Страница 10 из 15
Далее можно выделить конституционные нормы, которые напрямую в тексте Конституции РФ не относятся к разделу о судебной власти и лежат в сфере функционального назначения судебной власти, призванной гарантировать права и свободы человека и гражданина, закрепленные в Конституции. Эти полномочия можно определить как общие конституционные полномочия судов в сфере гарантий правового статуса личности, поскольку они гарантированы государственно-правовыми средствами, в том числе судебной защитой.
Исходя из принципа высшей ценности человека, его прав и свобод, Конституция устанавливает особые гарантии судебного порядка рассмотрения дел об ограничении прав и свобод в процессе уголовного преследования от имени государства. Так, ст. 22 и 23 Конституции РФ, декларирующие право на свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, защиту своей чести и доброго имени, устанавливают в виде гарантий этих прав судебный порядок их ограничения государством.
Эти нормы образуют конституционные основы контрольных полномочий судов в сфере уголовного судопроизводства. Их органично дополняет норма об обжаловании в суд решений и действий органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46), устанавливающая полномочия по судебному контролю в отношении властей, администрации и иных структур, деятельность которых затрагивает права и свободы граждан. Названный комплекс конституционных обязанностей суда можно определить как самостоятельный блок контрольных полномочий судебной власти, прежде всего в отношении органов исполнительной власти, занимающий значительное место в компетенции суда как органа самостоятельной государственной власти.
В сфере конституционных полномочий судебной власти выделяются также так называемые скрытые полномочия, которые вытекают из самого существа судебной власти, ее назначения и роли в государственно-правовой системе. Это дискреционные полномочия судов, интерпретационные, осуществляемые, как правило, в процессе рассмотрения конкретных дел или самостоятельно. В теории они иногда рассматриваются как объективные критерии самостоятельности судебной власти, т. е. независимые от позиций и мнений властных институтов, как применение конституционных принципов в судебной деятельности, толкование Конституции[13].
В развитие данного подхода выделяются и другие признаки названного порядка – применение международных норм и решений международных судебных органов. Это важнейшие полномочия, отражающие сущность судебной деятельности, проявление судейского усмотрения, выводы суда, результаты использования дискреционных полномочий судей, зачастую приводящие к формированию различных новых правовых позиций, которые учитываются нередко и в законотворческой практике[14].
Именно законотворческие полномочия суда помимо права на законодательную инициативу, утвержденные в ст. 104 Конституции РФ, представляются особо значимыми для утверждения принципа самостоятельности судебной власти, поскольку выражают сущность и смысл этой идеи – достижение равенства суда с иными отраслями государственной власти в потенциале регулятивного воздействия на всю сферу правовых отношений в обществе, на деятельность государства по установлению правовых предписаний. Это полномочие служит реализации основной идеи правового государства – ограничению своеволия органов государства правом посредством использования судебного решения, судебного усмотрения, судебного влияния на формирование законодательных норм.
Эффективность реализации принципа самостоятельности нуждается в нормативном расширении. Так, нуждается в расширительном толковании и конституционном закреплении перечень полномочий судов в аспекте реализации положения ст. 46 Конституции РФ. Право гражданина на судебную защиту, не детализированное законодательно, в отсутствие права суда на решение вопросов в сфере нормоконтроля, в частности, в отношении законов субъектов Российской Федерации, принятых по предметам их ведения, свидетельствует о незавершенности нормативного регулирования дискреционных полномочий судебных органов.
Порядок реализации дискреционных полномочий судов нуждается в нормативном закреплении. При этом должны быть исключены такие условия неограниченности судейского усмотрения, которые способны перерасти в коррупционные отношения.
В исследованиях российских правоведов по судоустройству отмечались такие характеристики самостоятельности и независимости органов судебной власти как внешняя сторона и внутренняя (И.Я. Фойницкий, Р.Д. Рахунов). Если сторона внешней самостоятельности судебной власти означает ее неподчиненность иным структурам власти в государстве, то внутренняя заключается в нравственных качествах судей, их способности противостоять внешнему неправомерному воздействию, сохранять верность закону.
В силу принципа самостоятельности судебной власти суды не делят функции организации осуществления правосудия с иными государственными органами. Присущий судебной власти признак самостоятельности предполагает возможность решения вопросов самоорганизации внутри судебной системы органами, созданными этой властью и состоящими из ее представителей.
Объективно существуют внутренние закономерности нормального и эффективного функционирования сложно организованных систем, к которым принадлежит и судебная власть. Ни одна нормально функционирующая система государственного управления не может и не должна оставаться без известного направляющего воздействия и без механизма организации и ответственности за исполнение ее решений. Поэтому деятельность совокупности вышеназванных системных образований позволяет создать инфраструктуру автономного руководства деятельностью внутри самой судебной системы, теоретически исключающего всякое вмешательство со стороны. Для этого необходимы институционализация и совершенствование законодательства о центрах организационного обеспечения и процессуального контроля в подсистемах судов общей юрисдикции и арбитражной юрисдикции. Этому процессу в сфере организационного обеспечения деятельности судов общей юрисдикции положено начало образованием Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Конкретизация организационных полномочий президиумов судов общей юрисдикции и легализация расширения соответствующей компетенции Пленума Верховного Суда РФ еще ожидают своего законодательного утверждения при создании федерального конституционного закона о судах общей юрисдикции, федерального конституционного закона о Верховном Суде РФ и др. Представляется, что этот закон не должен быть просто рамочным, влекущим необходимость принятия впоследствии ряда иных федеральных законов, регулирующих различные вопросы организации судебной системы и судопроизводства. Федеральный конституционный закон об общих судах должен интегрировать регулирование всех основных институтов российского судоустройства.
Суверенность отдельных отраслей судебной власти не означает отсутствия определенных связей между ними. Так, взаимосвязи судебных органов в системе судебной власти выражаются и в том, что согласно Конституции РФ Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ вправе обратиться в Конституционный Суд РФ с запросом о конституционности отдельных законов и нормативных актов.
Одним из проявлений самостоятельности судебной власти Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» рассматривает предоставление судам права контроля за законностью деятельности представительных органов государственной власти, за соответствием принимаемых ими нормативных актов Конституции РФ (ч. 3 ст. 5). Суд – единственный орган государственной власти, который наделяется Конституцией РФ и Законом о судебной системе правом устанавливать при рассмотрении конкретного судебного дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно акта должностного лица Конституции РФ, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта РФ, закону субъекта Российской Федерации. Эта проверка является формой контроля за содержанием подзаконных актов, их соответствия закону. При наличии противоречия законов суду предоставляется право принимать решения в соответствии с правовыми положениями акта, имеющего наибольшую юридическую силу.
13
Анишина В.И. Полномочия судебной власти Российской Федерации: проблемы конституционно-правового регулирования // Российский судья. 2008. № 6. С. 4.
14
Власенко Н.А., Гринева А.В. Судебные правовые позиции (основы теории). М., 2009. С. 140–148.