижу, как старый щуплый адмирал потирал руки!
Но на другом берегу сидел еще один старичок морячок, который это западло не простил и злю флотскую затаил. Звали старичка Сергей Георгиевич… Горшков. Замечу, мощный был Дед, авторитетный. Но годы давили, а «братва» требовала подтвердить авторитет, иначе — черная метка. И дед отважился на невыполнимое — «взять» американскую ПЛАРБ (атомную ракетную лодку) «Огайо» на выходе из базы, тем показать американцам большой фак и шит, а «братву» протащить через канифас-блок и харей их по палубе.
И вот, получив боевое распоряжение, наш корабль выдвинулся в Аляскинский, залив и далее к проливу Хуан-де-Фука (большому водоразделу между США и Канадой). Пролив длиной 70 миль, окруженный цепью гор вулканического происхождения, заканчивается группой заливов, один из которых с американской стороны, носящий название Адмиралти Инлет, приютил военно-морскую базу Бангор — дом атомных подводных лодок. Отсюда «бумеры» стартуют в Тихий на боевое патрулирование, предварительно погрузившись в проливе и пройдя его в подводном положении. Если лодку, излучаемые шумы которой близки к естественному фону океана, не взять на выходе — дальше ее ищи-свищи.
Поставленная нам задача была трудноразрешимой — сродни иллюзионизму, аферизму и престидижитации. Как услышать «бумера»? Гидроакустика бесполезна: его связь на УКВ с базой и портовыми службами скрыта горами Олимпия и дальностью в 70 миль… Осталось одно — встать в створе Хуан-де-Фука и слушать все переговоры по международным каналам связи на «Рейде», установленном на ходовом, а там их 99 и десятки одновременных сеансов связи коммерческих судов, портовых служб, диспетчеров Ванкувера, Сиэттла, Виктории и… рыбаков!
Начали «чесать» по все каналам, пытаясь разобраться в этой мешанине и, молясь флотскому Богу, не съехать умом. И Бог помог! На одном из каналов вдруг прорвалось:
— Микыта, так то я тэбе бачу на плэжер крафте (прогулочном катере)? Фишингуешь малехо?
— Так то я, бразер. Салмона (лосося) фишингую с киндерами.
— Файно! Салмона бачишь?
— Та не що. Стэнд бай на связи, а то мой собако шо-то развылся.
Испуганный голос Микыты через пять минут:
— Микыта коллинг Павло. Павло, що было — не поверишь! Воить мой собако и воить, на вотер бачит. Та, разумляю, факинг кобелина. Чу, бачу на вотер… БИГ ФИШ[40] под нами проплываеть. Та ну, якой фиш — субмарина с мой апартмент билдинг. Якой не бачил вовсе бефор. Мериканьска то, разумляю.
Вот он, момент истины! Нам осталось дать команду «фас!» (кому — догадайтесь сами) и, с теплом думая о братьях-хохлах, отправиться восвояси.
Дома командир получил орден…
НЕ ТАК ИДЕМ, КАК ВЕТЕР ДУЕТ, А КАК ПАРУСА СТАВИМ
Роберт Фултон, отец парохода, не ведал, что творил. Его авантюрный гений дал дорогу «айронклэдам»: паровым мониторам, дредноутам, броненосцам и крейсерам-монстрам, жадно раздававшимся в длину и ширину и требующим новых жертв: все большего количества угля и чернеющих от их копоти парусов.
— Уберите их, — раздраженно говорили машины в сторону увядающей парусной оснастки.
— Зачем вам бом-брамселя? Отдайте их. ящики под уголь! — шипели форсунки.
— Да-да… и последний фок тоже снимайте. Он тормозит наше движение вперед! — визжали редукторы.
— Кливера почему еще тут? Вы не поняли! Мы — двигатели цивилизации. Дайте время — летать скоро будем! И не на привязи, как ЭТИ безродные тряпки. Наш отец — Фултон, а у парусов кто? Неизвестный дикарь?
— И мачты? Их… тоже… пилить?
— Оставьте пока. Может, пригодятся… Да, бушприт срубите — это теперь немодный аксессуар.
И низвергнуты были марсовые в кочегарки. Имя им теперь — механики. Но и они иногда продолжают вспоминать о Парусе. С надеждой… Потому и говорят до сих пор «I`m sailing» («Иду под парусами») чаще, чем «I`m steaming» («Иду под паром»), 9 градусов 30 минут северной широты, 167 градусов 30 минут восточной долготы — точка в Тихом океане, у которой хотя бы один раз побывал каждый корабль нашей бригады. Причина не в том, что это место отдания флотских почестей, хотя на дне лежат семь японских «Мару», потопленных в годы Второй мировой, и даже тяжелый немецкий крейсер «Prinz Eugen», славно сражавшийся с британскими «Худом» и «Принцом Уэльским», но ставший жертвой ядерных испытаний 1946 года. Причина даже не в том, что здесь шикарное место для рыбалки и загара. Атолл Кваджалейн — парадиз на Земле, искрящийся разметанными в океане бусинками ожерелья красавицы Льен — 96 коралловыми островками, помнящими легкую походку этой сказочной феи, перепрыгивавшей с Эбадона на Табик и с Бигеля на Омелек. Но сказке всегда приходит конец. Атолл остался раем, но раем падшим, соответствующим другой легенде — о демоне острова Адри, сожравшем детей Лики-туту, старухи-матери с острова Эбадон. Современного демона зовут мистер «Минитмен». Он более грозен, чем пращур; он летает быстрее звука и извергает огонь, он межконтинентально-баллистический. Ради встречи с ним мы и ходили в эти края, чтобы однажды, пролежав в дрейфе неделю-другую, увидеть его и ужаснуться. Не из космоса, а почти из-за ночного горизонта с шипением появляются его две первые горящие головы, освещая острова Рой и Намур. И вдруг, обгоняя их в стремительном змеином броске, появляется третья, взбивая спящую лагуну Кваджалейна. Никогда в жизни не видел ничего более красивого и страшного. В голове еще долго звучит Вагнер… Ждешь включения света после окончания сеанса фантастического фильма, но он не включается… Грустно… Жутко. Не хотел бы больше туда…
39
Holy shit! — Святое дерьмо! (амер. жаронг.).
40
Биг фиш (big fish) — большая рыба.