Страница 13 из 24
Ничто настолько сильно не может сплотить народ, как ненависть. В ней – вся месть за свою неудавшуюся жизнь. Враги должны ответить за неудачи, жизненную несправедливость, никчемность и бессилие простых людей. Почему обиженные любят объединяться и нападать коллективно? – за групповой ответственностью можно остаться безнаказанным, а то и вовсе анонимным.
Когда истерия перестает нагнетаться через СМИ, то она быстро сходит на нет, и народ успокаивается, переключая свое внимание на другие популярные темы.
Глава 10.
Детское программирование. Часть 1.
Родительская прошивка
Однажды я наблюдал такую картину:
Сижу в кафе, недалеко подсаживается жирная баба с двумя девочками лет 7-8. Не баба, а бабища, агрессивная, тупая быдломразь, рожа утонула в десятке складок жира. Заказав еду, бабища не стесняясь стала шипеть на весь зал на одну из девочек:
- ЖРИ ПАДЛА Я ТЕБЕ СКАЗАЛА НАХ*Й, ЖРИ, ТВАРЬ!!! ПРИДЕМ ДОМОЙ, Я ТЕБЯ ОТП*ЗЖУ!!! ПОКА НЕ СОЖРЕШЬ, НЕ УЙДЕМ ОТСЮДА!!!
У меня внутренности колотились от гнева, очень, ну ОЧЕНЬ хотелось встать, налить еще кипятка в кофейную чашку, подойти к ним и выплеснуть его в жирный еб*льник бабообразной мрази.
Страшно даже не то, что человек, который в идеальном представлении должен олицетворять собой прекрасное, быть венцом творения, деградировал до такого скотского состояния. Больше всего страшно за этих маленьких девочек, которым каждый день приходится жить в атмосфере страха и агрессии.
Расхожее представление про счастливое беззаботное детство, как о «золотой» беззаботной поре никак не согласуются с реальностью детей из большинства неблагополучных семей (и даже части из весьма обеспеченных). Для многих российских ребят детство – это каждодневный ад из угроз, запугиваний, насмешек, одергиваний, подзатыльников, оскорблений в семье, в детском саду, в школе, с ощущениями беззащитности и безысходности.
«Вот выродили урода..», «У всех дети как дети, а ты…», «Я тебя в детский дом сдам..», «Мне такой ребенок не нужен..», «Падла, только попробуй заболеть, я с тобой в больницу не лягу», «Вот когда вырастешь, тогда и будешь хотеть и мнение иметь свое..», «Иди с глаз моих долой…», «Ты без меня никто!...», «Вот когда будут свои дети, тогда и поймешь…» - подобное можно услышать всюду, на улицах, в поликлиниках, в парках, во дворах…
У нас в России к детям не принято относиться уважительно. Во многих семьях дети – бытовые рабы со статусом чуть выше домашних животных. Многие родители воспринимают детей как свою живую собственность, которая обязана им беспрекословно подчиняться, уважать их, приносить хорошие оценки, радовать их и делать то, что скажут. Ребенок должен: а) сидеть; б) тихо. Дети воспитываются на угрозах, зуботычинах, безразличии, унижении, обесценивании. И даже если ребенок сопротивляется такому обращению с собой, то по мнению взрослых, это «грубость, невоспитанность и хамство». Нет ничего удивительного в том, что так много родителей в нашей стране боится ювенальной юстиции.
Социум, состоящий по большей части из избитых жизнью комплексующих людей, ненавидит проявления подлинности и свободы духа в детях. Поэтому с раннего возраста детей стремятся загнобить, застращать, забить, обездвижить, обрезать им крылья, упаковать их в рамки.
Сначала это делают родители, затем подключается школа и другие социальные институты. Формально это называется «воспитанием», однако цель такого «воспитания» - сломать внутренний стержень маленького человека, смять его как пластилин, пока он еще гибкий чтобы потом из него можно было слепить, что нужно.
