Опыт поколений

- Запутался я совсем с тобой, да ещё этот иностранец твой. Ты чего не мог кого нибудь по солиднее взять. У Эдика такие амбалы, они этого, да и меня, в два счёта скрутят. И как ты тогда один с ними справишься?

- Всё заканчивай слёзы лить, подходим. Ты главное не дёргайся там, мы сами с Ларсом всё сделаем.

- Ну ну, посмотрю я на вас - вздохнул Василий.

На нас, в этом таборе, никто не обращал никакого внимания. Люди только начали просыпаться, может быть им поэтому не было до нас никакого дела. Возможно конечно, что они не знают, кто конкретно вместе с ними проживает, и приняли нас за своих. Хотя мы очень сильно отличались от всех остальных формой одежды. Короче, как бы там ни было, а до палатки, где квартировали начальники и где у них, одновременно со спальными местами находился штаб, добрались без происшествий. Впереди шагал Василий, мы с бельгийцем специально отстали от него на несколько шагов. Охрана его знает в лицо, к их шефу он уже не раз хаживал, так что пускай самостоятельно договаривается об аудиенции, а мы вроде, как за его сопровождение сойдём.

- Доложите Эдуарду Николаевичу, что я пришёл. Разговор у меня к нему - как то излишне почтительно, на мой взгляд, обратился сержант к охране.

Надо сказать, Васька ни сколько не преувеличил, сказав про этих людей амбалы, откуда только они взялись у бывшего владельца Универмага. Помнится мне во время моих визитов к нему, таких бугаёв я там не наблюдал.

Один из охранников ни говоря не слова, нехотя поднялся с деревянной табуретки, служившей ему, наверное, как дневальному тумбочка и отодвинув полог у входа в палатку, обратился внутрь:

- Эдуард Николаевич, тут к вам этот из крепости припёрся, с делегацией.

- Чего ему в такую рань надо? - нисколько не смущаясь того, что его могут услышать, ответил ему Эдик.

- Я не спрашивал. Сейчас узнаю.

- Ладно, пропусти, я сам спрошу.

Вот и ладненько, нам главное внутрь пройти и можно считать дело сделано.

- По одному подходите - предупредил нас амбал.

Что же, ради такого случая я это стерплю, но потом за всё рассчитаюсь. Обыскали нас умело и надо заметить очень быстро. Чувствуется, большой опыт у людей в этом деле имеется.

- Ба, кого я вижу. Лейтенант, собственной персоной - обрадованно заговорил Эдуард Николаевич увидев меня, - а говорили, что убили тебя. Причём два раза.

- В жизни много чего странного бывает. Про одного говорят, что убили его, а он возьми да появись. А другой вроде и живой ещё, а того не знает, что жить ему осталось совсем ничего.

Уже в конце фразы, подойдя вплотную к радостно улыбавшемуся мне человеку, я резко ударил его ребром ладони в кадык. Он как то сразу перестал улыбаться, выпучил глаза и стал пускать кровавые слюни. Я подхватил его и мягко опустил безжизненное тело на землю. Два остальных фигуранта, нашего дела, тоже уже пускали пузыри, благодаря стараниям Ларса. После того, как люди, лежавшие на полу, затихли, мы обезоружили их, став обладателями трёх пистолетов марки "макаров".

- А ты говорил, без оружия - тихонько сказал я Сутягину, у которого глаза были, пожалуй, не меньше чем у Эдика, в момент кризиса. - Иди позови сюда охрану, скажи зовут их. Вася, только сначала человеческий вид прими.

- Лихо вы их. А этот, твой, сразу двоих прикончил, я и разобраться не успел, чего он им сделал.

- Иди давай, тебе что здесь, оперетта что ли.

Ларсу я сразу же жестом показал, что охрану стреляем. Не понравились мне их габариты. Скорее всего у меня мастерства не хватит, чтобы завалить одного из них голыми руками, а вот чего может не хватить Ларсу я и думать не хочу, так что стрельнём пару раз, а там посмотрим, чего за этим последует.

