Смех баньши

— Благодарю, любезный кузен, — сказал я серьезно. Это было как раз то, что нужно. — Так мы и сделаем. За замком есть большое ровное место. Все усомнившиеся могут собраться там и проверить нашу силу на деле и на собственной шкуре. Отправимся туда, и пусть на одном конце поля встанут те, кто еще верен короне Камулоса, а на другом — те, чья вера нуждается в подкреплении. Солнце уже склоняется, но пока еще достаточно высоко, и прежде чем оно коснется западных холмов, все будет решено. Dixi[16], — бросил я друидам на латыни. Почти откровенное издевательство — напомнить им о Риме. Они стерпели. Пока.

— Кстати о короне, — пробормотал Кей ворчливо, когда напряжение схлынуло, и все возбужденно зашевелились и загомонили, собираясь к указанному ровному месту за замком. — Ты бы уж не бросал ее где попало.

Один из его людей подал ему некий предмет, завернутый в алый шелк, а Кей с ухмылкой передал его мне.

— Надеюсь, запасной меч ты для меня тоже прихватил? — спросил я ехидно. Кей надулся и закатил глаза.

Бедвир кашлянул и с улыбкой протянул мне меч.

— Твой собственный. Помнишь, как ты отдал его мне, у алтаря Гофаннона?

Я взял и меч, и с любопытством посмотрел на Мельваса. Не всерьез ли он принял слова, сказанные когда-то у каменных ножен скандального королевского меча?

— Как насчет знамений, Мельвас, баньши сегодня ночью не кричали?

Тот ответил знакомой волчьей ухмылкой.

— Может, что-то и крякало. — И загадочно прибавил: — Смотря для кого.

— Чихать я хотел на всех ваших баньши, — проворчал Хорс и обратился к своему бульдогоподобному помощнику. — Седрик, на твоем месте, я проверил бы не только мечи и топоры, но и луки. До одного капища нам эти священные действа.

— А я постараюсь держать поблизости адскую гончую, — зловеще пообещал Бедвир.

Когда-то этот пустырь использовался в более цивилизованных целях. Вбитые в землю, еще оставались фрагменты посыпанных ракушечником дорожек и осколки клумб. В одном углу, рядом с почти целыми солнечными часами, сохранился полуразрушенный фонтан, служивший в последние времена поилкой для лошадей. Олаф собирался устроить тут как-нибудь показательную водную феерию, но пока просто наладил снабжение поилки свежей водой и избавил ее от всякой дряни, накопившейся за бог знает сколько времени. Кроме статуи безымянного божества в центре, от которой мало что осталось — собственно, статуя давно была разбита и повержена, так что из воды поднималась только оббитая и позеленевшая от водорослей мраморная рука. Олаф никак не мог придумать, что лучше — просто выбросить ее оттуда или еще можно как-то попробовать ее восстановить, и потому не трогал совсем, даже не поднимая, пока не придет к определенному решению. В конце концов, была еще масса вещей, отвлекавших его внимание, а торчавшая из воды рука выглядела довольно забавно сама по себе, не очень-то напрашиваясь на немедленное исправление ситуации.

Недалеко от фонтана расположился наш роялистский лагерь. Колдуны предпочли пока отсиживаться в небольшом шатерке, особенно не показываясь. Там же с ними скрывался и Экскалибур, не только восстановленный, но теперь куда более прочный и, для полноты колдовства, нержавеющий. Новые фигуры в нашей компании вызывали некоторое любопытство, но несильное, представляясь в данный момент не столь существенными, как назревшая внезапно проблема.

Бедвир взял с собой Марцеллина и действительно сходил за Кабалом. Но вернулись они даже не втроем, а впятером, сопровождаемые мальчишкой в потрепанном плаще грума с низко опущенным капюшоном, из-за пазухи которого выглядывала любопытная, черная как сажа мордашка королевы Мэб. Что-то в этом груме было знакомое. Не успел я как следует приглядеться, как он неуклюже спихнул капюшон назад, и я во всей красе узрел принца Гарета Лотианского.

— Что это ты здесь делаешь? — ошарашенно воскликнул я.

Глаза Гарета возбужденно блестели.

— А правда, что черные кошки приносят удачу? — вопросил он одновременно со мной.

— Истинная.

