Перед прочтением — сжечь!

— Что будет, если Кэрри такая не одна? — с откровенным испугом спрашивает она почтенных специалистов. — Что будет с нашим миром?..

Читая роман в первый раз, я как-то не особенно задержался на этом эпизоде, а точнее, я зафиксировал его в своем сознании, но только как предупреждение о том, что персонажи типа Кэрри скоро могут стать массовыми и принести с собой угрозу миру. А перечитывая это место теперь, я вдруг подумал, что в результате всё большего воздействия радиации и геноизмененных продуктов на человечество появление людей со способностями Кэрри действительно перестаёт быть фантастикой, но спасение мира заключается не в том, чтобы найти от них защиту, а в том, чтобы научиться жить, не причиняя им боли. Потому что, если реакция обычных людей на окружающую их жестокость была ему практически не опасна, то ответные действия на причиненную им обиду людей, подобных Кэррри, могут грозить миру полным разрушением…

Отложив книгу в сторону, я встал со стула и потянулся. Затёкшие от сидения мышцы слегка побаливали, зато в желудке раздавалось здоровое голодное урчание, и я подумал, что было бы неплохо чем-нибудь подкрепиться. Я посмотрел на наши окна-амбразуры и увидел, что на улице уже давным давно рассвело. Часы мои опять шли в правильную сторону, но который сейчас был на самом деле час, я не знал, так как Бог знает, какую бездну времени они успели отмотать в обратном направлении до того момента, пока «остепенились». Но, впрочем, это и не имело значения. Я уже понял, что наши рабочие не придут ни сегодня, ни завтра, а потому спокойно запер подвал, забрал с собой ключ и отправился завтракать.

Выйдя на улицу, я потянул в себя носом воздух и поморщился. Обоняние уловило ощутимый запах недавней гари, в котором смешивались оттенки горелого дерева, резины и чего-то бензинового. В подсознании мелькнула какая-то нечеткая мысль про мою школу и мою квартиру, но я даже не успел её толком зафиксировать, а потому и не понял, о чём она мне сигнализировала.

Памятуя о своих бесплодных вчерашних поисках столовой, я сразу же пошёл в ближайший гастроном и купил там себе мягкий белый батон, пакет кефира и плитку белого пористого шоколада. Этот шоколад был единственным импортным продуктом, который я себе разрешал — причём вовсе не потому, что я не мог себе позволить этого по соображениям экономии, а потому, что я решительно не хотел становиться таким, как американские мужчины. Я ведь помню, как 11 сентября 2001 года, когда на весь мир шла прямая трансляция самолётных таранов манхэттенского Торгового центра, я был поражён не столько фактом всего того, что тогда происходило на моих глазах, сколько самим внешним видом мечущихся на экране американцев. По-видимому, обычно нам показывают лишь тщательно отфильтрованные материалы, в результате чего мы видим на улицах штатовских городов сплошь подтянутых, по-ковбойски сложенных сухощавых мужчин, не имеющих ни единой складочки лишнего жира, а тут я увидел кадры, в которых на фоне рушащихся небоскребов бегали не просто толстые, но страшно расплывшиеся к талии, и оттого напоминающие собой громадные ромбообразные поплавки, мужики со свисающими на плечи щеками, каких мне у нас в России и встречать-то сроду не доводилось. Именно после этого я начал обращать внимание на попадающиеся мне в газетах статьи, рассказывающие о том, что на Западе практически нет безопасных для человека продуктов, и что угроза нашему здоровью исходит вовсе не от одних только «ножек Буша». Оказывается, во всех этих гамбургерах, чизбургерах и прочей подаваемой в «Макдоналдсах» разогретой фигне нет практически ничего, кроме геноизменённой сои, потребление которой ведёт человека в лучшем случае к большому избыточному весу, а в худшем (и это, к сожалению, происходит намного чаще, чем этого хотелось бы) — ко всякого рода заболеваниям, включая сюда и раковые опухоли. По правде говоря, я и раньше подозревал, что, посылая товары на российский рынок, Америка руководствовалась прежде всего принципом «На тебе, Боже, что нам не гоже», но я не думал, что они травят этой же гадостью и самих себя. И вот — хроника крушения башен торгового центра помогла мне увидеть, каким я могу стать, если буду лопать их гамбургеры и хот-доги, запивая все это «Пепси-колой» и «Спрайтом». А потому я сидел теперь во внутреннем дворике одного из домов на вкопанной возле его подъезда деревянной скамейке, пил своё молоко с батоном да читал выползающие из-под моей задницы надписи, врезанные ножом в поверхность доски представителями различных поколений молодёжи. Прямо подо мной (я прочитал это, когда ещё только садился) было вырезано традиционное для семидесятых годов уравнение «Ленка + Серега = любовь», рядом с которым кто-то красиво выцарапал контуры электрогитары и английское слово «Beatles», далее следовала высеченная чуть ли не топором эмблема «ДМБ-84», под которой летел раскрытый парашют с буквами «ВДВ», потом одна примерно над другой шли три строки, сообщавшие, что «Тут пили Аршак и Миха», что «Нет жизни без зоны» и что «Цой — жив», следом за которыми красовалось объявление: «Кто хочет трахаться — приходи сюда каждый четверг в полночь». Над этим объявлением можно было разобрать слово «кумар» и какие-то начатые, но недописанные знаки, а на самом краю скамейки, словно приговор, стояло чёткое: «Ельцин — сука».

