Страница 14 из 14
Роб представил меня писательнице Энни, которая как раз и уезжала, и я упомянула, что ищу жилье.
– А эти апартаменты свободны?
– Иди поговори с Ли, – засмеялась она. – Возможно.
Я шла по коридору, повсюду были белые, скрученные, странные фигуры, которые были вылеплены прямо в стенах. Я прошла через двойные двери, они выглядели, как двери из парижского бара Серебряного века. Я была настолько влюблена в этот дом, что готова была целовать каждую доску и дверную ручку. Я выросла в полуразрушенном доме моих родителей. Они пытались все мое детство привести его в порядок. Этот дом был мне по душе.
Я нерешительно постучала и вошла, Ли сидел в кресле, которое сделал сам в пещеровидной комнате с антропоморфическими статуями и грудами блокнотов. Он писал на желтой бумаге: «Сдается комната, по рыночной цене, скидка артистам». Очевидно, он хотел спуститься с этой табличкой вниз и повесить на комнату Энни. В своей ковбойской шляпе он был похож на Гэндальфа с доброй улыбкой, в рубашке в цветочек, с длинной белой бородой и грубыми, но аккуратными руками, которые поднимали немало тяжестей и занимались тонкой работой.
– Подождите, – сказала я.
– Да? – ответил он, улыбаясь.
– Не дописывайте эту табличку.
– Почему нет? – спросил он.
– Я здесь. Я хочу здесь жить.
Он посмеялся, взял мой номер телефона и сказал приходить завтра.
– Посмотрим, – сказал он.
Ли не пускал жильцов просто так, даже по рекомендации друзей. Ты должен был приехать с чемоданом, общаться и пожить с ним какое-то неопределенное время, и только после этого «тайного эстетического» теста, как называли его мои будущие сожители, тебе будет дозволено считаться членом семейства.
Я заявилась на следующий день с двумя коробками одежды, зубной щеткой и связкой книг, уверенная, что останусь. Это сработало.
Ли создал the Cloud Club в 1970-х, он хотел, чтобы его окружала творческая семья. Тогда у него не было денег.
Он жил в фургоне (разрисованном, как он всегда любил напоминать, картинками из «Алисы в стране чудес», а его следующий фургон был разрисован образами Синих Злюк из «Желтой подводной лодки»), и ему нужно было занять первый взнос за дом, примерно девять тысяч долларов. У его друга Брайана были такие деньги.
Брайану и Ли сейчас за семьдесят, и они до сих пор очень хорошие друзья. Благодаря тому займу, более ста разных артистов за последние сорок лет назвали это место своим домом. Ли был неизменным волшебным арендодателем. Его любимым местом был любой угол, спрятанный от взглядов, там он мог снимать происходящее на видео. Ли – непрофессиональный артист, он самоучка. Он архитектор, художник и скульптор. The Cloud Club – его искусство, и нам довелось в нем побывать.
Обычно там живут восемь человек, у каждого свои маленькие апартаменты с кухней и ванной комнатой. В основном, никто не запирает двери. У нас были общий автомобиль, стиральная машина, сушилка. Мы по очереди покупали порошки, задний двор тоже был общим. Моя соседка Мали – певица и садовод по совместительству, – выращивала капусту и раздавала ее всем в доме.
С самого начала существования the Cloud Club Ли брал с жильцов треть рыночной стоимости жилья. Он всячески поощрял вечеринки мызыкальных групп, с которыми мы были знакомы, девушек-поэтов, барабанщиков. Он разрешал использовать пространство для собраний и концертов. Он никогда не брал за это деньги. Он радовался, когда видел, что место было наполнено жизнью. Он снимал все происходящее и выкладывал на YouTube. И хотел чувствовать происходящее. У него было достаточно денег, чтобы покрыть все расходы.
У людей подобных Ли другое отношение ко всеобщему вниманию. Они предпочитают играть второстепенную роль. Такие люди получают удовольствие от того, что «держат» свет для других. Они в этом преуспевают. Ли – сочетание творческого дворецкого (он частенько удивлял меня тарелкой с фруктами, когда я сочиняла музыку) и мастера на все руки (если его попросить, он научит всему, что касается сантехники, проводов или запаивания, но я никогда не спрашивала). В глубине души он любит быть полезным всем жильцам дома, и он светится от гордости, когда наше искусство процветает. Его покровительство может проявляться в странных и неожиданных формах:
– Нет, Ли, мне не нужны семьдесят пачек розовой бумаги, которую ты нашел на помойке. Зачем ты сложил их на моей кухне?
