Страница 11 из 56
И я поцеловала, сама. Не потому что меня пленили нежность или резко проснувшаяся страсть. Нет, мне просто нужно было отвлечься от навязчивых мыслей о Лансе. Он то лучше и светлое в моей жизни, что было в ней. Я не хочу о нём забывать, но и мечтать о том, что было бы останься мы вместе, не могу. Потому что разочарование в жизни и так сильно, а желание избавиться от всех проблем разом никуда не делось. Но Ланс хотел чтобы я жила, чтобы любила, была счастлива. Он говорил, что подарками нельзя разбрасываться, и если до подарков богов мне не было дела, то дар Ланса грел душу. Он вернул мне надежду. Нет, я все еще не верю в счастье или любовь, но Ланс дал мне надежду на то, что жизнь может быть другой, как и близость с мужчиной.
— Ну, что ты, маленькая? Не плачь, — моих щек ласково коснулись губы Сейма. Плачу? И правда, но что такое слезы, если рыдает сердце? — Прости, если напугал или обидел. Только не плачь. Все будет хорошо, вот увидишь.
— Будет ли? — прошептала, обнимая мужчину за шею. От него исходили уверенность и спокойствие, как раз то, что мне сейчас не хватало.
— Обязательно будет, поверь. Не хочешь мне рассказать, что тебя гнетет?
— Не очень. Да и зачем тебе? Ты же рассчитывал после обеда «покувыркаться», а не на слезливые жалобы на жизнь. А знаешь, я согласна, — почему‑то после этих слов я почувствовала себя предательницей. Но что решено, то решено.
— А я нет, — нахмурился Сейм. — Я хочу, чтобы ты думала обо мне, а не о прошлой жизни. Хочу ласкать тебя и видеть огонь желания в твоих глазах. Хочу, чтобы ты от страсти срывалась на крик, звала меня, молила не отпускать. Мне не нужна одноразовая подачка.
— Ну да, тебе нужны отношения на неделю, — фыркнула я, не поверив его словам. Да и кто бы поверил? Ведь он наёмник, я баронесса, что у нас может быть общего? Постель? Она самая и больше ничего. Но я не обижалась на мужчину, уже не обижалась и даже не злилась. За его бережное отношение ко мне, я была готова на многое закрыть глаза.
— А если нет? Если я хочу быть рядом с тобой всегда? — тихо произнес мужчина. И что‑то в его голосе заставило посмотреть ему в глаза. На мгновение я окунулась в бесконечную тоску, будто из глубины души Сейма выглянуло нечто древнее и несчастное. Но вот наваждение сгинуло, оставив грустный взгляд карих глаз. Вздохнула, вот уже и галлюцинации начались.
— Сейм, я вдова, но у меня нет ребенка, нет наследника. Ты наверняка знаешь закон, я еду в столицу затем, чтобы король назначил хозяина моим землям, а мне мужа. И да, мой брак не был счастливым, я до сих пор с содроганием вспоминаю о том времени. Так о каком «навсегда» может идти речь? Не надо, не старайся меня увлечь, заставить поверить в то, что невозможно, — я убрала руки и встала с колен мужчины. Он не удержал, в душе почему‑то шевельнулась обида. Но я подавила ее, старательно вызывая в себе привычное раздражение. У меня не получалось, только грусть, опустошение и легкая нежность, вот и все, что удалось найти в своем сердце.
— Энжи, постой, — Сейм не дал мне уйти, перехватил, порывисто развернул к себе. Заставил посмотреть себе в глаза, и снова я потерялась в их глубинах. — Я не могу тебе всего рассказать, цветочек. Караярва! Я вообще, ничего не могу тебе рассказать! Просто верь мне, верь сердцу, а не разуму. Все у нас будет хорошо, главное верь и ничего не бойся. Я рядом. Всегда.
Верить? Нет во мне этого чувства, барон постарался убить веру во мне в первую очередь. Но я ничего не ответила, молча уткнулась лбом в грудь этого странного мужчины. Я не понимала его мотивов, не знала его планов, а он явно что‑то задумал, раз не хочет или не может мне всего рассказать. А я хочу это «все» знать? Не знаю, ничего не знаю. Что‑то не давало мне покоя, на грани сознания мелькала какая‑то мысль. Но зацепить ее не удавалось, наверное потому, что хотелось спрятаться, а еще сильнее все забыть и не вспоминать. Но тут память подкинула: ночи с Лансом, как во сне, так и наяву, Зару, маму, и даже того парнишку, который мечтал стать магом и жениться на мне. Нет, есть вещи, которые я не хочу забывать, только эти воспоминания удерживают меня в реальности.
