Страница 72 из 81
— Ты невероятна! — нежно погладив грудь Лайзы и поцеловав ее, прошептал он.
Пламя страсти вспыхнуло в нем с новой силой.
— Филип, — шептала она, — мой Филип…
Он убрал руку.
— Я должен встретиться с Джесс.
Лайза запустила пальцы в его волосы.
— Знаю. Знаю.
Филип помедлил, глядя на нее и пытаясь запомнить навеки каждый изгиб тела, каждый его дюйм. Наконец он спустил ноги на пол.
— Господи, как же мне хочется остаться с тобой!
— Мне тоже, Филип.
Он подошел к окну и выглянул на улицу.
— Не понимаю, почему портье не позвонил. Где же Джесс?
— Позвони в «Мейфилд», — предложила Лайза.
Филип так и сделал. Оказалось, что Джесс так и не вернулась. Он набрал номер портье. Джесс не звонила.
Филип натянул джинсы и причесался. Лайза тоже оделась.
— Ничего не могу понять, — недоумевал Филип. — Паром отходит в семь тридцать. Остались считанные минуты. — Он опять посмотрел в окно. — Уже стемнело. Да где же она?
Лайза расчесала волосы и на скорую руку восстановила макияж.
— Надо ее найти.
Филип кивнул. Ему стало вдруг очень грустно: возможно, он никогда больше не увидит Лайзу.
— Спасибо, что пришла ко мне, — проговорил он.
Она обняла его за шею и поцеловала. А Филип крепко прижал ее к себе.
Карен мчалась вниз по склону, к пляжу. Длинная юбка развевалась на ветру, а сердце бешено колотилось. Рухнув на песок, она протяжно завыла и обратила взор к быстро сереющему небу.
Такого Карен никак не замышляла. Да, она Жаждала мести. Хотела отомстить Джесс, которая вела светскую жизнь, тогда как Карен растила брошенную ею дочь. Карен пожертвовала любовью к своему единственному мужчине, потому что чувствовала ответственность за Мелли, ставшую смыслом ее никому не нужной жизни.
Но она же любила Мелли, по-настоящему любила, и никогда не жалела о том, что та осталась у нее на руках. А потом Карен узнала правду. Узнала, что ее обманули и грубо использовали. Предали.
А теперь с Джесс случилось что-то плохое.
Карен зарыла пальцы в песок, выдернула их и с силой провела ими по щекам, надеясь, что физическая боль немного ее успокоит.
— Я не виновата! — простонала она.
Но Карен знала, что виновата именно она.
Карен хотела попросить Джесс, чтобы та уехала и забрала с собой своих друзей. Собиралась сказать, что Джесс не имеет права шнырять здесь и все разнюхивать, а ее подруга из Калифорнии — спать с отцом Карен. Вот что хотела сказать Карен, но Джесс вдруг оступилась и упала. И Карен видела это. Рано или поздно ее обвинят. Поэтому она затаилась. И на ее глазах Джесс потеряла сознание.
Карен стало дурно. Она перевернулась на живот, и первые слезы капнули на песок.
Теперь Карен знала, что делать. Надо пойти к Ричарду и рассказать ему обо всем, что случилось. Пускай совершена величайшая несправедливость, но все-таки Джесс — настоящая мать Мелли, и она невиновна, поскольку тоже пала жертвой этой страшной жизни. К тому же Ричард когда-то любил Джесс, и она стала бы матерью его детей, если бы жестокая судьба не распорядилась иначе.
Карен мало что знала, но о страдании знала больше других. Она испытала страдания в тот год, когда ее письма к Бриту стали возвращаться с пометкой «адресат неизвестен» в то первое лето, когда Брит не появился на острове. И каждое следующее лето все больше обогащало ее горький опыт.
И теперь долг Карен — избавить от подобных страданий Мелли и Ричарда.
Она села, обхватив колени руками.
Неужели Джесс умрет?
— Ее машина все еще здесь, — сказал Дик.
Он стоял возле кровати, растерянный и беспомощный.
Джинни помрачнела. Вдобавок ко всем несчастьям она еще не может ходить.
— Даже не представляю себе, что с ней случилось. — Она закусила губу, внезапно поняв, что пора выкладывать карты на стол. — Дик, где твой сын?
— Понятия не имею. Почему ты спрашиваешь?
— Он может знать, где Джесс.
— Откуда? Они даже не знакомы.
Джинни пристально посмотрела на Дика. Ей до смерти не хотелось огорчать доброго, милого старика. Но отступать было поздно.
— Ричард знает Джесс, — сказала она. — Они были знакомы тридцать лет назад.
Сначала изборожденное морщинами лицо Дика не изменилось. Потом он начал что-то припоминать. И вдруг побелел.
— Джесс, — прошептал Дик. — Джессика. Боже мой…
— Да, — откликнулась Джинни. — Боже твой. — Она попыталась приподняться, но это ей не удалось. — Сейчас самое главное — найти Джесс.
Дик молча стоял и смотрел на Джинни.
— Звони сыну, — распорядилась она. — Немедленно.
Дик направился к двери.
— И выясни, пожалуйста, где сейчас Карен, — добавила Джинни. — Уверена, ей известно, кто такая Джесс и зачем мы сюда приехали.
— Известно, — подтвердил Филип.
Как раз в эту минуту они с Лайзой появились на пороге. Дик, не сказав ни слова, вышел из комнаты. Сейчас он выглядел на свои шестьдесят девять, а может быть, и еще на десяток лет старше.
— Наверное, зря вы ему сказали. — Филип прошелся по комнате. — Если старик сейчас позвонит Ричарду, у того появится шанс…
— Какой? — перебила его Джинни. — Убежать? Не забывайте, Филип, мы на острове, а все места на пароме заняты.
Филип хрустнул пальцами. Да, Лайза принесла ему колоссальное облегчение, он отдохнул и почувствовал себя много лучше, и все-таки напряжение не покидало его. Филип был очень встревожен. Если бы он не провел с Лайзой весь день, Джесс скорее всего не попала бы в беду. Черт возьми, если бы Филип думал не только о своем удовольствии…
— По-моему, надо заявить в полицию, — сказал он.
— Господи, у вас одна полиция на уме! — взорвалась Джинни. — Брэд — в полицию, Джесс — в полицию. Не знаю, как вам объяснить, дорогой адвокат, что полиция не в состоянии решить все проблемы.
— Но надо же что-то делать, — возразил Филип.
В спальню вернулся Дик.
— Я не дозвонился до Ричарда. — Он явно чувствовал себя виноватым. — В редакции сказали, что его нет и сегодня не будет. И дома сына нет.
— Великолепно! — бросила Джинни. — А где Карен?
— В гостинице ее нет.
Некоторое время никто не говорил ни слова.
— Я вызываю полицию, — нарушил молчание Дик. — Шеф — мой приятель. Надеюсь, он нам поможет.