Но помимо дешевой ренты, эксцентричного пространства, пачек бумаги и не заканчивающегося веретена творческих жильцов, его подарок был чем-то большим, это было трудно увидеть. The Cloud Club был его вариацией подаренного цветка, своеобразного подарка миру. Каждый, кто проходил мимо этой огромной глицинии и кто входил через скрипучие входные двери, чувствовал этот подарок. Сам Ли – интроверт (он даже называет себя «отшельником»), но его дом говорит за него. Он создан его руками. Это место, в котором мы можем почувствовать связь друг с другом.
Я рассталась с Джоном.
Иногда мой парень Блейк приходил посмотреть на меня. Он учился на последнем курсе Массачусетского технологического университета, он питал особую страсть к живописи и души не чаял в своих аквариумах с рыбами-клоунами. Еще у него был осьминог.
Он закончил университет и устроился на работу инженером, зарплата была хорошая, но у него не оставалось времени на искусство, поэтому он уволился и решил посвятить себя творчеству. Живопись не могла оплатить ренту. Ему нужно было что-то практичное. Чтобы зарабатывать деньги, он стал живой статуей на другом конце Гарвардской площади, он выбрал образ ангела с крыльями.
На нем была длинная белая роба и перчатки, он покрасил волосы в шокирующий белый цвет и сам смастерил огромные крылья из папье-маше и перьев. Они были восхитительными.
Невеста была заметной фигурой на площади. Но я чувствовала, когда меня игнорировали те, кто проходил мимо без единого взгляда в мою сторону. Я не принимала это близко к сердцу. По крайней мере, я старалась.
Многие люди спешили в школу или на работу, разговаривали с партнерами или были заняты чем-то еще. Меня игнорировали 99 % всех прохожих за всю мою пяти– или шестилетнюю карьеру Невесты. Это приравнивается к сознательному игнорированию несколькими миллионами людей. Вот почему я советую музыкантам уличные выступления, а не выступления в консерватории, особенно если они играют в стиле рок-н-ролл. Это опускает тебя с небес на землю, и ты становишься намного смелее.
Иногда был просто плохой день. Никто не останавливался.
Когда такое случалось, я начинала выступать ради собственного удовольствия. Я позволяла меланхолии и одиночеству захватить меня. Я наклоняла печально голову в одну сторону, немного опускала плечи и поднимала руки к небу, как бы говоря: «Почему, Господи, все меня покинули?»
Я могла убедить себя в том, что в модах[10] не осталось ничего хорошего. Я позволяла небольшим слезинкам скатиться по щеке. Все происходящее показывало мне, насколько холодным и жестоким был мир.
Я решила взять Невесту в путешествие. Платье помещалось в ящик для инструментов, на нем я могла и стоять. Невеста позволила мне побывать в Ки-Уэсте, Лос-Анджелесе,
Вегасе, Нью-Йорке, Германии. Работа в разных городах и странах была трудной. Я привыкла к неспешному ритму Гарвардской площади. В первый день во Французском квартале в Новом Орлеане на меня не только кричали другие уличные артисты, но и угрожали, что подожгут мою фату. Несколькими минутами спустя около меня останавливалась туристическая карета, и лошади мочились на мое платье.
Мои руки обычно были подняты или сложены у сердца. Они никогда не были протянуты ради денег. Если люди пытались положить деньги мне в руки (что они часто пытались сделать) – это было неправильно и неудобно. Для денег лежала моя шляпа, а мои руки нуждались в чем-то большем.
10
(от англ. – Mods от Modernist, Modern) – британская молодежная субкультура, пришедшая на смену тедди-боям. После экономического бума в руках у «модов» оказалось много денег, которые они тратили исключительно на дорогие итальянские костюмы, музыку и книги. Ездили они на мотороллерах (Прим. пер.).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.