Уникальные способности

Сергей Тхоржевский

Уникальные способности (рассказ)

Чего только нельзя себе вообразить! В том числе такое, чего никогда не было, нет и вряд ли когда случится. Но даже в самых невероятных предположениях непременно таится искорка надежды или тревоги: а вдруг? А вдруг это все-таки возможно?

Когда я слышу или читаю о телепатических явлениях, во мне всякий раз берет верх трезвая (может быть, излишне трезвая) мысль, что все это иллюзии, случайности или просто обман. Однако сомнения, опрокинутые вескими доводами, не исчезают. В моей необразованной голове возникает зыбкий вопрос: если есть люди, способные в самом деле читать чужие невысказанные мысли или услышать звякнувшую в стакане ложечку на расстоянии нескольких городских кварталов, то, может быть, эту редчайшую способность окажется возможным как-нибудь закрепить и развить?

Вероятно, это чистейшая фантастика. И все-таки… Разве это невозможно себе представить?

Ну, попробуем. Представим себе некоего замечательного профессора. Он отыскал молодого человека с телепатическими способностями и сумел в нем, уж не знаю как, эти способности развить, обострить его слуховое восприятие, усилить способность настраиваться, подобно радиоприемнику, на ту или иную мозговую волну.

Профессор, разумеется, немолодой. Морщинистое лицо, усы щеточкой. Характер у него скверный: профессор всю жизнь вырабатывает в себе терпеливость, которой у него нет от природы, поэтому он раздражителен и может показаться злым. Придумаем ему редкую фамилию. Например — Череменецкий.

Другой необходимый персонаж — молодой человек с телепатическими способностями. Нестеров Саша. Мне кажется, у него должны быть подвижные брови, губы, даже уши. И кончик его носа, длинного и тонкого, может подергиваться от особой внимательности. Это человек-локатор. Глаза у него маленькие, спрятанные под светлыми ресницами.

И, конечно, у него есть девушка, она должна быть его противоположностью: большие карие глаза, носик мягкий, подушечкой, цвет лица чудный, свежий, в общем — прелесть. Она собирается за него замуж, как только окончит третий курс института. Саша этого момента ждет с нетерпением. И между прочим — даже совсем не между прочим — ждет этого момента и профессор Череменецкий. У него на ожидаемое событие свой сугубо научный взгляд. Профессора чрезвычайно интересует, какие у Саши Нестерова будут дети, какие в них проявятся наследственные качества. Главное, окажутся ли в них генетически закреплены уникальные способности отца, то есть Саши?

А девушка эта, назовем ее Галей, о Сашиных способностях, конечно, знает и прямо-таки расцветает от восхищения. Мечтает, что он прославится. И чем скорее, тем лучше. Ведь мог бы уже выступать по телевидению или же открыто, перед публикой, и всех потрясать.

Но вот этого Череменецкий допустить не хочет. Он считает — и, предположим, он прав, — что особые телепатические способности нельзя растрачивать попусту, их необходимо сначала развить до максимального уровня, а затем отдать на службу науке и обществу. Саша Нестеров представляет собой своеобразный конденсатор, и не надо торопиться его разряжать. По настоянию профессора Череменецкого Саша старается нигде и ничем не выдавать своих уникальных способностей. Ему надо спокойно закончить университет.

Выступлений перед публикой Саша не жаждет. Он не тщеславен. Кроме того, он успел убедиться, что без определенного интереса к определенному человеку чтение чужих бегущих мыслей — занятие далеко не всегда увлекательное. Проникаешь в них — и приоткрываются тебе не очень понятные суждения о людях, с которыми ты незнаком, размышления о делах, для тебя неясных, ожидания (ты их не в состоянии разделить), обрывки сугубо личных воспоминаний (постороннего они не волнуют).

Встречи с Галей для Саши не только радостны, но и мучительны. Он знает, что Галя его любит, но она не может вообще не обращать внимания на других мужчин. Этого никто не замечает, но ведь он-то видит ее насквозь. Если на улице оглянулся на Галю прохожий и она чувствует на себе восхищенный взгляд, в ней сразу загорается интерес: кто он? что он? А вдруг сейчас догонит и захочет познакомиться?

