Тепличный цветок

Мой тепличный цветок, в котором я всегда буду поддерживать жизнь.

- Мы точно сумасшедшие, - шепчет она мне.

Я ерошу ее волосы одной рукой, белокурые пряди дико спутались, и я вспоминаю слова Салли о том, что Дэйзи всегда веселая, а я чертовски мрачен.

- Да? Возможно, наши дети будут такими же сумасшедшими, как и мы.

Она игриво ахает.

- Ты хочешь от меня детей?

Я отвечаю, целуя ее еще сильнее, и она проводит руками по моим волосам. А затем я поднимаю ее на руки и спрыгиваю с перил. И мы возвращаемся домой.

ГЛАВА 66

РИК МЭДОУЗ

Коннор наливает кофе в пенополистироловую чашку, так как все другие кружки уже упакованы в коробки. Я сижу на барном стуле возле Ло, тогда как наши девушки общаются наедине в гостиной, в десятке метров от нас. Несколько месяцев назад над аркой, ведущей из кухни в гостиную, висел транспарант с надписью Bon Voyage, Дэйзи. Сейчас же это место пустует, такое же голое, как и весь дом. Дом, что хранит в себе столько воспоминаний, которые мы вот-вот оставим.

С моего места не видно диван или сидящую на подлокотнике Дэйзи. Я переживаю за нее, но также испытываю облегчение, что она наконец-то сбросит этот груз со своих плеч. До того как мы уехали с того моста, она сказала "Я больше не хочу тянуть себя ко дну".

Не бывает подходящего времени, чтобы сообщить кому-то скверные новости.

Лили сказала что-то такое сегодня вечером, и я думаю, Дэйзи наконец тоже это понимает.

- Она в порядке? - спрашивает меня Коннор.

- Ей лучше. Дэйз просто нужно было покричать, - говорю я, вертя в руке чертову солонку.

- Это и неудивительно, - Коннор прикладывает ладони к кружке. - Мне приходится заставлять Роуз покричать время от времени. Должно быть, это побочный эффект от воспитания Саманты.

Ло качает головой.

- У Лили с этим нет проблем.

Мы оба смотрим на него. Он машинально рисует долбаные круги и квадраты на бумажной салфетке, и в ответ на наше молчание, его ручка замирает на месте.

Коннор говорит ему, не приукрашивая:

- Это потому что Саманта не воспитывала Лили.

Лучший друг Ло, его девушка, его невеста - она была почти что нежеланной дочерью, я осознал это спустя много лет. Она была той, кого Саманта сослала в дом Хейлов; гадким чертовым утенком, хоть при этом была прекрасна, просто слишком уж застенчива, чтобы мать могла ее понять.

Ло не отрицает заявление Коннора, но он и не добавляет к нему ничего.

- Ты не можешь контролировать прошлое, Ло, - продолжает Коннор. - И если уж на то пошло, я тоже вырос сам по себе. Это не то, чего стоит стыдиться.

Лорен продолжает рисовать на салфетке. Я толкаю его плечо своим.

- Как держишься?

- Спроси меня снова, когда все нахрен прояснится, - говорит он.

- Вы собираетесь оставить ребенка?

- Ага, - кивает он. - И из-за этого я уже чувствую себя ужасно.

- Возможно, у малыша не будет проблем с зависимостью, - говорю я.

- Нет, дело не в этом, - Ло поднимает глаза от салфетки и указывает ручкой на Коннора. - Нашему ребенку придется расти вместе с их малышом. А это уже само по себе отстой, хотя он еще даже не родился.

Я не могу сдержать улыбку. Коннор тоже старается со всех сил скрыть свою усмешку, заслоняясь чашкой.

- Ребенок Коннора будет еще тем снобом, так что ты можешь быть уверен, твой будет не до конца испорченным мальцом, - говорю я.

Коннор открывает рот, чтобы запротестовать, но вдруг из гостиной до нас доносятся звуки всхлипов. Я выпрямляюсь. Черт, мы все схватываемся на ноги.

- Следует ли нам пойти к ним? - спрашивает Ло, хватаясь за край столешницы, готовый броситься в гостиную.

Коннор единственный кажется спокойным.

- Дадим им еще пять минут.

Надеюсь, я смогу продержаться так долго.

