Герцогиня-охотница

– А теперь, детка, давай взглянем на твои раны, – сказала миссис Хоуп, присев перед диваном. Сначала она внимательно осмотрела каждую руку Сары, а затем нежными руками стащила с нее чулки. Взглянув на колени девочки в ужасных царапинах, миссис Хоуп скомандовала: – Так, Бинни, передай мне полотенце. Начнем с коленей. Их нужно промыть в первую очередь.

Сара только сейчас заметила молодую темноволосую горничную, которая вошла следом за миссис Хоуп. Она стояла вытянувшись, как солдат на плацу, и держала таз с водой и несколько белых полотенец, одно из которых тут же подала миссис Хоуп. Та принялась промывать раны на колене девочки, бормоча при этом, как ужасно они выглядят. Но на самом деле царапины уже почти не беспокоили Сару, и после того, как колено было промыто и смазано чудо-мазью, она почувствовала себя прекрасно. В тот момент, когда платье девочки оказалось задрано выше колен, миссис Хоуп взглянула на Саймона и сказала, чуть улыбнувшись:

– Ваша светлость, если бы она была постарше, я была бы вынуждена попросить вас покинуть комнату.

Лицо Саймона осталось спокойным, и он твердо ответил:

– Это я нашел ее, привел сюда и несу за нее ответственность. Поэтому я останусь до тех пор, пока не буду уверен, что с ней все в полном порядке.

Сара подарила ему застенчивую улыбку. Она и подумать не могла, что сам герцог может быть так добр к ней. Ну и герцогиня тоже.

С тех самых пор, как они приехали в Айронвуд-Парк и поселились рядом с этим огромным домом, отец строго запретил дочери даже приближаться к кому-либо из семьи герцога. Из-за этого Сара представляла себе герцога Трента и всех его домочадцев, как холодных и недобрых аристократов, которые просто смахнут ее в сторону, как надоедливую муху. Если, конечно, вообще заметят, соизволив опустить свои задранные носы. А в действительности все оказалось совсем не так! Под большими остроконечными крышами и за мрамором, шелком и позолотой Сара вдруг увидела добрых и отзывчивых людей. Обычных, таких же, как все.

Вернулся один из мальчиков – Марк, вспомнила его имя Сара, неся в руках большую дымящуюся чашку. Герцогиня взяла ее у сына, подула немного и передала девочке. Сара отпила немного. Напиток был сладкий, теплый и успокаивающий. Она замерла, не двигаясь, как статуя Лаокоона, пока миссис Хоуп обрабатывала ее царапины мазью, пахнущей каким-то деревом. Если уж Лаокоон мог оставаться неподвижным, когда его душила огромная змея, то и Сара сможет вытерпеть и не показать виду, хотя от мази раны начали ужасно гореть. И если Саймон считал ее смелой, то она такой и будет.

В этот момент отворилась дверь, и вошел еще один слуга в сопровождении ее отца. Увидев Сару, отец с трудом взял себя в руки, чтобы не броситься к дочери, и, остановившись, неловко стянул с головы широкополую шляпу садовника. Следом в дверь ввалилась компания мальчиков.

– Ваша светлость, – отец низко поклонился герцогу и герцогине, – пожалуйста, простите меня. Моя дочь…

– А-а, вы, должно быть, мистер Осборн? – Герцогиня поднялась из кресла ему навстречу. – Добро пожаловать в Айронвуд-Парк! Я надеюсь, наш парк пришелся вам по душе.

Садовник сделал суровое лицо и красноречиво взглянул на дочь. Но несмотря на этот взгляд, Сара не смогла в тот же миг подойти к нему, так как миссис Хоуп все еще удерживала ее ногу, накладывая мазь.

– Айронвуд-Парк – потрясающее место, ваша светлость, – ответил отец герцогине. – И для меня большая честь работать здесь. Ваш парк выглядит просто как произведение искусства. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить его величие.

У Сары подступил комок к горлу. Она понимала, почему отец говорит так. Он пытается показать герцогине, что, несмотря на своенравное поведение дочери, он полон энтузиазма и будет отлично справляться со своими обязанностями. Он пытался сохранить свое место. И она виновата в том, что отцу сейчас приходилось делать это.