После прозвучавших выстрелов, мы стояли в палатке минут пять. Ждали, придёт ли к убиенным подмога или нет, но время шло, а её так и не было. Подождав ещё пять минут решил, что пора выходить наружу и созывать вече, ради которого мы всё это и начинали. Без лишних проволочек Василий и Ларс вытащили на улицу, из палатки, здоровенный дощатый стол, поставили его метрах в пяти от входа в штаб, в котором лежат его командиры, а я взял да и запрыгнул на него, прямо так, в грязных ботинках. И вот странное дело, после того, как я таким вульгарным способом стал привлекать к себе внимание снующих туда-сюда людей, они начали останавливаться неподалёку и вскоре сбились в приличную кучу, перед которой не грех было бы и выступить. Но я не торопил события, чем больше слушателей соберётся, тем всё спокойнее здесь пройдёт.

Стоя на столе, я уже подал условные сигналы тем, кто ждал их и теперь был уверен, нас, если что то пойдёт не так поддержат огнём, и это придало мне дополнительные силы. Когда дело дошло до выступления, голос у меня был таким, каким он должен быть в таких случаях, жёстким, безжалостным и уверенным.

- Уважаемые товарищи! В это раннее, солнечное утро я прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что вы нашли время пообщаться со мной - начал я из далека.

- Хорош выпендриваться! Говори, чего на стол залез? - раздалось из задних рядов.

- Вот так всегда. Ты к людям по-хорошему, а они сразу об тебя ноги вытереть пытаются. Вы что же сукины дети думали, будите грабить нас, а мы это всё проглотим? Вам скотам жизнь спасли, позволив сюда приехать! А вы твари чего? Вместо того чтобы в ножки нам поклониться, решили, что сможете делать всё, что захочется?

- А ты кто такой, чтобы мы тебе кланялись? - снова кто то выкрикнул.

- А тебе не всё ли равно, кто я конкретно? Сейчас я для вас тот человек, который будет решать кому из вас жить, а кому и хватит этим делом заниматься.

- Не много ли на себя берёшь?! У нас свои решатели имеются! - снова кто то выкрикнул.

- Ваши решатели дохлые, у себя в палатке валяются! Теперь я у вас за главного - сказал я, сняв головной убор.

И буквально через несколько секунд после этого, над головами присутствовавших на стихийном собрании людей, что то просвистело. Потом ещё раз, а затем резко ухнуло, почти на вершине одного из холмов и тут же ещё раз, заставив всех пригнуться и потом только испугаться. Выстрелы произвели на тех, кто стоял и пытался слушать меня, большое впечатление, но к сожалению, они оказали обратное действие на людей, кому по штату полагалось охранять их спокойствие. Я даже не успел ещё чего либо сказать, а в той стороне, где стояли наши минометы прозвучали выстрелы. Сначала редкие, а потом оттуда пошёл такой грохот, что даже мне пришлось спрыгнуть со стола.

Стрельба, в районе дороги не стихала, а лишь иногда становилась не такой интенсивной, как была в самом начале. Придётся прекратить собрание по техническим причинам, не хватало мне только шальную пулю словить.

- Выходим к своим, разговаривать в таких условиях нет никакого смысла - сказал я мужикам и мы стали пробираться к одному из холмов.

Народ в лагере вёл себя странно. Никто не пытался куда то убегать или оказать помощь тем кто стрелял в моих солдат, люди просто попрятались в своих ветхих жилищах и стали ждать, чем всё это закончится.

Выйти к нашей цепи засевшей на склоне, труда не составило, а вот подумать над тем, как быть дальше, придётся, раз всё пошло не по плану.

- Ларс, передай своим по цепи пускай усилят стрельбу, но стреляют только в людей с оружием. И ещё, отдай команду, чтобы выпустили пару снарядов в тот район, где было собрание.

Ларс кивнул головой и убежал, а Сутягин вдруг возмутился:

- Ты что по ним из миномёта стрелять хочешь?

- Только попугать. В том месте куда мины лягут, живых нет, выстрелы будут больше психологическими.

- Ну не знаю, а вдруг эти легионеры промахнуться?

- Слышь ты, заткнулся бы, что ли! Не видишь, пошло всё не так и надо чего то делать. Не можем же мы их караулить до ночи. Если у тебя есть предложение по лучше, говори. Я его внимательно выслушаю и, если оно будет лучше моего, сделаем так, как ты скажешь.

- Нет у меня ни каких предложений - пробубнил себе под нос сержант.