— Вот здорово! — чуть не захлебнулся Гарет. — Никогда не думал, что увижу настоящего дракона, ну или хотя бы его голову! Если уж ты с ним справился, ты ведь не позволишь им взять над тобой верх, правда? — он восторженно уставился на меня.

— Во-первых, — назидательно сказал я, воспользовавшись паузой в его словах, — запомни на будущее — никогда не пытайся справляться с драконом в одиночку. Разве только у тебя не будет выбора. Во-вторых — зачем ты здесь? Тут для тебя небезопасно.

— Ну да… — протянул он недоверчиво. — Это только мама так думает. Я знаю, что безопасно. Меня и так никогда никуда не отпускают, а сбегать выходит так редко… а потом еще считают меня никчемным. Я же знаю! — его голос расстроенно упал. — И не хочу я возвращаться. Мой отец собирается выступить против тебя. Может, если ты скажешь ему, что я с тобой, он не станет? Это бы его испугало…

Испугало? Ну и шуточки. Я взял Гарета за плечи и слегка потряс. Королева Мэб недовольно мяукнула.

— Гарет, о чем ты говоришь? Как ты можешь этого хотеть? Это, знаешь ли, чертовски плохо бы выглядело. Никогда не следует так поступать, если хочешь рассчитывать хоть на какую-то ответную честность. Так что извини, но воспользоваться этим маневром я никак не могу. Тебе придется вернуться.

Не то чтобы мне хотелось от него избавиться. Тем более что я чувствовал некоторую вину за то, что так и не нашел случая поговорить о нем с Моргейзой — наши встречи были мимолетны, и она каждый раз так ловко ускользала от этой темы, что я опять вспоминал о ней, когда бывало уже поздно. Но сегодняшний случай совсем не казался мне удобным.

— А, да ты хоть знаешь, что это плохо… Я хотел бы… А как он может не видеть, что это так… — он неопределенно помахал руками, — ну как в сказке! Правда! Я вовсе не хочу возвращаться!

Я ободряюще похлопал его по плечу.

— Кей! — позвал я. — Отряди-ка несколько человек, пусть проводят принца Лотианского туда, где его наверняка уже ищут. Ему здесь не место.

Гарет скорчил совершенно несчастную рожицу.

— Не обижайся, Гарет. Тебе тут и правда не место. С отцом твоим ничего не случится — я прослежу. А когда все решится и все будет в порядке, обещаю, что поговорю с твоими родными, и мы тебе придумаем какое-нибудь приключение. Может, даже вместе выйдем в ближайший поход. Так что не грусти, все будет хорошо.

— Не отсылай его, — внезапно послышался сзади голос Мерлина. Я удивленно оглянулся. Мерлин стоял за моей спиной. Не иначе, как его привлекло мяуканье королевы Мэб. Отец всегда обожал кошек. Гарет уставился на него во все глаза, с надеждой и изумлением.

— Это невозможно, — решительно ответил я.

— Сколько тебе лет? — спросил Мерлин Гарета.

— Тринадцать. Почти.

— Вот видишь, — сказал Мерлин. — Он уже взрослый человек. На дворе же благословенный пятый век. Он имеет право на самостоятельные решения.

Гарет просиял и убедительно закивал. Кей остановился рядом и крайне подозрительно поглядел на новую личность, дающую мне советы. Но на Гарета он поглядывал с улыбкой.

— Дело совсем не в этом, — возразил я. — Я не хочу, чтобы потом говорили, будто я удержал при себе Гарета как заложника, чтобы надавить на его отца.

— Чепуха. Он же пришел по своей воле. Нельзя этого не уважать и так просто от этого отмахиваться.

— Я вовсе не отмахиваюсь! — возмутился я. — Мне нравится Гарет. И будьте уверены, я оценил то, что он пришел.

— Тогда пусть остается. Никто ведь не собирается причинить ему вред. К тому же он, кажется, твой родной племянник? Никуда из семьи он, считай, не ушел.

— Точно! — выдохнул Гарет.

— Ну уж не знаю, как это мне простит его матушка — моя сестрица… — Даром, что названная. Я покачал головой и усмехнулся, подумав, что это все же, наверное, к лучшему и так ей и надо, раз уж Гарет так стремится вырваться из-под душной опеки.

— Артур, я останусь! — заявил Гарет, радостно подпрыгивая, правильно расценив мою усмешку.

16

Я сказал (лат.)