Страница 107 из 108
В общем, уйму силы истратил, пока отыскал. Мир ничего так. Небесным Садом не назвать, но жить вполне можно. И Творца Изначального там почитают, и вообще всякие науки с искусствами цветут буйным цветом. Не знаю уж, надолго ли. Нет, там и войны есть, и несправедливости всякие, и нищета об руку с богатством ходят, зато ни Пригляда, ни Тхаарину, ни Гоххарсы этой поганой. По правде сказать, там даже Праведного Надзора нет. Вот ужас, а?
Потом, подготовить всё надо было. Вот окажется мы там, и куда ткнёмся? Первым делом, язык следовало освоить, и я то и себе, и им в головы вложил. Потом, одеться по-местному. И денег тоже надо, не без того. Нам же ещё дом покупать. Ну, с деньгами-то проще всего. Я господское золото, что он в подвале своего столичного дома прятал, вынул из приглядских хранилищ. Переплавил, потому что монеты там другие в ходу. Об изумруде тоже не забыл, не волнуйтесь.
Затем я место подобрал подходящее. Город у южного моря, селом не назвать, но и не столица, избави Творец! Много всякого вкусного растёт, люди весёлые, и порт, корабли… Мне ведь, как помните, заказывали с парусами…
Дальше надо было всё объяснить госпоже Хаидайи-мау и пресветлому Гирхаю. И вот это, доложу я вам, непростая задачка вышла. Силу-то не применишь, убеждать пришлось. Особенно пресветлого князя. Не хотел с родной земли уходить, бегством спасаться.
— А сейчас вы что делаете, пресветлый? — напомнил я. — Точно так же бегаете. И вообще, меньше думайте о своей чести и больше о племяннице с внучком. Нам их защитить важнее, чем пустыми мечтами о престоле мозги полоскать.
В общем, с трудом, но убедил. И тогда перенёс я всех четверых в тот мир. Вот на это большая часть силы и ушла. Это ж не внутри нашего мира канал вырыть. Знаете, как тяжёло по оси двигаться! Но получилось в конце концов, и сейчас они там, ждут меня.
А я пока остался тут, в нашей Арадаланге, и явился к вам в северное укрывище, ибо обязан был дать отчёт о порученном деле. Вроде как дал, хотя по глазам вижу, многим из вас услышанное сильно не понравилось.
И я бы на этом завершил, но хочу рассказать ещё одно. Помните, пообещал позже поведать, что вспомнилось мне, когда господин из меня душевную боль вытягивал, к бою с перевёртышем готовясь? Вот самое время настало.
А было это чуть больше двух лет назад, весной, спустя год после гибели брата Аланара. Я, как вы знаете, под руководством брата Миаругиля изучал науки, а брат Иссураи учил меня всяческому бою. Ну а я, чтобы дармоедом себя не чувствовать, взял у наистарейшего брата Ахимасу послушание полы мыть. А то как-то слишком уж вы надо мной тряслись, слишком жалели. Мне же не жалости надо было, а дела, чтобы всего изматывало. И потому стал я в укрывище нашем убираться. И вот в тот весенний день мыл я полы в малой зале. Уже домывал, и осталось мне таз грязной воды выплеснуть. Ну, пошёл я на двор. А как вернулся с пустым тазом, послышались в малой зале голоса. То братья Хумидаль, Асихарай и Буаринагу разговаривали. Тихо говорили, едва ли не шёпотом, но слух-то у меня сами знаете какой… В общем, услышалось мне имя брата Аланара. Ну и стало любопытно, о чём у них речь идёт. К дверям я подбираться, конечно, не стал, опасно слишком, зато под лестницей наверх, в большую залу, есть такой закуток, откуда всё слышно. Да, братья, знаю, что сие грех, знаю, что если б заловили меня за подслушиванием, то выдрали бы знатно… а может, и чего похуже сделали. Потому что говорили сии добрые братья вот о чём.
— Мне самому неловко, — говорил брат Хумидаль, — но надо было уже что-то делать. Вы же, почтенный старший брат, помните Аланара. Не спорю, когда он боевым отрядом командовал — был вполне на своём месте. Но какой идиот поставил его начальствовать над нюхаческой сетью? Мы с вами проповедуем, что Братство есть единое тело, и все мы в нём члены. Однако же всякий член должен быть на своём месте, иначе беда телу. Нельзя вместо мозга поставить кулак, а вместо сердца — печень.
— Этого идиота, — хихикнул брат Асихарай, — звать наистарейший брат Ахимасу. Вы же понимаете, когда человеку девяносто два года, он подчас принимает очень опромётчивые решения. А способов остановить его уставом Братства не предусмотрено. Да, великая польза проистекает от единоначалия, но и великая беда, если начальствующий… ну, вы поняли.
