Страница 17 из 42
Потом наступила тишина, а вскоре дверь тихо отворилась и показался Джеффри. Жена притворилась спящей, но сквозь ресницы она видела, как он вытирает полотенцем с рук что-то белое, похожее на известь...
Утром он вел себя как ни в чем не бывало и ни словом не упомянул о событиях вчерашней ночи, а она боялась тревожить или, боже упаси, сердить своими расспросами.
С того времени Джеффри сильно изменился. Его постоянно мучили какие-то мысли, настроение у него было плохое, он почти всегда был мрачен и угрюм. У него резко ухудшились сон и аппетит, а давняя привычка неожиданно оборачиваться назад, словно бы кто-нибудь за ним стоял, опять вернулась. Старый холл как-то дурно воздействовал на него. И тем не менее он заходил туда по нескольку раз в день и раздражался, если кто-то еще хотел заглянуть туда же.
Вскоре в Брэнт-Роке появился бригадир тех рабочих, что делали в доме ремонт. Он собирался испросить у хозяина разрешение на отделку холла, но того не было дома. Тогда бригадир направился к месту работы, попросив слугу передать хозяину, как только тот вернется с прогулки, что он, бригадир, просит разрешения продолжить работы, и сообщить, где он сейчас. Слуга исполнил просьбу и был изумлен выражением лица Джеффри, когда он говорил ему о том, куда пошел бригадир. Тот оттолкнул беднягу в сторону и бегом устремился в холл. Он опоздал, потому что когда подбежал к нужной двери, она отворилась, и оттуда вышел озадаченный бригадир.
– Прошу прощения, сэр... Я только хотел спросить... Я посылал вам дюжину мешков извести, а здесь увидел только десять...
– К черту ваши десять мешков! И дюжину – туда же! – был ответ разгневанного хозяина.
Бригадир удивленно посмотрел на него и постарался изменить тему разговора.
– Я понимаю вас, сэр. Просто нам осталось совсем немного, и поскольку уж мы начинали это дело...
– Что вы имеете в виду?
– Я хочу сказать, сэр: сами видите, что происходит, когда вы доверяете начатое нами другим. Какой-то идиот разлил известь. Да бог с ней с известью! Но ведь здесь мрамор, ценный материал. Что, если он расколошматит его?..
Джеффри слушал бригадира и выражение его лица смягчалось. Потом он сказал уже нормальным тоном:
– Скажите своим людям, что в настоящее время я не нуждаюсь в ремонте холла. Пусть там все останется как есть. Пока.
– Отлично, сэр. Я пошлю пару ребят забрать доски и известь. Потом, надо бы почистить там немного...
– Нет! – мгновенно прервал его Джеффри. – Оставьте там все, как есть. Я пошлю за вами, когда решу продолжить работы.
Бригадир ушел.
Диландэр вновь стал ловить Брэнта на дороге и наконец, когда их коляски столкнулись, он крикнул:
– Эй, что случилось с моей сестрой и твоей женой?
Джеффри быстро расцепил коляски и, не глядя на испуганную жену, затаившуюся в самом темном углу экипажа, изо всех сил стал нахлестывать лошадей. Вслед ему несся злой хохот.
Той ночью Джеффри как обычно зашел в холл. Он подошел было к камину... и вдруг отскочил назад со сдавленным возгласом. Взяв себя в руки, он вернулся к тому месту, но уже с лампой. Он решил проверить, уж не ввел ли его в заблуждение лунный свет, и наклонился над сломанной каминной плитой, в следующее мгновенье он вскрикнул, словно от внезапной боли, и упал на колени.
Там, сквозь трещину в расколотой плите, желтым ручейком пробивались несколько прядей золотистых волос! Приглядевшись, он заметил несколько тонких седых локонов.
От ужасного зрелища его отвлек звук открываемой двери. Он оглянулся и увидел входящую жену. Стремясь к тому, чтобы она не заметила ничего подозрительного, он опрокинул на каминную плиту свою лампу и сжег проросшие сквозь камень золотистые волосы. Затем он поднялся с колен и изобразил удивление появлением жены.
Всю следующую неделю Джеффри Брэнт как никогда был мрачен, так как никак не мог выгадать хотя бы полчаса уединения для того, чтобы без помех побыть в холле. Все же, когда ему удавалось забежать туда, он со страхом убеждался в том, что волосы растут и растут сквозь трещины в камине. Он боялся подойти к ним или, не дай бог, постараться приподнять плиту – а вдруг откроется страшная тайна растущих волос?..
