Страница 166 из 167
Мужчины помрачнели еще сильней.
– Правда, есть еще одна, данная мне в приюте, – вспомнил он, внутренне холодея. – Согласно ей я Стоун.
– Вот видишь! – просветлел Бенедикт.
Оливер, видя, что ему никто не сделает ничего плохого, решил заканчивать разговор. Убедить этих людей он не мог, а вот у них, похоже, начинало получаться.
«Ну какой я герой?» – спросил он у себя.
– Хорошо… – медленно произнес Оливер, взвешивая каждое слово. – В вашем пророчестве речь шла о щите.
– Пернатом щите, – подсказал Рэнделл.
– Я пришел к вам без щита, – улыбнулся он. – И сейчас, как видите, без него. И не было у меня никогда никакого щита.
Волк потянул его за рукав, явно пытаясь что-то сказать. По взгляду твидла Оливер понял, что ничего хорошего.
– Не сейчас, Рэнделл! – отмахнулся он.
– Рэнделл? – усмехнулся Бенедикт. – Ты знаешь, как переводится это имя? Оно означает «щит».
– На ходу придумываете? – разозлился Оливер.
– К сожалению, Бенедикт прав, – грустным голосом сообщил твидл.
Оливер по-прежнему отказывался верить этим людям. Он взглянул на притихшую сестру, на Марко, который с завистью смотрел на него, на лукаво улыбающегося Йоши. В голове стремительно пронеслись строчки из пророчества, прочитанного Орозием.
«Я прекращу страдания народа? Я поверну назад время?» – Оливеру стало смешно.
– Какой я вам герой, – улыбнулся он. – Вы же взрослые люди. Посмотрите на меня. Я не умею драться, не владею никаким оружием. Я книжный червь. Если ваш герой должен прочитать много книг, то вы обратились по адресу. Но спасти мир от грозящей беды? Я на такое не способен.
Бенедикт похлопал его по плечу.
– Скромность – это хорошо, даже похвально. Но имя твое говорит об обратном. Ты рожден воином.
Длинноволосый скептически оглядел Оливера:
– Бенедикт, а если парень прав? С боевой подготовкой у него, судя по всему, действительно все плохо. Ни мышц, ни выносливости, хиляк, одним словом.
Высокий мускулистый парень с легкой ухмылкой заметил:
– Говоришь, любишь читать книжки? Может, в этом твоя сила? В знаниях?
– Разве что возьмет книгу потяжелей и разгонит ею всех врагов, – рассмеялся Йоши. – А если серьезно…
Кот внимательно посмотрел на него, и Оливер прочел во взгляде твидла уважение, смешанное с подобострастием.
– Мы теперь знаем, где тебя искать. – Бенедикт, излучавший уверенность, не дал Йоши договорить и строго посмотрел на Оливера. – Поэтому больше не бегай от нас. Думаю, тебе стоит осмыслить все, что мы тебе рассказали. Мы придем к тебе завтра и поведаем о том, что тебе делать дальше.
Он попрощался и удалился, сопровождаемый своими людьми. Глядя им вслед, Оливер заметил, что Лионель несколько раз обернулся. И во взоре парня явственно читалась тоска.
– Ну что, герой? Каковы наши дальнейшие действия? – поинтересовался Марко, как только Бенедикт и компания скрылись из виду.
Оливер послал ему мрачный взгляд.
– Никакой я не герой, – резко бросил он. – Глупость все это. Они ошибаются. И я докажу им. Надо только все хорошо обмозговать.
Вместе с друзьями он вернулся на корабль. Полностью погрузившись в свои мысли, Оливер неохотно отвечал на вопросы, не желая принимать участие в общем разговоре. Стремясь побыть в одиночестве, он отправился на корму, а затем пошел искать Бузимбу. Закрывшись с лемуром в своей каюте, он попросил твидла прочитать пророчество. Оливер надеялся, услышав стихи еще раз, отыскать в них то, что успокоит его, позволит убедиться, что никакой он не герой. Полистав книгу, лемур открыл нужную страницу, и Оливер услышал знакомые строчки:
В для мира самый трудный час
Защитник явится для нас,
С ним дружбы редкое творенье –
Волшебный щит, а в нем спасенье.
Народа мелкого страданья
Он прекратит, дав обещанья,
Тьму в свет нежданно он пропустит
И друга помощь не забудет,
Вспять времени ход поворотит,
Навеки ушедшее он возвратит.
В схватке со злом неравной сойдется,
Победа не знает, к кому повернется,
И верх возьмет герой лишь тогда,
Когда от крови родной примет смерть навсегда.
Не помогло. Поблагодарив Бузимбу, он попросил лемура оставить его одного. И долго лежал, уставившись в потолок. Воскресив в памяти строчки пророчества, он еще сильнее желал, чтобы Бенедикт и его люди ошиблись.