Герои умирают

Если уж совсем честно, то происходило нечто большее, нежели синдром «посткейновского дерьма». Внутри все горело, как будто он хлебнул кислоты, прожигавшей его теперь там, где скользнул меч стражника. Почему именно этот эпизод из Приключений Кейна? Вило что, совсем рехнулся?

Погружение Хэри в эпизод из «Слуги Империи» – даже столь короткий – оказалось изощренной пыткой. Будто в открытую рану, посыпанную солью, еще и выдавили лимон. Это не давало покоя, грызло изнутри, словно засевший в животе крысенок.

Обычно он ухитрялся обманывать себя, заставлял себя поверить, что на самом деле ему все безразлично, что боль, возникавшая при мысли о Шенне, всего лишь следствие несварения желудка и язвы. Что боль эта исходит от раны в теле, а не от жизненной бреши. И вот уже несколько месяцев он верил, что не думает о Шенне.

Трудности… Ха! Потренируйся – и все получите».

– Хэри? – Поскрипывая кожаным костюмом, Вило наклонился к нему, и голос его прозвучал предостерегающе нетерпеливо: – Все ждут тебя, малыш. Ну-ка рассказывай.

Хэри выговорил медленно, с трудом подбирая слова:

– Это противозаконно, Вило. Эта ваша техника нарушает закон.

Служащая «Моторолы» задохнулась, словно обывательница, внезапно увидевшая эксгибициониста.

– Лично могу гарантировать вам, что эта технология разрабатывалась независи…

Вило прервал девушку, махнув в ее сторону дымящейся сигарой, едва ли не больших размеров, чем он сам.

– Черт, Хэри, я прекрасно знаю, что это незаконно. Неужели я похож на идиота? Мне только нужно знать, есть ли в этом что-нибудь полезное?

Несмотря на пробивающуюся седину, Марк Вило походил на этакого бойцового петушка: «Вот какой я бизнесмен! Да, мне под шестьдесят, и всего в жизни я добился сам!» Самодовольный кривоногий ублюдок, главный акционер «Вило Интерконтинентал», якобы всемирной транспортной фирмы. Он был хозяином этого бестолкового поместья в предгорьях Сангре-де-Кристос, а также патрон известного актера, которого все знали как Кейна.

– Полезное? – Хэри пожал плечами и вздохнул. К чему споры? – Полным-полно, уж поверьте. Там вообще здорово. – Он повернулся к служащей «Моторолы». – Ваша биохимическая передача информации – туфта, верно?

Девушка стала бурно протестовать и не умолкала до тех пор, пока Хэри не бросил устало:

– А, да заткнись ты!

Однако он порадовался, что служащая оказалась круглой дурой: это давало пищу для размышлений и позволяло забыть о холодном презрении, которое он видел в глазах Шенны всякий раз, когда вспоминал ее лицо. Он уже давным-давно не мог представить себе ее улыбки.

«Думай о деле!» – одернул себя Хэри.

Он обернулся к Вило, стараясь держаться прямо и говорить как можно более естественно.

– Не позволяй им обдурить себя, Вило. Как там у них называется сигнал выхода? Синхромигалка?

Служащая «Моторолы» одарила его ослепительной профессиональной улыбкой.

– Это всего лишь одно из достоинств, которые делают нашу установку лучшей на сегодняшний день.

Не обращая внимания на ее слова, Хэри продолжал:

– Значит, чтобы выйти из программы, нужно мигать в такт. Это не механический выход. Система считывает импульсы при помощи обратной связи; точно так же действует технология Студии, а Студия относится к этой разработке весьма серьезно. Биохимическая передача информации – всего лишь маскировка. На самом деле здесь применяются только гипнотические средства, причем в строго ограниченном количестве – экономия. Вся их якобы сенсация – введение прямой нейроиндукции, которую Студия использует в собственных креслах-симуляторах, только здесь она чересчур сильна. Откуда взялся запах, который я почувствовал, отрезав голову Тоа-Фелатону? В реальности он далеко не так силен. А потом мой адреналин подняли на такой уровень, что я едва дух не испустил. А меч в животе… Это было слишком.

