Тепличный цветок

Я еду на протяжении всей ночи. Дэйзи спит у меня на руках или что-то вроде того - она сидит задом наперед, лицом ко мне. Думаю, ей удается поспать около четырех часов в день, и это лучше, чем было, когда она только перестала принимать Амбиен. Но мне бы хотелось держать ее в своих объятиях всю ночь, защитить от волнений и тех моментов, когда она просыпается и борется за то, чтобы вернуться в этот мир. Я просто хочу, чтобы она имела то, что было у нее, прежде чем СМИ стали нападать на их семью, до того как она получила психическую травму.

Хотя в последнее время у Дэйзи появился прогресс. Мы остановились в отеле на одну ночь, и мне не потребовалось обходить наш номер перед сном, демонстрируя ей, что я запер все двери и проверил душевую кабину. Она смогла уснуть на пару часов без этого, смогла ощутить себя в безопасности.

Я целую ее в макушки и продолжаю ехать.

Рассвет подкрадывается из-за горизонта, сплетая вместе оранжевые и красные линии. Данная атмосфера успокаивает меня, прочищает разум. Я думал, что смогу продемонстрировать это своему брату. Думал, что мы сможем разделить это, но обстоятельства или судьба, да, что бы там ни было, разделили нас на части.

Это время вместе с Дэйзи означает невероятно много, но я также осознаю, что каждый момент с ней - это момент вдали от Ло во время его восстановления. Часть меня рада быть в Юте, встретиться с ним так, чтобы я был рядом на случай, если брат будет нуждаться во мне.

Но другая эгоистичная половинка хочет вернуться в фантазию, где у меня была Дэйзи - хочет скрыться еще всего на пару часов, прежде чем реальность обрушиться на нас.

Я поворачиваю за угол, мотоцикл гремит о неровности гравия под колесами, будя Дэйзи ото сна. Я паркуюсь в отведенном месте и снимаю ее шлем, прежде чем снять свой.

Она потирает глаза и щурится от солнечного света.

- Который час? - спрашивает Дэйзи, зевая.

- Уже утро.

- Очень... - она снова зевает, - точно, - Дэйзи поворачивает голову и смотрит на восход солнца; теплые лучики света окрашивают ее лицо. - Это великолепно...

И не поспоришь.

Мой телефон жужжит в кармане, и Дэйз обнимает меня за талию, пока я одной рукой проверяю сотовый.

Мы уже в Каньонлендс. Я отправил тебе наше точное местоположение. Можем встретиться там. - Коннор

Я открываю карту с их положением.

- Мы в десяти минутах от места встречи, - говорю я Дэйзи. - Они уже на месте. Ты готова повидаться с сестрами?

Она кивает, но я замечаю в ее глазах легкое опасение. Открыть перед ними наши отношения - это первый шаг для нее, перед тем как рассказать все маме. Женщине, которая пиздец как призирает меня, и я волнуюсь, что когда она увидит лицо Дэйзи, то возненавидит меня еще сильнее.

Мы снова надевает шлемы, и Дэйзи сменяет позицию, садясь позади меня. Я выезжаю на дорогу, едя в верном направлении.

Через семь минут я сворачиваю к Зеленой Реке, и здесь движение крайне вялое. Огромные каньоны и красные скульптурные скалы окружают это место. Я осознаю, что возле начала тропы припаркован черный внедорожник, но не вижу никого из ребят рядом.

Я снова проверяю их местоположение, которое мне выслал Коннор, и понимаю, что они отправились в поход к одной из таких арок из красного камня. Это популярное место, так что я не удивлен их выбором. Я просто не ожидал, что Роуз пойдет туда на своих пятидюймовых каблуках.

Нам требуется еще пять минут, чтобы пройти по этой красной грязи и отыскать ребят под сводом огромной скалы, которая, кажется, достигает чуть ли не до неба. Когда жаркое солнце поднимается выше, огромные тени исчезают, а температура нарастает.

- Привет, ребята! - Дэйзи машет им, и они разворачиваются, но никто не бросается нам навстречу. Все они просто стоят.

И именно в это мгновение я понимаю, что что-то пиздец не так.

