Опыт поколений

Но вот моя рука, которая держала штурвал, самостоятельно крутанула руль, да ещё так удачно, что окуляры бинокля позволили увидеть берег, как раз в том месте и в тот самый момент, когда пятеро человек выталкивали в море четырёх вёсельную шлюпку. От берега до корабля метров восемьдесят, а от меня до судна двести с небольшим и как это так случилось, что никто из нас не заметил людей и лодку на таком маленьком расстоянии. Ладно, не до размышлений, сейчас важно опередить нарушителей пиратской дисциплины и не дать им подняться на борт, где они будут чувствовать себя на много увереннее чем мы. Даванув на газ и поверну руль в нужном направлении, стал огибать корму и заходить к левому, сидящему на камнях борту, надеясь на то, что наша не большая осадка позволит избежать не завидной участи громадного парусника. Добравшись до того места где болталась лестница, изготовленная из толстого каната, крикнул Нике чтобы она захватила её рукой, так как сидела девушка с той стороны катера, которой мы причаливали к судну. Её тонкая ладошка успела схватить толстую верёвку, но тут же и выпустила, не справившись с инерцией всё ещё двигающегося вперёд судна. Второго шанса у нас нет, расстояние до пиратской лодки метров тридцать и в нашу сторону уже направлен пистолет одного из пассажиров приближающегося плав средства. Почему он ещё не стреляет мне не понятно, а вот почему медлю я, не понятно в двойне. Бросаю руль, кое как поворачиваюсь в узком пространстве и одновременно достаю из-за спины автомат, дуло которого тут же высовываю в открытое окошко и нажимаю на курок. Раздаётся сильнейший грохот, из лодки тоже выстрелили, моя очередь и пиратская пуля ушли в молоко, но мне перезаряжаться не надо, и я стреляю ещё раз, и ещё. Лишь только после того, как расстояние сократилось метров до пятнадцати попал. Ранил сразу троих, но обойма кончилась и мне тоже надо перезаряжаться, а это драгоценное время, которого у меня уже не осталось, потому что через десяток метров нас начнут таранить и выдержит ли корпус катера такой удар, не ясно. Разворачиваюсь лицом к приборной доске, включаю двигатель и газую, уходя от столкновения. Рисковать нашей посудиной, мне нельзя.

Разворот оказался не долгим и не большим, но времени, тем кто не пострадал в лодке от моих пуль хватило, чтобы добраться до спасительного трапа и один из них уже начинает лезть в верх.

- Карабин дай! - крикнул я Нике.

Буквально выхватив оружие из рук девушки, выбираюсь на корму и оттуда пытаюсь прицелится в уверенно ползущего вверх человека. Попадаю последним патроном из обоймы. Пират вскрикнул и свалился в воду, но его место занял следующий, а у меня заряженного, кроме пистолета, больше ничего нет. Стрелять из такого положения и с такого расстояния, таким оружием, только позорится. Вариантов всё равно нет, решил я для себя и взявшись за рукоятку Люгера двумя руками, почему то вспоминая про банки на стрельбище, в которые не попадал, жму на курок и первым же выстрелом снимаю добравшегося почти до середины лестницы пирата.

- Попал! - радостно кричит Вероника.

- Попал - говорю я следом за ней и сажусь на заднее сиденье катера.

И тут меня разбирает смех. Наш испанский пассажир стоит на коленях и подняв руки к небу, чего то рассказывает ему. Вот, наверное, благодаря кому всё у нас сложилось так удачно.

Позволить себе долгий отходняк не могу, в лодке остались люди и в каком они состоянии не ясно, может прикинулись ветошью, а в самый не подходящий момент, когда все расслабятся, возьмут, да и пальнут. Возвращаюсь к штурвалу, но первым делом вставляю новую обойму в автомат, а Нике предлагаю перезарядить карабин, на что получаю ответ:

- А у меня не чем, я всё на берегу оставила.

Еле сдерживаюсь, чтобы не сказать ей прямо сейчас, что я обо всём этом думаю. Завожу двигатель и своим бортом, на малом ходу, причаливаю к мирно покачивающейся на небольшой волне лодке, с высунутым в окошко дулом пистолета. Три человека лежавшие на дне, ещё живы, в этом сомнений у меня нет, как нет их и в том, что их жизнь меня абсолютно не интересует. Не обращая никакого внимания, на чьи то слабые нервы, хладнокровно добиваю их. Затем отдаю команду девушке идти на корму и начинаю маневрировать. Её задача, попытаться привязаться к болтающемуся трапу, нашим концом. Кое как, с помощью моих крепких выражений и доли везения, пристегнулись.