Я запивал батон глотками молока и старался понять, что это за странные звуки долетают ко мне со стороны нашей районной Администрации — казалось, там шла сейчас праздничная демонстрация трудящихся с провозглашаемыми в микрофон с трибуны призывами Партии и ответными криками «Ура!», но только вот какие могли быть демонстрации в это время года? Июль у нас — время тихое, это даже не август, который больше, чем тремя своими Спасами, стал последние годы знаменит различными дефолтами да путчами…

— Что это там за шум на площади? — спросил я, не удержавшись, у проходившего мимо меня паренька лет пятнадцати.

— Митинг, — нехотя пояснил он. — Ищут, кого объявить виноватым в поджогах.

— В поджогах? — переспросил я. — Каких поджогах? — но парень не стал вдаваться в объяснения и исчез в подъезде.

Быстренько покончив с едой, я бросил пустой пакет из-под молока в стоявший неподалеку мусорный бак и, завернув оставшуюся половину батона в целлофан, направился на раздающиеся раскаты голосов. Надо же мне было узнать, о каких это поджогах говорил парнишка.

Миновав полтора или два квартала, я повернул за угол и оказался перед той самой площадью, на которую вчера опустился белый с красной полосой по борту самолёт «Сессна-Скаймайстер-337», пилотируемый похожим на иллюзиониста человеком в чёрном плаще с красным подбоем. Хотя… Вчера ли? Неужели это и в самом деле было всего только ночь назад?..

Я остановился на краю площади и окинул взглядом происходящее.

Никакого самолёта на ней уже не было, вместо него перед зданием районной Администрации колыхалась огромная толпа с самодельными транспарантами над головами, на одном из которых мне удалось разглядеть надпись: «Страна горит? Так нам и надо! Нам не спастись, не влившись в НАТО», а на другом: «Сгниёт Россия, точно груша, не пригласив на помощь Буша!»

«Они что тут, совсем ошизели?» — подумал я, не веря своим глазам. Но, словно убеждая меня, что все это никакая не шиза, а реальное состояние дел, на невидимую мне за спинами толпы трибуну взобрался оратор с мегафоном и, продолжая какой-то начатый еще до моего прихода диалог, начал выкрикивать через него хриплые лозунги:

— …Вот мы и дождались! Вот мы и досиделись до того, что коммуняки опять поднимают голову! Вчерашние погромы в городе — это не просто ЧП районного масштаба, но начало смертельной схватки старого строя с новым, прошлого с будущим. Или — возвращение в тюрьму народов, в ГУЛАГ и тоталитарную диктатуру, или — дальнейший путь к демократическим свободам и процветанию общества! Пора сделать окончательный и решительный выбор! События последних дней показали, что своими собственными силами нам Горгону коммуно-фашизма не одолеть, а потому Союз Бравых Сил требует от районной Администрации выступить с инициативой о срочном вхождении России в НАТО. Если у московской власти кишка для такого шага ещё тонка, мы требуем от нашей Администрации объявить Красногвардейский район суверенной Республикой и обратиться к руководству НАТО с просьбой о немедленном вводе на её территорию контингента международных сил!