Мой желудок завязывается в узел, все туже с каждым шагом, я не могу оторвать взгляд от глаз брата. Его скулы четко выражены, а глаза полны холода и раздражения. Он не может злиться на меня из-за папарацци, верно? Я думал, Коннор успокоил его на этот счет. Но Ло нравится накапливать чертов негатив против меня. Ага, я облажался. Папарацци нашли наш лагерь в Теннесси и свели на нет мои обещания брату. Однако, кажется, что его гнев сейчас достиг более высокого уровня.

Стал глубже.

Острее.

Словно от многих лет боли.

- Клевые волосы, Дэйз, - говорит Лили, когда мы подходим ближе, но ее голос надламывается, словно девушка знает о чем-то плохом, что вот-вот случится.

А мой брат, он напряженно дышит, а в его янтарных глазах плещется чистая злоба. Его ноздри расширяются, а затем он направляется ко мне.

Я останавливаюсь на месте.

- Дэйзи, - говорит Ло. - Иди к сестрам.

- Рик...

- Блин, иди, - рычу я.

Она отступает от меня, но не присоединяется к сестрам. Дэйзи просто дает мне достаточно пространства, чтобы повстречаться с братом, который прямо сейчас смотрит на меня леденящим душу взглядом.

Я не знаю, в чем причина.

Возможно, в нашем отце.

Может, в Дэйзи.

А быть может, еще в чем-то.

Или во всем одновременно.

У меня есть длинный список хреновых поступков с благими намерениями.

- Ло, - я поднимаю руки в знак примирения, капитуляции, извинения. Я поднимаю белый флаг. Я не хочу драться с ним. Я не могу его ударить. - Что не так? Давай поговорим об этом, - между нами сейчас остается лишь десять шагов.

- Ты хочешь поговорить об этом? - его голос полон боли. - Я дал тебе чертовый миллион шансов обсудить это, - усмехается он. - Я устал разговаривать с тобой, - его кулак взлетает и с силой врезается в мою челюсть. Я сгибаюсь пополам, от врезающегося в мой живот колена брата.

С трудом откашливаюсь.

- Ло, остановись! - кричит Дэйзи.

Я поворачиваю голову, и мое сердце подскакивает к горлу. Она бежит к нам навстречу, но Коннор быстрее и сильнее. Он перехватывает ее, и она просто молотит руками в его объятиях.

Мой взгляд смягчается от чувства благодарности. Мне едва удается выразить это своим выражением лица до того, как Ло снова наносит удар. Я поворачиваю голову и сплевываю кровь в грязь.

На заднем плане я слышу Лили, как она пытается успокоить Ло. Я слышу Коннора, говорящего всем девочкам позволить нам разобраться самим.

Он знает, что эта драка должна была состояться рано или поздно.

Время пришло, и агония распространяется внутри моей груди. Нет физической боли. Даже когда в мою челюсть третий раз врезается кулак брата - я могу принять на себя его удары.

Это - мучение в глазах Ло. То, как он смотрит на меня - словно я его предал. Словно я разрушил его жизнь. Словно я разбил его чертову душу. Я не хотел никого ранить. Не желал стать причиной его еще большего несчастья. Тебе следовало оставить его в покое.

Но он бы тогда пьянствовал! Он бы все еще был алкоголиком, если бы я ушел из его жизни. Тогда я встряхнул его так сильно, как только мог. Я привел его к реабилитации. Я разговаривал с ним почти каждый вечер в те девяносто дней его восстановления, и после этого я присматривал за ним.

Правда? Взгляни на него сейчас.

Блядь! Я хочу что-то ударить - безмолвно кричу я, требуя, чтобы эта внутренняя борьба наконец закончилась.

- Ударь меня, - усмехается он.

Я качаю головой, мои пальцы погружаются в красную грязь, пытаясь сжаться в кулаки. Остановись, Рик. Я мог бы с легкостью встать и выбить из него все дерьмо. И он бы позволил мне это. Это то, чего он хочет. Он просит у меня этой боли. Как на той вечеринке в честь Хэллоуина три года назад, когда я впервые увидел его.

Он молит о том, чтобы почувствовать хоть что-то большее, чем эти эмоции, задыхается от этой муки. Он просит меня заменить на что-то иное эту гребаную пытку. И прямо сейчас я не могу поддаться этой болезни. Не могу.

- Давай же, - насмехается он, а его глаза красные от ярости и горя. Полные слез. - Я видел, как ты выбивал дерьмо из парней вдвое больше меня. Я знаю, что ты хочешь меня ударить, - он делает шаг мне навстречу. - Дерись в ответ!