- Взял с собой бабу и богобоязненного идиота, вот теперь и мучайся, - сказал я себе мысленно.

Следующим моим действием было проникновение на борт пиратской лодки. Она для нас, пожалуй, поценнее корабля будет. С ней даже такие придурки, как продолжавший молится Виктор, справятся, а вот с парусником на вряд ли у кого получится быстро разобраться. Осмотрев убитых мной людей и забрав всё самое ценное, выкинул их за борт, а затем покрепче привязал лодку к единственному месту для швартовки и снова перепрыгнул к себе.

- Скажи этому дебилу, что он сейчас со мной пойдёт и ещё, если не прекратит этот цирк, то я его голыми руками задушу. Достали уже, комики.

Вероника, что то сказала испанцу, показывая рукой то на меня, стоявшего рядом с ней, то на это чудо, отказывающееся подыматься. Правда последние её слова и мой не дружелюбный взгляд возымели действие, солдат встал на ноги и тупо уставился на меня.

- Чего смотришь, баран тупоголовый? Бери свою игрушку и давай за мной, на верх.

Ника хотела начать переводить, но я остановил её.

- Не надо, он и без тебя всё понял.

Ну ладно она молодая девчонка и первый раз в такой заварушке, а этот то, солдат короля. Если они все такие, то на хрен они мне нужны? Сожрут больше, чем пользы принесут.

Рассказав девушке, чего ей надо делать и как себя вести, оставаясь в одиночестве на катере, мы поднялись на парусник и вот на его палубе, после опять же не однократного восхваления господа нашего, мой спутник преобразился, его как будто подменили. Походка стала уверенной, взгляд цепким и думающим, а выбор нашего пути, по исследованию судна, вскоре окончательно перешёл к нему. Неужели на моральное состояние этого человека так повлиял технический прогресс, произошедший в развитии человечества за несколько веков.

Парусный корабль по размерам хотя и не мог сравнится с кораблями моего времени, но запутаться в его палубах, трюмах и каютах, человеку первый раз в жизни столкнувшемуся с такой экзотикой, очень просто. Поэтому я безропотно следовал за испанским солдатом, каждый раз что то поясняющим мне, после посещения очередного тёмного закутка. Верхнюю палубу долго не стали осматривать, а сразу же спустились на нижнюю, где находилось основное пиратское вооружение. Была она такой же просторной, как и основная, но имела ограничение по высоте. Доски верхней палубы, служившие здесь потолком, были они в нескольких сантиметрах от моей головы, поэтому передвигался я инстинктивно пригибаясь. Представляю какой грохот стоит, в этом замкнутом пространстве, во время стрельбы, не позавидуешь местным артиллеристам.

Пушек на этой палубе было двенадцать, по шесть с каждого борта. Рядом с ними лежали инструменты для зарядки орудий, какое то количество ядер, мелкой шрапнели, а в ящичке, ближе к середине палубы, порох в тряпичных мешочках. Определил я это развязав один из них. Виктор, увидев его у меня в руках, тут же замотал головой, что то быстро заговорил и в конечном итоге забрал, и положил на место, но сделал это очень вежливо и почтительно. Кроме пушек ничего примечательного, в этом месте я не увидел, да и мой гид зашёл сюда скорее всего из-за того, чтобы проникнуть ещё ниже. Он подошёл к очередному люку, снял с крючка, вбитого в переборку металлический фонарь, с единственным закопчённым стеклом и открыв в нём маленькое окошечко, стал искать, чем зажечь фитиль. Достав из кармана зажигалку, я помог ему, чем вызвал у бедняги очередной приступ нервного общения с богом. После того, как солдат успокоился, стали спускаться вниз по широкому трапу, ведущему в темноту. Достигнув дна остановились. Солдат передал мне фонарь и на пальцах попросил, чтобы я посветил ему, но с места не двигался, а сам пошёл вперёд, пытаясь не столкнутся с предметами, очертания которых, были видны не вдалеке. Чем то прошуршав, чего то передвинув, а может просто за что то зацепившись, мой спутник вернулся и дал команду на выход. Я пытался узнать у него, что он там нашёл, но ответа не получил до тех пор, пока мы не поднялись на палубу с орудиями и не затушили фонарь. Потом, ставший не многословным солдат достал из ящика, где хранился порох, один мешочек, показал его мне и тут же указал на люк, из которого мы только что благополучно выбрались.