— А в чём была подлинная опасность? — поинтересовался брат Буаринагу. — Действительно ли не оставалось других вариантов? Вы же помните, я тогда на юге улаживал дела с городским Собранием Тмаа-Гуриганайи. Полгода провозился, безвылазно там сидел, умащивал и тех, и тех. Вся эта ваша история как-то прошла мимо меня.
— Да всё просто и одновременно сложно, — вздохнул брат Асихарай. — Когда человек, прямой как жердь, убеждённый, что честь превыше нужды, начинает вникать в дела секретные… В общем, его потрясло, что среди наших нюхачей были практикующие бесолюбы. Мы с вами люди здравые, мы понимаем, что не разбив яиц, яичницу не поджарить. А он готов был устроить грандиозный скандал, вытянуть на свет имена тех, кто нанял этих бесолюбов. А имена, как понимаете, такие, что светить ни в коем случае нельзя. И мало того, он успел арестовать послушника Наилази. Помните, того прыщавого, длинного? Ну вам ли не помнить, брат Буаринагу? А Наилази хлипкий духом, стоит чуточку надавить — и всё непотребное из него польётся, всех сдаст. Ничуть не лучше получится, чем с бесолюбами.
— Вот потому, любезный брат Буаринагу, пришлось принимать немедленные меры, — добавил брат Хумидаль. — Как ни прискорбно, а в некоторых обстоятельствах нужда превыше чести. Поэтому я связался с понимающими братьями из Тмаа-Урлагайи, попросил содействия. Там ведь и рук марать не пришлось, чуток лишь бумагу одну подправить… А брату Аланару мы объяснили, что дело там сложное, и что без его огромного боевого опыта никак. Брат Гираидаль слишком молод, брат Сухиари тяжко занедужил, брат Хиамиги целиком занят охотой на Атариш-гуни. Кого ещё из командиров послать? Некого. Давай, брат, тряхни стариной, покажи, как ты умеешь… А он, между прочим, падок был на лесть. Нет, мне тоже его жаль, добрый был брат, преданный делу, взыскующий милости Творца… но лучше одному человеку умереть, чем многим и многим.
— Грустно всё это, — вздохнул брат Буаринагу. — Я принимаю ваши доводы, но всё равно хорошего мало. Увы, мы живём в отвратительное время. Братство слабо как никогда… Ситуация даже хуже, чем в те древние века, когда владыки земные гнали принявших истинную веру. Тогда, во всяком случае, Братством руководили беспорочные люди, праведные вестники, слову коих повиновались моря и горы… Теперь же сами видите, каково оскудение. Но Братство должно жить, ибо без него погибель всему. А стало быть, должны мы, слабые и недостойные, спасать его всеми доступными нам способами. Да, будут невинные жертвы, но их кровью укрепится Доброе Братство, как и в те давние времена… Жаль, что у вас не осталось другого выхода… И потому нам следует возносить ежедневные молитвенные прошения за душу старшего брата Аланара, геройски павшего с бою с нечистью.
— Истинно так! — чуть ли не хором ответили остальные двое.
А я всё это слушал. До последнего слова. Брат Хумидаль, ну чего вы скачете? И незачем ножиками кидаться! Толку-то? Меня сейчас ножиком не взять. Я даже не совсем здесь, по правде говоря… Нет, ну вы представляете что я тогда передумал? Вы понимаете, какими слезами я рыдал всю ночь? И когда наутро добрый брат Миаругиль всё допытывался, отчего у меня глаза зарёванные, я ничего не мог ему сказать. Мало ли что и с ним может стрястись? Зачем хорошего человека ввергать в опасность? Словом, сильная то была боль. Ибо я чуть веру не потерял. Так пусто всё казалось, так бессмысленно. Где разница между нами, надзорными, и бесолюбами? Почему среди нас такие гады водятся? Да, потом успокоился я, понял, что здесь не Сад Небесный, что как бы то ни было, а надо дело делать, с братьями же Хумидалем и Асихараем я поквитаюсь, когда время придёт. Вот оно и пришло, почтенные.
Кстати, вот мне что интересно, почтенный старший брат Бауринагу. Это ведь вы замыслили операцию с господином Алаглани? Да, готовили меня другие братья, пониже вас, но идея-то ваша была, и наставление вы мне давали. Особо напирали то, что главное — это выявить способ, коим злодей колдовскую силу получает. Вот когда вы в Малой зале про любые доступные способы братьям разъясняли — вы уже тогда о чародейской тайне господина Алаглани задумывались?