Страница 40 из 66
И рассматривать. И обсуждать, словно мы живое украшение или животные в зоопарке. Кош-мар.
После изматывающего обеда, во время которого Гай ничего не ел, кроме десерта – печений, как ни странно – последовали приветствия и тосты, ритуалы и песни в честь недавно погибших. Очень походило на гигантскую допотопную пирушку.
Где-то в перерыве между застольными речами, я заметила, как через боковую дверь вошел Томмазо и сел на свободное место. На его губах появилась кривоватая улыбка, когда он увидел, что я сверлю его глазами.
Само собой, выглядел он невероятно стильно. Темно-серый смокинг, черная рубашка и галстук, волосы зачесаны назад.
Вдруг возникло нелепое желание, чтобы в детстве у меня была кукла Кен – Учбен, похожая на него; моя Барби безумно обрадовалась бы.
Я подметила, что Томмазо старался не слишком пялиться на меня, но не смотреть в нашу сторону было почти невозможно; рядом со мной сидел Гай, магнитом притягивающий всеобщее внимание, он смеялся и шутливо подзадоривал ораторов, его глубокий бархатный голос разносился по всей комнате. Когда Гай встал и поведал историю о своей встрече с Буддой – мне трудно было в нее поверить – пришлось признать, даже я была очарована его новой, обаятельной стороной.
Позже все перешли в общий зал по соседству, где подавали послеобеденные напитки и звучала живая музыка в исполнении настоящего оркестра.
По-моему, гостей стало больше человек на пятьсот или около того, Гай, несомненно, был почетным гостем. А я его постоянной спутницей, поскольку он меня не отпускал от себя ни на шаг.
Я старательно поддерживала разговор, вежливо кивала и пожимала руки одному за другим, но было нереально запомнить все имена, кроме Александра. Я насчитала, по меньшей мере, пятьдесят человек с этим именем.
– Почему их так много? – спросила я у Гая.
– Я задал тот же вопрос, когда просмотрел список новобранцев, – объяснил Гай. – По-видимому, он… был… нашим самым знаменитым Учбеном.
– И что он совершил?
– Убил Гитлера, – прошептал он.
– Да ну? Я думала, Гитлер покончил жизнь самоубийством.
Гай практически светился от гордости.
– Учбены великолепны. Правда?
Что за чудные понятия у этого мужчины?
– Эй, если ты и другие боги были заперты, кто же отдавал им приказы? – допытывалась я.
– У них есть инструкции на подобные случаи, – прояснил Гай. – Для этого и нужны шефы Учбенов, чтобы следить за их исполнением. Система весьма эффективна.
Даже и не знаю, что на это сказать. Этот мир настолько отличался от всего, что я себе представляла. Мне еще многому предстояло научиться.
Пока Гай был занят, рассказывая очередную историю толпе, обступившей его со всех сторон, я ускользнула в ванную. Уже на пороге услышала, как глубокий голос произнес:
– Собираешься куда-то?
Обернувшись, увидела Томмазо, он небрежно оперся об стену рядом, скрестив руки на груди, и улыбался.
– Привет, – промолвила я и пошла дальше.
– Наслаждаешься весельем? – осведомился он.
– Как тебе понравилось твое сегодняшнее задание?
– Какое "задание"?
Я уперлась рукой в бедро.
– Это твое "задание", вот ты мне и расскажи!
– А, понял. Это мистер Сантьяго тебе сказал?
– Может быть. Или, может быть, твои сменщики, Роберт и Майкл, которые нашли время за целый день сводить меня по магазинам.
Меня серьезно разозлило, что Томмазо кинул меня.
– Эмма, не знаю, какую чушь они тебе скормили, но все не так.
Он так раскраснелся, как будто вот-вот взорвется.
– Что тогда? – потребовала я.
– Я весь день проходил медосмотр и собирал вещи для моего нового назначения. В Сибирь.
Ничего себе. Он пытался сбежать. А почему бы и нет? Не такой уж я ценный приз для мужчин, учитывая сколько всего им придется разгребать. Багаж у меня еще тот.
– Забавно. Когда ты уезжаешь? – сухо поинтересовалась я.
– Я должен был ехать сегодня ночью, но моя виза будет готова только утром.
Счастливым он не выглядел. Не может дождаться, чтобы поскорее свалить, да?
– К чему такая спешка? – допрашивала я.
