Страница 76 из 79
Низкая рождаемость и высокая смертность, присущая и в настоящее время нашей стране – это именно последствие господств в обществе обсуждаемых нами политико-экологические мифов. Мифом является и то, что демографией «можно рулить» через Указы Президента и демонстрацию счастливых многодетных семей по телевизору.
Демография и есть реальное голосование существующего в стране населения, причём голосование вынужденное. Люди просто обречены на то, чтобы рожать детей: вовсе не потому, что они тем самым выполняют биологический инстинкт, заложенный в человеческой природе. Рождая и воспитывая детей, они заботятся о своём личном будущем, продолжают свою семью и свой народ, заботятся о преемниках культурной традиции.
Наблюдаемое нами в России длительное сознательное сдерживание рождаемости объясняется тем, что люди не хотят, что бы их дети жили в мало комфортном для них мире. Что бы они мучительно искали жильё, а когда повзрослеют – и работу. Падение рождаемости – это итог фактической демонстрации всех проекций предыдущих мифов на реальную жизнь и общественное сознание.
Демография – это статистически достоверный, и для каждого населённого пункта в отдельности и для всех вместе, политико-экологический фактор, прямо влияющий на конкурентные возможности социальной системы (государства). Эта уникальная возможность объективно рассмотреть последствия различных систем управления обществом. Метод применимый абсолютно к любой социальной системе, к абсолютно любому государству. Кроме того, демография абсолютно персонифицирована и привязана к конкретному времени, что исключает миф о том, что «им там с демографией повезло».
ГЛАВА 7. БИОСФЕРНЫЕ ВОЙНЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Текущие и перспективные биосферные войны
Иссякающие на глазах ресурсы биосферы вызывают естественное напряжение. По существу, биосферные катастрофы уже произошли в Сомали, во многих других странах Африки, в Таджикистане, Киргизии и др.
Черты всех этих катастроф – рост населения опережает рост продуктов питания и потребления.
В Сомали с 1974-го по 2005 гг. население выросло в 2,2 раза – с трех миллионов до шести миллионов восьмисот тысяч. Производство продуктов питания выросло меньше, чем в полтора раза. Прессинг на биосферу привел к тому, что истощенная земля перестала плодоносить. Дикая природа тоже устрашающе обеднела. В 1960-е гг. зебры, антилопы, буйволы, жирафы встречались почти везде, а в более влажных районах – слоны и носороги. К концу 1970-х гг. встретить дикое животное в Сомали труднее, чем в Германии: слишком много голодных людей получили в руки автоматы и карабины.
С 1970-х гг. стало обычным, что грузовики с сомалийскими солдатами прорывались через границу в Эфиопию или в Кению, охотились буквально на любых животных – в том числе, и в заповедниках. Просто врывались в заповедник, убивали любое крупное животное и тут же жадно поедали его.
Они охотились и на домашних животных, бывали даже случаи поедания людей (при том, что традиции людоедства у сомалийцев никогда не было – они нерадивые, но мусульмане).
Армия Кении настигала браконьеров и расстреливала из пулеметов, не вступая в переговоры. Стреляли и по тем, кто бежал навстречу кенийским солдатам с поднятыми руками голодные сомалийцы в Кении не нужны.
В 1977–1978 гг. Сомали воевало с Эфиопией, пытаясь отбить у нее провинцию Огаден. Проиграло. А больше миллиона человек (почти шестая часть её населения) вынуждены были бежать из пограничной зоны.
Правительство Сомали много раз морочило голову и США, и СССР, склоняясь то к капитализму, то к социализму и неизменно получая деньги и продовольствие.
Кочевники традиционно разделяются на кланы.
Кланы и раньше жили не особенно дружно. Теперь они стали вооружаться и к тому же «прихватизировать» армию. В армии хоть как-то, но кормили, да к тому же давали оружие и самые настоящие башмаки.
Из-за продовольствия кланы опять конфликтовали, шли в ход пулеметы и пушки, а в «Национальной географии» и других журналах Севера появлялись фото-графин: живые скелетики лет 4-5, еще живые скелетики грудного возраста на руках скелетов-матерей, целые семьи скелетов – еще живых и уже мертвых.
После свержения президента Мухаммеда Спада Барре Сомали окончательно погрузилась в голодный хаос и безвластие. Сомалийцы так охотно идут в пираты не потому, что начитались о подвигах «флибустьеров дальнего синего моря», Роберта Луиса Стивенсона или Рафаэля Сабатини. Они вообще, как правило, читать не умеют – ни на каком языке. В пираты эти крестьянские парни пошли потому, что иначе рисковали умереть с голоду – и не в переносном смысле слова.
Международная мафия, стоящая за действиями пиратов, поступает даже гуманно, давая возможность заработать хоть что-то.
Лаже если из богатых стран начнут ввозить столько продовольствия, что хватит всем, его разворуют, и основная часть населения все равно будет голодать.
Кровавый голодный хаос в Сомали неизбежно будет продолжаться до тех пор, пока:
• население не истребит себя настолько, что его остаткам будет хватать продовольствия;
• население не разбежится в приграничные государства;
• не начнется подъем производства – и прежде всего продуктов питания.
В Таджикистане с 1959 г. производство продуктов питания выросло в два раза, а население в три. С 1 981 000 до 6 127 500 человек (на 20 января 2000 г.). После распада СССР, вызванного им социально-экономического кризиса и разрыва хозяйственных связей рывком упала продуктивность сельского хозяйства, начался обвальный рост цен на продукты питания. На этом фоне вспыхнула гражданская война между Народным фронтом – сторонниками светского государства (кланы Худжанда и Хатлона) и Объединенной таджикской оппозицией – коалицией исламистов (выходцев из районов Гарма) и «демократов» (из Горного Бадахшана).
Начался и межнациональный конфликт. После нескольких восстаний узбеков и их попытки прорваться в Узбекистан с оружием в руках доля узбеков снизилась с 23 до 17 % всего населения. В 1989 г. в Таджикистане проживало 388 500 русских, а перепись 2000 г. обнаружила лишь 68 200 человек.
Таджикистан богат природными ресурсами: алюминием, газом, цветными металлами. В стране находится 14 % мировых запасов урана. Но 63 % населения живут на 2 доллара в день и менее. Разрушена и не восстанавливается промышленная сфера, утрачены хозяйственные связи с внешним миром, в т.ч. и с Россией. Вне Таджикистана живут до полутора миллионов таджиков, работая, как правило, «гастрабайтерами» в России. Их денежные переводы для экономики и населения Таджикистана важнее, чем восстановление хозяйства и экспорт рудного сырья и хлопка.
Еще 16 лет назад предполагали, что ожесточенная борьба региональных кланов за обладание ресурсами, вытеснение из Таджикистана инородцев и иноверцев – это националистическое и религиозное противостояние и есть начало в голодном, лишённом внешних дотаций регионе биосферной войны162. Таджикистан не сумел своевременно наладить социальное управление в стране и скатился в хаос политико-экологических конфликтов.
162
Бушков В.И. Таджикистан и Россия: Экология и ее влияние на социальную стабильность в обществе // Генезис кризисов природы и общества в России. Выпуск 2. материалы второй научной конференции «Человек и природа – проблемы социоестественной истории» 21–25 сент. 1993 г. Феодосия, Республика Крым). – М.: без изд-ва, 1994, сс. 12–16.