Страница 13 из 26
Только на рассвете белка погрызла орехов и начала пробовать «на зубок» прутья верши. Тальниковая загородка легко поддавалась острым резцам зверька. И когда горластый петух затянул утреннюю песню, пленница выбралась из заточения.
К вечеру она догнала подруг. Оставив позади всех слабых и больных, крепкая Пушинка запрыгала в головной партии.
Наконец белки достигли речки Большой Киолим. Здесь сосны и пихты были покрыты шишками с семенами. Бескормица зверькам больше не угрожала!
С чего начинать новую жизнь? Пушинка начала строить гнездо. На пихте. Там, где ветки образовали развилку, метрах в девяти от земли. Сначала смастерила из веток основание убежища. Затем бока и, наконец, верх. Постройка, как и прежние, имела форму неправильного шара. В гнездо зверек натаскал мягкого висячего лишайника и мха. Строительство гайна заняло пять дней. И все это время белочка, подбирая и поднося в зубах материал, беспрерывно сновала с земли на пихту и обратно…
Но вот незаметно подошла и осень. Тяжелые глухари стали прилетать на осины. Кормились листьями, тронутыми холодными утренниками. Вскоре береза, черемуха, осина и другие лиственные деревья покрылись золотом и румянцем. Начался листопад. Краснобровые хохлатые рябчики начали звонко пересвистываться и табуниться. Шурша опавшими листьями, они бегали по земле, кормились зрелой брусникой и поздней костяникой. Торопитесь, курочки и петушки! Ведь зимой в лесу вы ничего не найдете, кроме грубых древесных почек и березовых сережек.
Пришло время осенней линьки. Рыжую шубку Пушинка постепенно сменила на зимнюю — голубовато-серую с серебристым отливом на спинке. Кисточки на ушах и волосы на хвосте достигли полного роста. По всему телу вырос густой теплый подшерсток.
Вскоре выпал снег. Начались холода. Лес стал тихим, таинственным. От Большого Киолима поднимались клубы пара. Вода речки в заснеженных берегах казалась черной, густой, тяжелой, как свинец.
Охотники вышли на промысел куницы и других пушных зверьков. Они удивились тому, что в этот сезон так много белок. Не знали, что еще летом часть белок перекочевала сюда из неурожайных миньярских лесов.
В лесу раздавались то выстрелы, то звонкие голоса собак. Четвероногие помощники острым чутьем находили затаившихся зверьков и «облаивали» их. Звали к себе хозяев с ружьями. О-о-о!.. Вскоре все обитатели леса стали бояться встречи с этими людьми. Ведь они носили черные палки, из которых вылетали огонь и дым, гром и смерть…
Как-то перед заходом солнца Пушинка закончила кормежку. Забравшись на толстую сосну, начала чиститься. Клейкая смолка от шишек часто налипала на волоски губ и щек и приносила зверьку немало хлопот.
Вдруг белочка услышала легкий шум. Увидела, как лесная куница, ее опасный враг, перескочила на сосну с соседнего дерем. Куница бежала к ней по суку. Сердце Пушинки сжалось от испуга, затем часто и тревожно забилось… В ужасе она кинулась вверх по стволу. Но темно-бурая хищница с оранжевым пятном на горле бросилась вслед. Ловкая Пушинка увертывалась, но надолго ли? Ведь она слабее куницы. Хищница вот-вот нагонит и схватит ее…
В это время под сосной раздался собачий лай. Оставив погоню за белкой, испуганная куница выскочила на голый сук. Она хотела перескочить на соседнее дерево и удрать. Но…
— Трах-х-х! — гулко раскатился по лесу выстрел.
Сбитая дробью хищница оборвалась и упала вниз. Здесь ее ловко подхватила собака.
Пушинка метнулась к стволу сосны. Она спешила укрыться от людей со страшными черными палками. Но…
— Бум-м! — бухнуло второе ружье.
Дробь скосила верхние ветки и хвою, которые посыпались на зверька. Белка почувствовала в правом ушке острую боль. Проскочив в густую крону, она затаилась. Вытянулась и плотно прижалась к ветке.
— В кого это ты? — удивленно спросил внизу пожилой охотник молодого.
— В белку! Второпях-то не попал, ушла на вершину.
— Ну и оставь ее. Невидаль какая! Полно их нынче в лесу. Теперь она стреляная, не покажется.