Реализуется главный постулат социального программирования, о котором говорилось в главе 0:
УТВЕРДИТЬ ЧЕЛОВЕКА КАК НИЧТОЖЕСТВО, ЧТОБЫ ПОТОМ ПИТАТЬСЯ ЕГО СТРЕМЛЕНИЕМ ДОКАЗАТЬ ОБРАТНОЕ
Этот способ социального программирования передается как обычай из поколения в поколение. Униженным и сломанным человеком легче управлять.
До поры до времени, дети – это настоящие люди, свободные от установок и предубеждений социума, они прямодушны, искренни в эмоциях, живут настоящим моментом, здесь и сейчас, они подлинны в психологическом, эмоциональном плане. Дети рождены счастливыми и самодостаточными. Чувствуют себя замечательно, несмотря на наличие или отсутствие так называемых «понтов», имущества и социального статуса, общаются с окружающими на равных, не сравнивают себя с другими, не гонятся за надуманными идеалами. Они могут радоваться просто так, занимаясь какой-нибудь ерундой, и пока свободны от «взрослых» стереотипов и предубеждений, и связанных с ними страхов и комплексов. До определенного возраста.
Постепенно на них накладывается «социальная шелуха», слой за слоем, как у луковицы или кочана капусты. Далеко не всегда это идет им на пользу, чаще всего это либо дать мертвым традициям либо поведенческие установки ради интересов других людей. Родительские запреты под страхом наказания, традиции, что надо соблюдать, школа, потоки маркетингового внушения из рекламы, окружение со своим мнением навязывают им: нет, ты не можешь быть счастливым, ты не совсем полноценный, если:
- Ты не лучше всех других детей
- У тебя плохие оценки
- Ты не слушаешься родителей
- Ты не соблюдаешь обычаи
- Ты не общаешься со всеми, или наоборот, общаешься не с теми, с кем надо
- У тебя нет хорошего ПК, смартфона последней модели, одежды с модным лейблом, живешь не в том районе…
С не столь давних пор к «воспитанию» детей прилагают усилия и коммерческие корпорации, формируя будущего потребителя через индустрию развлечений, кино- и мультипликационной продукции, видеоигры, игрушки и пр. На эту тему рекомендую посмотреть документальный фильм «Дети-Потребители: Коммерциализация детства».
Сознание «обработанного» и прошитого человека подобно луковице. В центре ее находится ядро – чистое «Я» человека, с которым он рождается. Но с возрастом на ядро слой за слоем ложится чешуя социального воздействия – внушения, родительское воспитание, школьная дрессировка, правила «взрослой жизни», традиции и культура (доставшиеся от пережитков религии и советского прошлого), и потоки давления маркетологов о том, что «нужно», «круто», «модно». Что мы получаем – готовое сознание среднестатистического гражданина.
Глава 11.
Детское программирование. Часть 2.
Школировка
Как-то открыв свой старый школьный дневник за первый класс, напечатанный в последний год существования СССР, я удивился «правилам для учащихся школ», размещенным на первой странице.
Среди вполне разумных «соблюдать личную гигиену», «правила дорожного движения», «быть осторожным с огнем, газом» и пр. были и другие правила. «Учащийся обязан слушаться родителей и старших, уважать их», «приветствовать взрослых вставанием, отвечать учителю стоя», «заниматься физкультурой, закаляться, готовить себя к защите социалистической Родины», «на занятия приходить в школьной форме, без украшений».
Еще будучи ребенком я недоумевал: если школа – учреждение образовательное и по сути ее функция – давать мне знания, с чего это оно пытается залезть в мое личное пространство и указывать, кого я должен уважать и что мне делать?
Однако не все дети понимают, что школа – это прежде всего не образовательный, и не даже не столько воспитательный, сколько воспитательно-репрессивный институт. Обучение в современной постсоветской школе можно спокойно сравнить с дрессировкой цирковых животных.
Чтобы выдрессировать зверя для выступлений в цирке, слоненка или тигренка или маленькую обезьянку еще детенышем отнимают у родителей, садят в тесную клетку или туго привязывают и каждый день жестоко избивают палками или кнутом до состояния полнейшей покорности человеку.
С детьми в школах ситуация похожа – пусть учителям уже запретили бить детей, но учеников ломают психологически, подчиняя юные натуры воле старших.