Это было в минуты полузабытья.
В остальное же время он лихорадочно размышлял над тем, куда спрятать тело убитой. Конечно, это нужно было сделать вне дома, так как по непонятной причине ее волосы росли и после смерти. Но ему все время кто-нибудь мешал вынести труп. Однажды, когда он входил в свою личную дверь, вблизи показалась жена и выразила удивление тем, что он что-то скрывает от нее. Он весьма неохотно показал ей единственный ключ от этой двери, Джеффри нежно любил свою жену и исключал всякую возможность того, чтобы она узнала его жуткие тайны или даже просто начала подозревать его. А через пару дней он, к ужасу своему, догадался, что ей все-таки что-то известно.
В тот вечер, вернувшись с прогулки, она прошла сразу же в холл, где и застала мужа сидящим неподвижно с мрачным выражением лица перед расколотым камином. Она решительно приблизилась к нему и твердым голосом заговорила:
– Джеффри, я разговаривала с этим Диландэром. Он рассказывает ужасные вещи! Он сказал, например, что неделю назад его сестра вернулась домой. Она была в ужасном состоянии и страшно грозилась. Диландэр пытался выпытать у меня, где она! Джеффри! Она же мертва! Мертва! Он говорил, что она выглядела как привидение и только золотистые волосы не дали ему сойти с ума от страха! Но скажи мне, как она могла вернуться?!.. Ты понимаешь, что я не нахожу себе места от этих рассказов?!
Вместо ответа Джеффри разразился ужасными проклятиями. Она вся задрожала. А он все не останавливался, изрытая ругательства по адресу Диландэра и его сестры. А особенно он честил ее золотистые волосы.
– Хватит! Хватит! – закричала она и тут же осеклась. Взгляды, которые метал то на нее, то на камин ее муж, были ужасны!
Уже почти не контролируя себя, он вскочил и направился было к выходу из холла, но тут же остановился, увидев, как внезапно испугалась его жена. Он посмотрел туда же, куда и она, то есть на каминную плиту и содрогнулся: сквозь трещины в камне упорно лезли на свет золотистые волосы...
– Смотри! Смотри! – шептала она побелевшими губами. – Это мертвая! Это ее призрак! Уйдем отсюда, господи, я прошу тебя! – С этими словами она схватила мужа за руку и потащила его из холла прочь, ее лицо было искажено величайшим страхом.
В ту ночь ей стало плохо, она металась по кровати и временами ее речь теряла связность и осмысленность. Брэнт-Рок навестил местный доктор и оказал кое-какую помощь. Понимая все-таки ограниченность своих возможностей, он рекомендовал Джеффри телеграфировать медикам в Лондон. Брэнт был в отчаянии и в тревоге о жене почти полностью забыл о своем преступлении и его последствиях. Скоро доктор вынужден был уйти, так как его ждали другие пациенты. Он оставил Джеффри сиделкой у кровати жены. Его последние слова были:
– Запомните, вам нельзя отходить от ее кровати, пока не приду утром я или пока не приедет доктор из Лондона. Настаиваю на том, чтобы ей был обеспечен полный покой. Не дай бог, произойдет еще один взрыв эмоций! Сейчас она лежит в тепле, и больше ей ничего пока не потребуется. Но не лишайте ее этого!
Поздно вечером, когда дом опустел – Джеффри отпускал на ночь слуг, – его жена неожиданно поднялась с постели и позвала мужа.
– Пойдем! – торжественно сказала она, когда он пришел. – Пойдем в старый холл! Я знаю, откуда тянутся эти золотистые локоны! Я хочу посмотреть еще раз, как они растут!
Джеффри сначала попытался было отговорить ее от этой затеи, так как очень боялся за нее. А потом он увидел, что останавливать ее попросту бесполезно. Он шел за ней, завернутой в махровое покрывало, и не смел даже слова сказать, боясь, что сгоряча она выскажет вслух все свои подозрения. Когда они зашли в холл, она сразу же повернулась к двери, плотно притворила ее и закрыла на ключ.
– Лучше будет, если нам троим никто не помешает, – сказала она с улыбкой, обернув к мужу смертельно-бледное лицо.