— А я обушком по сосне стукну, она и выскочит, — сказал молодой пожилому.
— Оставь, говорю! Уже смеркается, когда до избушки на ночлег доберемся? И так запоздали с этой хитрюгой-куницей. Давай закурим и пошли.
Охотники внизу закурили. А Пушинка, с залитым кровью ушком, сидела в кроне тихо, боясь шевельнуться.
…Выпал большой снег. Собаки-лайки проваливались в сугробах по уши и не шли в лес. Охота с ружьем стала малодобычливой и тяжелой. Тогда охотники-промысловики начали ставить капканы и ловушки с приманками.
Однажды в пасмурный день Пушинка пробегала по берегу речки. Вскочив на заснеженную валежину, она заметила новый для нее предмет. Любопытство задержало ее. Что это такое?
На колышках лежала сосновая плаха. А над ней, поднявшись одним концом вверх, стояла такая же вторая. На нижней плахе заманчиво расположились ядреные еловые шишки и красные ягоды рябины.
Какой, соблазн! Сердце лакомки радостно забилось… Белка осмотрелась вокруг, прислушалась. Тихо в лесу. Только на ближнем дереве шуршат коготки серенькой пищухи. Тогда Пушинка доверчиво прыгнула в коварную ловушку, чтобы схватить шишку. Но в этот момент в зарослях мелколесья с веток обрушился снег… Опасность!
Скорее!
Зверек, только слегка коснувшись плашки, испуганно проскочил дальше к земле. Но как ни слабо было прикосновение, как ни быстр прыжок, плашка захлопнулась и придавила беличий хвост.
Долго верещала и билась Пушинка. Она царапала и кусала сосновую чурку, но бесполезно. Плашка крепко держала добычу… Наконец, утомившись, Пушинка прижалась усатой мордочкой к ловушке и затихла.
Прошел час, может быть второй. Приглядевшись, Пушинка заметила, что снег у ловушки был притоптан. Затем старательно замаскирован. А дальше, среди кустов, виднелась лыжня. О-о-о! Белочка хорошо знала, что это следы человека. Значит, здесь ходит ее враг? Она опять сделала попытку немедленно освободиться, убежать. Но молчаливая плашка по-прежнему не отпускала ее.
И тут острый слух Пушинки уловил далекий скрип снега. Кто-то приближался по лыжне.
Старый охотник Яков Васильевич Топорин делал обход по лыжне. Осматривал поставленные им капканы и плашки. Шел он не торопясь. Ничто не ускользало от его опытных глаз. И хотя мороз был несильный, на седеющей русой бороде и усах висели сосульки.
Когда Яков Васильевич приблизился к ловушке у речки, то удивился: как белка могла попасть в плашку хвостом, а не корпусом? Бывают же чудеса в лесу!
При появлении человека белка опять заверещала и забилась. Охотник подошел вплотную и долго смотрел на нее. Жалко ему стало красивого пушистого зверька. Другое дело, когда добыча уже не живая, а тут…
— Как же ты, пушистая, ухитрилась хвостом в плашку попасть? — тихо сказал Яков Васильевич. — Почитай полсотни лет зверя промышляю, а такого не случалось. От людей, правда, слыхал, но ведь они разное гуторят… Ну что ж, Пушинка, собирайся. Пойдем гостить в деревню до весны. Нельзя тебя сейчас в лесу оставлять. Видать, ты лакомка большая, не устоишь против новой приманки! Бывает такой соблазн и у нас, людей.
Охотник принес белку домой, смастерил ей проволочную клетку. А насчет корма для зверька — не беспокоился. Он хорошо знал, что ему требуется. В сарае был запас семенных еловых и сосновых шишек. А у жены в сундучке лежал мешочек с ядреными орехами лещины, да в сенцах висели сушеные белые грибы. Выбирай, красавица, любое!
Как-то, осматривая Пушинку, он обнаружил на ее правом ушке маленькую круглую дырку.
— О-о-о! Стреляная ты, большую жизнь видела, — определил Яков Васильевич и задумался.
Он решил пометить зверька. Из коробки со всякой мелочью достал серебряную серьгу жены, пара от которой давно была потеряна. Вооружившись очками, долго трудился охотник. Наносил на серебро гравировку: год, название деревни, свои инициалы. Наконец, поймав белку, вставил серьгу в ее ушко.