– Но… но мистер Майклсон… – затараторила служащая фирмы, обменявшись со своим ассистентом беспокойным взглядом, – мы должны были заставить вас поверить! Я хочу сказать…

Хэри медленно встал. Посткейневский синдром вызывал ощущение отсутствия в теле костей, и понадобились немалые усилия, чтобы побороть головокружение. Однако в голосе его послышались угрожающие нотки, а во тьме очей появился присущий Кейну опасный блеск.

Он приподнял край куртки и продемонстрировал окружающим коричневые шрамы у левого ребра – один на животе, другой на спине, там, где три года назад его пронзил меч стражника.

– Видите? Хотите потрогать? Так кто здесь лучше знает? Вы?

– Господи, Хэри, не будь такой сволочью. – Вило взмахнул сигарой в сторону служащей. – Не обращайте внимания. Он всегда такой, не только с вами.

– Говорю вам, – монотонно повторил Хэри, – это их рук дело. Если бы меч, задев ребро, причинил такую же боль, какая бывает в реальности, меня бы парализовало на несколько секунд. При такой боли можно только стонать, или визжать, или корчиться, или выходить из игры. Этот чертов стражник уже нацелился мне в горло. Верно?

Он вытянул руку в сторону Вило.

– Вы хотите сделать вложение в патентованную технику – это ваш бизнес. Но вряд ли вам захочется связываться с недоумками, не способными даже настроить виртуальный шлем.

Вило крякнул.

– Инвестирование тут ни при чем. Я собираюсь просто-напросто купить эту штуковину, Хэри. Этот прототип никому не известен. Даже такой гигант, как «Моторола», не станет выбрасывать на рынок технику, копирующую работу Студии. Мне только хотелось бы иметь собственный комплект, чтобы я мог развлекаться в свободное время, не тратя по нескольку недель на виртуальную кабину.

– Понятно, Делайте как знаете.

– Хэри… – снисходительно проронил Вило, снова беря в зубы сигару. – Твое отношение…

После слов Вило наступила тишина, по спинам присутствующих пробежал холодок. Служащая обменялась мимолетным взглядом с ассистентом – никто даже не шелохнулся. Вило мягко кивнул в сторону представителей компании, словно говоря Хэри: «Веди себя по-дружески, сынок».

Майклсон пожал плечами.

– Извини, Вило, – пробормотал он, – я не в духе. Но, с твоего позволения, я хотел бы задать еще один вопрос.

Вило величественно взмахнул рукой, и Хэри обратился к служащей «Моторолы»:

– Те сцены, что проигрывает это ваше кресло, далеки от стандартных записей Студии. В стандартных записях не ощущается запах, прикосновение или боль. К тому же я сомневаюсь, что ваши индукторы могут отслеживать нейрохимический канал, компенсировать запаздывание, дозировку и прочее тому подобное. Вы получаете записи незаконным путем, не так ли?

Лицо служащей озарилось первоклассной дежурной улыбкой.

– Боюсь, я не смогу дать вам ответ, – пропела она. – Однако в контракте отмечено, что мистер Вило получает записи, подходящие к этому оборудованию.

– Довольно, – с отвращением произнес Хэри, снова апеллируя к Вило. – Смотри, в чем тут дело. Эти кретины связались с еще одним идиотом из лабораторий Студии, и тот снабжает их незаконными записями. Во-первых, это означает, что записи скорее всего окажутся полнометражными. Двухнедельное Приключение будет продолжаться в этом кресле ровно две недели, как если бы вы лежали на виртуальном ложе в Кавеа, только еще хуже. У этого кресла нет тактильных рецепторов, приличных схем и системы подачи пищи. Во-вторых, вас постоянно будут снабжать незаконными записями. Их станут делать регулярно, и в один прекрасный день этот идиот попадется. Перед тем как его киборгизируют и переведут в работяги, полицейские Студии узнают обо всех его связях и предоставят информацию своим приятелям из правительства. А это вам не вежливые ребята из Социальной полиции, которые стучатся, прежде чем войти. Тогда возникнет вопрос уже не о техническом вмешательстве, а о нарушении прав на интеллектуальную собственность и авторское право. Вы очутитесь в Социальной полиции. Сомневаюсь, что даже вам, бизнесмену, захочется поближе познакомиться с Сопи.

Вило непринужденно откинулся в кресле, выдохнул несколько ароматных колец сигарного дыма, снова выпрямился и слегка улыбнулся – в уголках глаз собрались добрые морщинки.