– Это звучит довольно мило. Вы прощены, – ответила герцогиня. Затем, сделав рукой жест по направлению к дверям, она продолжила, обращаясь к своим сыновьям: – Мальчики, вы можете играть на улице до ужина. Следите друг за другом. И постарайтесь сегодня не испортить свою одежду.

– Да, мама, – четверо мальчиков тут же выбежали из комнаты.

Но Саймон остался около матери. Он стоял молча, расправив плечи и сцепив руки за спиной. Его зеленые глаза были серьезны, а на лице застыла маска вежливости.

Улыбаясь, герцогиня вновь обратилась к садовнику:

– Сегодня сам герцог спас вашу дочь, вызволив из колючих кустов. – Ее темные брови приподнялись, образовав две идеальных дуги. – Почему-то никто не сообщил мне, что вас наняли и что вы уже приступили к своим обязанностям. И о том, что вы прибыли сюда с семьей. Это вина Фредерикса. Я уже не раз говорила ему, что он должен докладывать мне лично обо всех, кого приглашает для работы в Айронвуд-Парк.

– Ваша светлость, мы приехали сюда только вдвоем, Сара и я, – отец сказал, склонив голову. – Моя жена… Она умерла в прошлом году. – Отец по-прежнему не мог оставаться спокойным, когда говорил о маме. – Я обещал мистеру Фредериксу, что прослежу за тем, чтобы моя дочь не доставила никаких неудобств вам и вашей семье.

– Ну что вы! – воскликнула герцогиня, всплеснув руками. – Чем больше детей будет радостно резвиться в этом холодном и пустынном месте, тем более теплым и дружелюбным оно станет. И ваша дочь, несмотря на то что выглядит сейчас как маленькая разбойница, просто прелестна. К тому же, я думаю, в этом доме слишком много мужчин, и еще одна женщина не помешает.

Саймон повернулся к матери и воскликнул:

– Мама, но у нас же есть Эзме!

Герцогиня рассмеялась.

– Да, конечно! Я просто иногда забываю, что мой младший ребенок женского пола. Бедная девочка! Имея пять старших братьев, вместо того чтобы стать настоящей юной леди, она, скорее всего, превратится в хулиганку, такую же, как они.

Отец посмотрел на малютку, потом снова на ее мать, совершенно не понимая, как должно отреагировать.

– Теперь, – сказала герцогиня, – вернемся к проблемам вашей дочери. Как я уже говорила, ваша девочка «попала в плен» к некоему «шипастому разбойнику». Однако экономка заверила меня, что повреждения у Сары незначительные. Я рада вам сообщить, что царапины неглубокие и благодаря чудесной мази миссис Хоуп, скорее всего, никаких шрамов на ее коленях не останется.

Садовник коротко кивнул, затем откашлялся, прочищая горло, и сказал:

– Моя дочь очень любознательная и имеет склонность совать свой нос даже в те места, куда я запретил ей заходить. Но уверяю вас, этого больше не повторится. С этого момента она будет сидеть взаперти в нашем домике.

В его голосе звучала такая непреклонная уверенность в том, что он сможет впредь держать дочь в «ежовых рукавицах», что девочка, услышав это, внутренне съежилась.

– О, но, мистер Осборн, это же так естественно для детей – проявлять любопытство, исследовать окрестности, открывать для себя что-то новое. Особенно на новом месте. Я всегда поощряла в своих детях любознательность и жажду к исследованиям.

Садовник уже открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя сдержался и склонил голову, прижимая свою шляпу к груди. И лишь после этого он ответил покорно:

– Конечно, мэм. Но тем не менее я считаю, что моя дочь не должна разгуливать по всему парку, как будто она здесь хозяйка. И она будет воздерживаться от этого впредь.

Выражение лица герцогини смягчилось.

– Вы действительно рассчитываете, что ребенок ее возраста и нрава будет целыми днями сидеть в вашем крошечном домике, пока вы работаете в парке? Нет, мистер Осборн. Ни одного ребенка так удержать нельзя.

Отец вновь взглянул на Сару, но на этот раз промолчал. Было ясно, что он хотел бы поскорее покинуть этот красивый дом и вернуться к уходу за своими любимыми кустами и деревьями.

Герцогиня перевела взгляд с Сары на садовника, и в ее карих глазах появился странный блеск.

– Скажите, а Сара умеет писать?