Страница 63 из 130
- Она… воняет, - немного смущённо ответила девушка, что вызвало необычную реакцию Бальтазара, который перестал расправлять постель и замер, внимательно слушая Алису, - Смердит просто убойно, я не могу это даже в руки взять, не то, что проглотить. Ты не заметил?
- Нет. Не заметил, - слишком медленно ответил он и нахмурился вслед уходящей девушке.
Проведя четыре дня на острове, она постепенно начала привыкать к новому месту, знакомств не заводила, делала лишь то, что было велено Хозяином: наблюдала, пыталась вникнуть.
Но никак не могла понять.
Ей казалось, что она находится на сцене театра, прямо посреди какого-то непонятного ей представления. Вокруг лишь красивые (действительно очень красивые!) декорации, но всё равно это был муляж, как и маски счастья и дружелюбия на лицах островитян. На острове была всего хорошая погода, всегда приятный ветерок, небольшие волны, которые приносили красивые ракушки, потрясающий закат и какие-то гигантские звёзды, дарящие грустный свет.
Из неприятного: зловонный запах, который был везде: и в домах, и на улицах, и в еде. Алиса прошла мимо свежезаваренной похлебки из рыбы и брезгливо наморщила нос, отводя взгляд от улыбчивой кухарки, имя которой заканчивалось на «Кир», как и у всех жителей Убуда. Жизнь на этом острове казалась настолько скучной, что Алису начали развлекать вечерние прогулки с необычными обезьянами, которые ходили за ней попятам, но близко не подходили. Эти мохнатые блохастые шпионы с кожистыми крыльями забавляли её своей непосредственностью и естественностью, которой, как это было ни странно, не хватало на острове.
Была последняя неделя года и народ Убуда готовился к встрече нового года на свой лад. Целых пять дней люди собирались, одевались в белое и пели монотонные ритмичные песни, сопровождающиеся несколько заупокойной музыкой. Алиса наблюдала за шествиями по улице с неприкрытым раздражением и в этот момент её тихого возмущения за её спиной появлюсь Бальтазар:
- И не надоедает же им! – отстранённо произнёс он.
- Чего они добиваются? На моей Родине на новый год пьют так, чтоб весь год тошнило при виде алкоголя, пускают фейерверки, дарят подарки, но это… это какие-то потусторонние пляски!
- Это не то, чтобы Новый год, - начал Бальтазар, - Это праздник в честь Акаши.
- Знать бы, что это значит!
- Акаша – это такая особенная сила, только за подробностями не ко мне. Источник, скорее даже… островитяне устраивают этой силе пять дней молитв и ритуалов, а в последний день её убивают.
- Очень гостеприимно, ничего не скажешь!
- Так здесь заведено… суть ритуала избавить Сакраль от этой энергии, и они её приманивают таким изощрённым способом.
- А чем эта сила плоха?
- По их поверьям, Акаша – есть дух, рождающий зависть и сомнения. Короче дьявол чистой воды. Они его задабривают, а потом убивают, сжигая его оболочку в виде чучела.
- Вот оно что… сжечь дьявола – это очень эффективно! Это как утопить рыбу, или заживо похоронить червя.
Бальзатазар тихо засмеялся:
- Сначала все эти звуковые вибрации и ритуалы, а потом погребальный огонь. Ну да, не верх ума, конечно, но кто мы, чтобы править их традиции! Это всего лишь ритуал…
Алиса лишь стояла и хмуро смотрела на шествие островитян, которые тихо и монотонно шептали какие-то слова. Всё это вызывало какую-то странную тихую ярость в её душе, и лишь обратив внимание на трёх обезьян, которые наблюдали за ней с дерева, она отвлеклась и улыбнулась.
- Какие странные они… - сказала Алиса, имея в виду обезьян.
- Кто?
- Мартышки.
- На этом острове нет мартышек! – нахмурился Бальтазар и начал осторожно оглядываться, - Я живу здесь три года, обхожу остров вдоль и поперёк каждый день и… не важно, - замолчал он внезапно и теперь внимательно смотрел на Алису.
В последний день мессы островитян Алиса шла на центральную площадку, где собрался весь город, снова морщась от отвратительного запаха. Ритмы музыки стали навязчивыми, и в голове зазвенело от шума.
Алиса облокотилась на дерево и схватила руками за голову от резкой боли. Боль усиливалась, давя на мозг, зрение подводило, а к горлу подкатывала тошнота. Тело пульсировало в ритм вибрациям потусторонней музыки, пока изо рта не вырвался поток кровавой рвоты. Алиса села на землю и начала её рыть совершенно неосознанно, но дождей не было так давно, что почва превратилась в камень. Запах зловоний врезался в ноздри и в слезящиеся глаза, музыка давила на мозг с всё большей силой. Она попыталась спрятаться, но на небольшом острове это было невозможно. Куда бы она не шла, везде сталкивалась с островитянами, играющими на своих странных зловещих инструментах. Она жаждала увидеть первые лучи солнца, которые, как ей казалось, спасут её от всего этого кошмара, но до рассвета был ещё час, а силы покидали девушку.
- Алиса… - послышался голос Бальтазара, - Задержи дыхание и закрой глаза.
Девушка послушалась, и Бальтазар накрыл её лицо мокрой тряпкой, которая успокаивала кожу и блокировала запах зловоний. Мужчина взял её на руки быстро побежал прочь от площади, стараясь скрыться от ритуальных пений, но это было нереально, ведь все жители острова вышли из своих домов, чтобы осуществить свою церемонию. Они ничего не делали, чтобы помешать Бальтазару, лишь смотрели на бьющуюся в конвульсиях девушку и сладко улыбались. Бальтазар спустился в подземелье, положил девушку на камень и запер двери, как мог.
- Да что, чёрт побери происходит!? – крикнул он и посмотрел на Алису, а она в ужасе смотрела на стену погреба, в котором находилась.
Она увидела оковы на стене, в которых были скелеты детей не старше пятнадцати лет, и судя по костям, эти люди умерли столетия назад. Земля вибрировала от звука подходящей толпы и уже были слышны звуки их пения и ритм музыки.