По теории профессора Череменецкого — слабые, почти не различаемые телепатические способности имеет каждый. Если научиться их развивать в каждом, это небывало повысит общий нравственный уровень человечества — ведь тогда ложь окажется практически невозможной, сразу разоблачаемой. Люди просто вынуждены будут — хотят они того или нет — всегда говорить правду. Как теперь невозможно солгать в разговоре с Сашей Нестеровым, так в отдаленном будущем нельзя будет солгать в разговоре никому и ни с кем.

— Вы совершенно в этом уверены? — спрашивает Саша.

— Да! — с пылом отвечает Череменецкий, затягивается сигаретой, и струйки дыма вылетают из его ноздрей.

— Забавно получается, — с усмешкой замечает Саша. — Вы мечтаете о временах, когда никто не сможет лгать, а сами вот сейчас мне солгали. Ведь вы, честно говоря, совсем не уверены в своей теории.

— С вами, Саша, трудно говорить… — смущается Череменецкий и мнет пальцами сигарету.

— Боюсь, что в том отдаленном будущем, которое вы себе вообразили, каждому будет трудно говорить с каждым. Мне трудно уже теперь.

Да, телепатические способности Саши начинают угнетать его самого.

Профессор Череменецкий добился для него отдельной однокомнатной квартиры, дабы человек с уникальными способностями жил один и никто его лишний раз не беспокоил. Но уже в стенах этой квартиры Саше то и дело становится не по себе. Например, слышит он легкий шум в квартире этажом выше — ну просто шаги по его потолку. Прислушивается невольно — и начинает отчетливо слышать разговоры соседей наверху. Разговоры обычные, будничные, совсем они ему неинтересны. Он старается не прислушиваться ни к чему, но это у него как-то не получается. Он стал плохо спать, затыкает уши ватой, часто мучается от головной боли, и профессор Череменецкий этим не на шутку встревожен. Еще не хватало, чтобы Саша испытывал дополнительный стресс, изнашивал свою нервную систему. Но что делать? Может, помогла бы особая звукоизоляция? Обить стены пробкой?.. Это легко сказать, но трудно сделать!

Все же надо испытать, поможет ли Саше максимальная звукоизоляция. А где ее найти? В каком здании она максимальна? «Наверно, в тюрьме», — подумалось Череменецкому, и он решил отхлопотать для Саши отдельную камеру. Разумеется, Саша должен иметь возможность в любой момент свободно туда войти и в любой момент оттуда выйти. Он должен быть избавлен от всяких неприятных ощущений.

О встрече с начальником тюрьмы Череменецкий договорился по телефону.

Оставив машину у тюремных ворот, Череменецкий с портфелем в руке направился к проходной. Нетерпеливо топтался, пока ему выписывали пропуск. Затем железные двери, лязгнувшие уже за спиной, заставили его вздрогнуть. Шагая по бетонному полу коридора, он подумал, что, может быть, не следовало ехать сюда, но отступать было поздно.

И вот перед ним начальник тюрьмы, майор Сидоренков, лысеющий, грузный, с медным отблеском редких лоснящихся прядей на темени. Профессора он принял хмуро и с нескрываемым недоумением. Отрывисто сказал:

— Садитесь. Я вас слушаю.

Череменецкий сел, стиснул пальцы и хриплым прокуренным голосом произнес:

— Мне нужна одиночная камера.

Майор Сидоренков откинулся в кресле:

— То есть… как прикажете вас понимать?

Череменецкий расстегнул портфель, достал необходимый документ — уже с печатью и подписанный кем следует. Затем начал довольно несвязно объяснять, какое небывалое значение могут иметь его научные опыты с такой уникальной личностью, как Александр Нестеров.

— Я хочу доказать, — говорил Череменецкий, барабаня пальцами по коже портфеля, — что нынешний человек вовсе не венец творения. Он может прогрессировать биологически.