ГЛАВА 67

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

Лили начинает плакать еще до того, как я дохожу до середины своей исповеди. Я сижу на деревянном полу, пока они ютятся вместе на диване. Девочки предложили мне присесть на подлокотник, но я решила, что хочу видеть их в лицо. Больше никаких отговорок.

Роуз жестом приглашает меня продолжить.

- Рассказывай дальше. Она слишком эмоциональна из-за гормонов.

- Ага, - кивает Лили и принимает салфетку, которую Роуз бросает ей на колени. - Мне жаль, Дэйзи. Я просто думаю, что знаю, куда клонится твой рассказ. Но да, продолжай. Прошу, - она снова кивает и медленно выдыхает.

Сперва я объясняю им, что в течение почти года мой сон был ужасен. Что мне пришлось обращаться к врачам, и все они, изучив мой сон, делали заключение, что я страдаю бессонницей. Что они прописали мне Амбиен, от которого ночные страхи лишь усилились. Я не говорю о причинах своих проблем, оставляя это напоследок. Их сложно признавать даже перед самой собой.

Роуз быстро заполняет тишину, когда я делаю паузу.

- И все это время ты была совсем одна? - ее выражение лица сразу же переполняет сожаление и вина. Я пытаюсь не фокусироваться на боли в глазах, ее и Лили. Я всегда хотела радовать окружающих, а не доводить до слез. Но сейчас этого не избежать.

- Со мной был Рик, - говорю я. - Он был всегда рядом ради меня.

- Но у тебя не было нас, твоей семьи, - говорит Роуз, сжимая коробку с салфетками в железной хватке. - Ты знаешь, ты могла бы прийти к нам с чем угодно, Дэйзи, верно? Мы любим тебя.

Лили кивает, соглашаясь.

- С чем угодно, мы здесь.

Я верю им, но пока что сестры еще не слышали о причинах моей бессонницы. Они знают часть истории, но я понимаю, что должна прояснить картину до конца. Сначала я описываю легкие случаи. Те, которые я рассказывала своему врачу и Рику раз сто.

Об операторе, который вломился в мою спальню.

Раздраженном парне, который напал на мой мотоцикл и саму меня.

Но история, которая причиняет больше всего боли следует после всех других. Она просит, чтобы ее освободили, умоляет, чтобы ею поделились и отпустили. Просто нужно начать ее рассказывать.

Однако начать как раз очень сложно, так как она затягивает людей и вызывает желание узнать конец. А конец наиболее болезненный, он может ранить их так сильно, что сестры еще долго будут истекать кровью.

У меня нет времени на молчание. Потому просто начинаю рассказ.

Я смотрю на свои руки, не в силах взглянуть сестрам в лицо.

- Мне было шестнадцать, когда твоя сексуальная зависимость стала мировой сенсацией, Лили, - я делаю паузу и глубоко вдыхаю перед тем, как продолжить. - Я помню день, когда вернулась в школу. Мои друзья все задавали эти вопросы, - сначала я колеблюсь повторять ли их, но поднимаю взгляд, и Лили мне кивает, поощряя продолжать.

Она говорит:

- Все в порядке.

Сила моей сестры передается и мне, и это подталкивает меня к тому, чтобы продолжить, словно порыв ветра в нужном направлении.

Несмотря на боль, я произношу:

- Мои друзья спрашивали меня: Твоя сестра просто сидит в комнате и трахается днями напролет? А она трахается с девочками? - меня передергивает, когда вспоминаю еще больше тех вопросов. - Как сильно ей этого хочется? А она трахнулась бы со мной? А с бездомными она трахается? - я сглатываю. - И я не знала, что ответить им ни на один вопрос. Я не знала правды, но все равно защищала тебя, - я все еще защищала бы ее и сегодня. И сделала бы это снова. Я не могу даже сожалеть об этом. - Однако со временем вопросы начали меняться.

- На какие? - спрашивает Роуз, хмурясь.

Я пожимаю плечами.

- Они начали спрашивать меня обо мне самой. Типа, а ты тоже делаешь подобное все это время? Тебе нравится анал, Дэйзи? Ты бы хотела меня трахнуть? Хочешь мне отсосать?

- Боже, - говорит Роуз, хватая свой мобильный. - Кто это говорил?

Лили тянется к рукам Роуз и шепчет тихим голосом: