Страница 3 из 7
Во второй период (с середины XIX в. до октября 1917 г.) наказание перестает быть по большей части физическим страданием.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. предусматривало систему наказаний, состоящую из 11 родов и 37 степеней наказаний. При этом решающую роль играли: 1) казнь смертная; 2) смерть политическая; 3) лишение прав состояния; 4) телесные наказания; 5) лишение свободы; 6) работы (общественные и принудительные).
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. наказания в виде лишения свободы занимали значительное место.
Так, из 2043 статей Особенной части Уложения 845 содержали соответствующие санкции, в том числе: исправительные арестантские роты предусмотрены в 327 статьях; арест — в 304; тюрьма — в 249; смирительный дом — в 146; работный дом — в 126; крепость — в 84; монастырь — в 6 статьях. М. Н. Гернет оценивал это как «огромную роль лишения свободы в сопоставлении с другими видами уголовного наказания».
Итак, к середине XIX в. лишение свободы занимает значительное место в карательной политике Российского государства.
В период с 1847 по 1851 г. удельный вес приговоренных к различным видам лишения свободы составлял в среднем около 30 % от всех осужденных[17].
Трудом лиц, осужденных к лишению свободы, государство пользовалось для строительства промышленных предприятий и железных дорог, для освоения отдаленных регионов России (Сибири, Дальнего Востока и др.).
Пенитенциарная система первой половины XIX в. характеризовалась активным законодательным развитием института лишения свободы, что выразилось в принятии целого ряда правовых актов, регулирующих различные виды лишения свободы.
Однако следует отметить необычайную сложность института лишения свободы, которое осуществлялось: 1) в каторжных тюрьмах; 2) в помещениях арестантских рот гражданского ведомства; 3) в рабочих домах; 4) в крепостях; 5) в смирительных домах; 6) в тюрьмах общего назначения; 7) в арестантских помещениях.
По мнению исследователей, теоретические достижения правовых наук немного опережали практическую деятельность пенитенциарных учреждений России.
Различные виды лишения свободы в качестве альтернативного наказания были включены в большинство санкций за совершение преступлений. В результате возникли определенные сложности в правоприменительной практике, так как различия между некоторыми видами лишения свободы были минимальными.
К середине XIX в. в России сформировалась определенная система нормативных актов, регулирующих назначение и исполнение уголовных наказаний, связанных с лишением свободы. Во второй половине XIX в. эти документы дополнились многочисленными циркулярами, касающимися отдельных вопросов реализации наказаний, связанных с лишением свободы.
Вместе с тем содержание правовых актов в сфере пенитенциарной политики во многом оказалось оторвано от реального состояния дел с исполнением лишения свободы.
Условия отбывания наказания были совершенно неудовлетворительны. Государство же заботилось не столько с надлежащей организации тюремной системы, сколько об извлечении максимальной выгоды из эксплуатации труда осужденных, отодвигая на второй план другие вопросы, связанные с реализацией наказания.
Уголовное уложение 1903 г. не содержало понятия преступления. Вместе с тем этот закон определил перечень видов наказаний и порядок их назначения.
Уголовными наказаниями являлись: 1) смертная казнь; 2) а) каторга; б) ссылка на поселение; 3) заключение в исправительном доме; 4) заключение в крепости; 5) заключение в тюрьме; 6) арест; 7) денежная пеня.
Уголовное уложение регулировало сроки и содержание наказаний. Например, смертная казнь совершалась через повешение непублично; каторга назначалась на срок от 4 до 15 лет или без срока; ссылка на поселение назначалась бессрочно.
Каторга назначалась без срока или на срок до пятнадцати лет. Приговоренные должны были размещаться в каторжных тюрьмах. По отбытии каторжных работ осужденные переводились на поселение в предназначенные для этого местности.
Приговоренный к каторге, заключению в исправительном доме или заключению в тюрьме лишался следующих прав: 1) участвовать в постановлениях и выборах сословных собраний и быть избирателем или избираемым в земских, городских или общественных собраниях; 2) состоять на государственной, сословной, земской, городской или общественной службе; 3) занимать церковные должности; 4) выбирать промысловые свидетельства на ряд торговых предприятий; 5) быть опекуном или попечителем; 6) быть начальствующим, воспитателем или учителем в общественном или частном учебном заведении; 7) быть третейским судьей, а также членом конкурсного управления или администрации, присяжным попечителем, присяжным заседателем, присяжным поверенным или поверенным по делам, производящимся в государственных, сословных, земских, городских или общественных установлениях; 8) быть свидетелем при договорах или актах, требующих свидетельской сказки[18].
Следует отметить, что Российским правительством во второй половине XIX в. и в начале XX в. предпринимавшиеся попытки практического переустройства и правового регулирования института лишения свободы оказались в целом неудачными.
Основная ошибка реформаторов заключалась в том, что они не учитывали фактической ситуации, существовавшей в местах лишения свободы в России. Законодатель слишком оторвался от действительности, и новый уголовный закон, где закреплялась пенитенциарная политика государства, не стал действенным стимулятором практической тюремной деятельности, которая развивалась как бы сама по себе и причем довольно активно.
Буржуазная революция в России, как считают исследователи, несколько повлияла на развитие института лишения свободы. Основная цель наказания теперь определялась как перевоспитание заключенных.
Временное правительство не смогло разработать и принять новую законодательную базу по всем аспектам назначения и реализации уголовного наказания в виде лишения свободы. Период с марта по октябрь 1917 г. коренных преобразований в институт лишения свободы не принес и не мог принести в силу своей кратковременности[19].
После Октябрьской революции 1917 г. уголовное законодательство было некодифицированным.
Однако, как полагают исследователи, народные суды Петрограда в 1917 г. применяли, например, следующие меры наказания: 1) лишение свободы на несколько лет; 2) общественные принудительные работы; 3) конфискация имущества; 4) денежный штраф; 5) общественное порицание в публичном заседании суда; 6) доведение до сведения организации, где работает наказуемый, о совершенном им правонарушении[20].
Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, изданные постановлением Наркомата юстиции РСФСР (НКЮ РСФСР) 12 декабря 1919 г., содержали как само понятие наказания, так и перечисление его видов.
Наказание определялось как «те меры принудительного воздействия, посредством которых власть обеспечивает данный порядок от нарушителей последнего (преступников)». При этом основными видами наказаний являлись: 1) расстрел; 2) объявление вне закона; 3) лишение свободы на определенный срок или на неопределенный срок, т. е. до наступления определенного события; 4) принудительные работы без помещения в места лишения свободы; 5) объявление врагом революции и народа; 6) лишение политических прав; 7) конфискация всего или части имущества и др.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. (УК РСФСР) в ст. 32 содержал исчерпывающий перечень видов уголовных наказаний. К наиболее строгим из них относились: 1) изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; 2) лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; 3) принудительные работы без содержания под стражей.
Следует отметить, что в ст. 33 УК РСФСР 1922 г. указывалось, что по уголовным делам, «находящимся в производстве военных трибуналов, впредь до отмены ВЦИКом, в случаях, когда статьями настоящего Кодекса определена высшая мера наказания, в качестве таковой применяется расстрел».
17
Гернет М. Н. История царской тюрьмы. М., 1961. Т. 2. С. 47, 50–51.
18
Уголовное уложение. 1903 // Российское законодательство X–XX вв. Т. 9. С. 278, 280–282.
19
Упоров И. В. Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.: Историко-правовой анализ тенденций развития. С. 319–320.
20
Токарев Ю. С. Народное правотворчество в период социалистической революции // Исторические записки. 1955. № 52. С. 76.