На ночь мы остановились на постоялом дворе, встретили нас очень приветливо. То ли деньги были тому виной, то ли весьма агрессивный вид Сейма, когда хозяин постоялого двора предложил нам одну комнату на всех. Но главное результат, а он был. Комнату мне выдели индивидуальную, еще ужин и, конечно, бадью с горячей водой. Мне хотелось бы ванную, полежать в ней, собраться с мыслями, а в бадье можно было только сидеть.
— Помочь, цветочек? — с улыбкой спросил Сейм, каким‑то чудом оказавшийся в моей комнате. Я взвизгнула, и попыталась скрыться в воде, совсем забыв о том, что этот мужчина уже многое видел, а еще больше щупал. Утопнуть Сейм мне не дал, фыркнул, обхватил своей крупной ладонью мой затылок и припал поцелуем к моим губам.
— Как ты сюда попал? — покраснев спросила я, едва он оторвался от моих губ. Я ведь помню, что запирала дверь. Вывернулась из захвата мужчины, который, подхватив мочалку, начал меня мыть, глянула на дверь — засов все так же был задвинут.
— Прилетел на крыльях любви, встань, я потру тебе спинку, — проворковал Сейм, одаривая меня жарким взглядом.
— Вот еще, — от неловкости сердце пустилось в галоп, захотелось отплатить мужчине тем же. — Ты отказался от моего предложения, поэтому будь добр, покинь мою комнату.
— То есть ты уже чистая? — будто не услышал меня Сейм. — Точно везде помыла? Я же проверю.
— Хам! — покраснела я еще сильнее, вспомнилось, как он целовал и ласкал меня в карете.
— Да — да, и мужлан, — рассмеялся он, запустил обе руки в бадью и вытащил меня. И пока я разевала рот, не зная, то ли кричать, то ли бить его за такую наглость по морде, как подхватил с табурета полотно и обернул им меня. — Пока ты подсушиваешь волосы, я тоже ополоснусь.
— Ты что мыться здесь собрался?! — взвизгнула я, но во время закрыла рот, опасаясь того, что нас могут услышать.
— Я и спать здесь собираюсь, — усмехнулся мужчина, поднял меня на руки и перенес на кровать. — Да не бойся, пока сама не попросишь, ничего не будет. А насчет мытья, ты же не хочешь, чтобы от меня всю ночь потом воняло?
— Я вообще, не хочу, чтобы ты спал в моей комнате, — прошипела я, глядя, как этот наглец раздевается.
— Цветочек, ты хочешь выгнать меня в общую комнату к клопам и потным мужикам? Не ожидал я от тебя такой черствости, — с деланным возмущением произнес Сейм. Он уже скинул куртку с рубахой и взялся за штаны. Я в своей жизни видела только одного голого мужчину — своего мужа. Это было гадкое и омерзительное зрелище. До сих пор при одном воспоминании об этом меня начинает мутить. С Лансом у нас все происходило ночью, без света, а даже если бы он был, я вряд ли бы рискнула рассматривать мужчину. А тут пришлось поневоле. Этот гад еще и красовался в лучах закатного солнца, что проникали через приоткрытое окно. Теперь понятно, как он оказался в моей комнате! Вообще‑то я могла отвернуться или закрыть глаза, но не смогла, очень уж красиво смотрелось бронзовое тело Сейма. И он ни капли не стеснялся. Медленно разделся, потянулся, давая мне подробно рассмотреть все его мышцы не только на спине и руках, но и ниже. Подмигнул мне через плечо и влез в бадью. А мне так хотелось, чтобы он повернулся ко мне лицом. Зачем? Ну точно не на глаза его любоваться, хотя они у него красивые.
Я сидела и смотрела, как пенные ручейки стекают по его коже, цепляясь за рыжеватые, курчавые волосы, растущие у него на груди. Сейм же будто не замечал моего внимания, сидел в бадье с водой, наслаждался, намыливал торс мочалкой, и улыбался своим мыслям. Мои же куда‑то разбежались, оставив меня недоумевать над собственным открытием — тело мужчины тоже может быть красивым.
— Поможешь? — вывел меня из задумчивой созерцательности голос Сейма. — Потри спину, а то я не дотягиваюсь.
Сказано это было так просто, без всяких намеков и подмигиваний, что я машинально кивнула и встала с кровати. Сейм тоже поднялся во весь рост. Я сглотнула и судорожно прижала простынку к себе. Взгляд сам собой заскользил по телу мужчины следом за ручейками воды, стекающей с него в бадью. По рельефным мускулам Сейма, по его рыжеватым завиткам на груди, которые тонкой дорожкой пересекали живот мужчины и соединялись с такими же завитками на его лобке. И даже «орудие» этого мужчины выглядело привлекательным и совсем не чужеродным. Появилось дикое желание подойти и погладить дорожку из волос, потрогать будто каменный пресс, провести ладонью по чреслам мужчины. Я впервые получала эстетическое наслаждение от увиденного.