– Эмма, нет никакой спешки. Меня поставили перед выбором: уйти из Учбенов или принять новое назначение.
– Почему?
– Я более, чем уверен, ты сможешь догадаться.
Его взгляд заскользил по комнате, остановившись на Гае, который погрузился в разговор с огромным рыжим мужчиной в килте.
Мужчина чем-то напоминал кровавого викинга на картине. Возможно, потомок?
– Гай заставляет тебя? – выпытывала я.
– Разумеется.
Ну что ж, как пела великая группа "Плацебо":
– Кто-нибудь, вызовите скорую.
– Зачем? Что-то случилось? – спросил Томмазо, смутившись.
– Потому что скоро произойдет несчастный случай.
Я повернулась и стала проталкиваться сквозь толпу к Гаю, которому предстоял важный разговор с моим коленом.
– Эмма, подожди! – позвал Томмазо, но я решительно прокладывала себе путь к Гаю.
Пожилой мужчина хрупкого телосложения и с седеющей бородой заступил мне дорогу.
– Эмма, так приятно встретиться с тобой!
– Простите, но мне нужно кое с кем поговорить.
Я сделала шаг в сторону, он повторил мое движение. Я снова шагнула, и он – тоже. Мы двигались словно в каком-то странном танце.
– Я всего лишь хотел представиться и пригласить вас завтра на чашечку кофе.
– Кто вы? – воскликнула я, посмотрев мимо мужчины и с ненавистью уставившись на Гая.
– Меня зовут Ксавьер. Вотан… то есть, Гай… рассказал мне о вас, и, конечно же, мне не терпится исследовать вас, пока есть возможность. Я тот, кого вы назвали бы штатным историком и духовным наставником – длинная история – но ваша помощь позволит другим из вашего вида быстрее приспособиться к их положению. Если мы найдем кого-нибудь еще.
– Простите, что? Приспособиться?
Я пыталась сосредоточиться на странном человечке, но все, о чем я могла думать – это, как расправиться с Гаем.
– Да, – ответил он. – Понимаю, моя просьба может показаться неуместной после всего, что вам пришлось пережить, но думаю, несколько вопросов не расстроят такого сильного человека, как вы. В конце концов, вы постоянная спутница бога смерти и войны.
– Ну да, очень интересно. – Кивнула я, глядя через комнату.
– Мы так рады, что вы вернули его обратно к нам, дорогая, – без умолку трещал он. – Без помощи богов события начинают выходить из-под контроля. Например, вы видели это ужасное шоу "Настоящие домохозяйки"? Такое было бы невозможным, если бы боги не были заперты.
Он усмехнулся.
– Простите? – я обратилась вся вслух.
– Я пошутил, но… э… полагаю, старые священники на пенсии нынче не столь остроумны.
– Да нет. Я имею в виду… извините, можете повторить ту часть, где речь идет о боге смерти и войны?
Лицо Ксавьера вспыхнуло. Он подергал себя за лацканы смокинга.
– О, Господи. Я думал, вы знаете.
Комната поплыла у меня перед глазами.
– Еще раз. Что. Вы. Сказали?
Священник искоса на меня посмотрел.
– Я… э… и вправду не должен, – неуверенно пробормотал он. – Это не мое дело.
– Вы только что сказали, что Вотан – Гай – бог смерти и войны?
Он неохотно ответил:
– А, ну да. Это так, но…
– Что это конкретно означает? – закипала я.
– Это означает, что его особый талант – благодаря которому он прославился – заключается в… – Он прочистил горло. – Смерти и войне, милая.
Великолепно. Теперь у меня просто идеальная жизнь. Как же глупо с моей стороны не понять этого раньше. Каждый, кто посмотрит на Гая, скажет, что он смертельно опасен, не говоря уже о его сварливом и неуступчивом характере. Ну конечно же, он был богом смерти и войны.
Мир замер, но старичок, кажется, ничего не замечал, и все продолжал болтать.
– Как вы знаете, у каждого из них есть особенный талант. На самом деле, дюжина. Но обычно, известны только самые примечательные способности или те, которые больше всего ценятся в поклоняющейся культуре. Например, Вотан-Гай также известен, как Кокенексо, бог плодородия. Или Повелитель барабанов. Довольно забавно, как подумаешь об этом. – Он сдвинул очки и потер нос. – А вот викинги – у них он звался Одином – почитали его как поэта и мастера убийств. Чудно. Потом германцы, которые называли его Вотан…