Ад

— Только не подумайте что я думаю о вас плохо или… — не получалось у него продолжить разговор в том контексте, каком собирался — неожиданно для себя замялся и засомневался. И это при том при всём, что на нём просматривались очертания военной формы, точнее изодранные в лохмотья.

Люба выжидала, что ещё скажет ей странный на вид оппонент.

— Мне надо встретиться с одним человеком и переговорить тет-а-тет…

— И кто же он — я? — округлились у Любы глаза. Она решила: мужчина объясняется в любви. Точнее пытался, да не получалось. Пока что…

— Нет-нет, хотя…

— Можете толком сказать? Будьте мужчиной до конца! — надоело Любе роль объекта повышенного внимания, в особенности со стороны мужского населения данного поселения.

— Вы правы, я должен был, как офицер сразу же выложить… — опять запнулся мужчина.

— Вы к Глебу?

— Угу, к нашему лидеру или как его называть?

— По имени, но можно и по псевдониму — Глыба…

— Я как раз о строительстве и собирался с ним перекинуться кое-какими идеями. Разрешите представиться: военный инженер! Моя специфика работы — возведение фортификационных сооружений…

— И где вы раньше были?! — возмутилась Люба.

Ещё бы — им пришлось пережить бурю, и все постройки лежали в "руинах". Поселение предстояло возводить едва ли не с чистого листа.

— Приходил в себя…

— И как успехи?

— Зачем вы так?

— Простите… — извинилась Люба. Она сильно изменилась за последнее время — и немудрено. — Я вовсе не такая, просто на меня что-то нашло…

— Понимаю… расставаться с любимыми людьми всегда тяжело, а тем более подружками. Мне вот тоже пришлось…

— Идёмте, — взяла Люба за руку мужчину.

И что тут началось. При виде её решительных действий — она потащила едва ли не насильно мужчину в палатку — иные "самцы" не удержались от возбуждённо-наглых инсинуаций, устроив гиканье с улюлюканьем.

— Это что там происходит? — приподнялся Глеб с импровизированного ложа, перенося последствия контузии с иными лёгкими ранениями — и в основном ссадинами, царапинами и шишками. Уставился на Любу.

Та продолжала держать за руку мужика.

— Типа объявить вас мужем и женой, как по-военному времени?!

— Дурак!.. — выскочила гостья.

А вот гость остался, и снова замялся.

— Я это… не хотел… Извините… Простите…

— Бог простит! А не я — и не святой! Дальше что? И интересует?.. — разошёлся поначалу Глеб, и лишь чуть погодя уловил. — Стоп! Земляк? Русский?

— Бульбаш…

— Браток! — обрадовался Глеб ему, как самому близкому и родному человеку. — Дай я тебя расцелую!

— Вам нельзя лишний раз напрягаться без нужды, и потом я пришёл по делу…

— Садись, рассказывай, — готов был Глеб выслушать всё, что он сообщит ему, а принять непосредственное участие в его судьбе наравне со своей не деля.

— Разрешите представиться… — снова взял непродолжительную паузу седовласый гость. — Подполковник…

— В отставке или как? — заулыбался Глеб, светясь от счастья.

— Даже и не знаю, как сказать…

— Тогда начинай, а продолжай — выкладывай всё по порядку! Даже можешь не торопиться!

— Не думаю, что у нас достаточно времени, — стал немного походить на военного человека оппонент. — Я военный инженер и возвожу фортификационные сооружения! Последняя моя "командировка" — адрес приписки — был Вьетнам! Там меня и настигла сия незавидная участь…

— Напалм… — догадался Глеб.

— Да, янки пожгли нас…

— Интернационалистов?

— Почти, меня и вьетконговцев…

— Я занимался тем, что помогал им…

— Возводить фортификации?

— Да, базы и лагеря, а заодно кое-чему научился у них. И здесь, как нигде в другом месте реально применить мой жизненный опыт — местность соответствующая. И стихия… На открытой местности изначально не стоило ничего возводить, необходимо углубиться, — намекнул он на блиндажи, окопы и доты. — Ошибка очевидна! Буря внесла свои коррективы! Нет, римляне конечно славные воины и как строители, но…

— Дальше можешь не продолжать, — уяснил Глеб дельную мысль, предложенную гостем. — Ты прав! Абсолютно во всём!

Он настоял, чтобы позвали Гая, а сам тем временем продолжил общение с подполковником.

— Конкретно можешь объяснить, как намерен строить, что и где?

— Да, мой план прост — использовать удобный рельеф местности. И там где всё возводилось на поверхности, прорыть туннели с траншеями.

— Это понятно — норы. И только-то?

— Нет, во избежание демаскировки сооружения укрепить изнутри камнем и глиной. Я обнаружил её, она здесь повсюду — стихией подняло пласт земли и открыло иной — её. И в избытке. О лучшем строительном материале и мечтать нельзя!

— А вода? Глину помниться: надо вымешивать…

— Ага, можно и ногами. Это несложно!

— Хэх, всё у тебя просто, подполковник, и звучит красиво, а заманчиво…

— Так что, и скажешь, командир?

— Капитан я по званию, ты выходит старше меня, и по возрасту. Тебе и карты в руки!

— Не понял, командир?

— Назначаю тебя вместо себя начальником! С меня будет вполне достаточно и участия в жизни гарнизона, как боевого командира. Разведчик я, а не… Ну ты понял меня! Вот, например, Гай отвечает за снабжение, а ты будешь за всё остальное! На мне только бремя войны, ну и разведка! Не могу я долго сидеть на одном месте!

Подполковник был сбит с толку. Заявление спецназовца и впрямь удивило его, если не отметить больше: обескуражило. Состояние было близко к шоковому.

— Не думай — ни о чём! Всё что было — в прошлом! Это приказ! Исполнять!

— Так точно! — взметнулась рука к голове и замерла, так и не достигнув виска в виду отсутствия головного убора.

— Да брось ты… — отмахнулся Глеб. — Какие к чёрту знаки отличия и прочие заморочки из военного устава! Когда у нас враг — чёрт знает что! Черти — одно слово, а демоны! И ничего не добавишь к этому! Разве что — ад!

— Авва… — ворвался в палатку-шатёр принцип.

— А вот и Гай! Знакомьтесь… — только теперь понял Глеб: он до сих пор не знает имени подполковника.

— Семён…

— А отчество?

— Батькович — обойдёмся без него, Глеб…

— Понял, тогда поступим проще, — заявил он в продолжение разговора. — Мой позывной — Глыба, а твой будет — Бульбаш! Устроит?

— Да мне лично как-то всё равно…

— Вот и чудненько — договорились.

Принцип вникал или пытался во всё, о чём переговаривались при нём Глеб с Семёном.

— Тебе придётся работать с ним, — пояснил Глеб. — Отныне он вместо меня здесь будет командовать всем, а я…

Это было похоже на то: умывает руки.

— Нет, — отринул Глеб сомнения по данному поводу. — Я никого здесь не брошу, а буду делать то, что умею лучше всего — налажу разведку и диверсионную деятельность.

Ему даже значительно полегчало — встал. Болей он больше не замечал.

— Ты куда? А ну назад — лежать! — встретила его за пределами палатки в штыки Люба.

— Ну ты даёшь, подруга, — усмехнулся Глеб. — Ещё бы сказала: сидеть! Я ж те не собака и не на привязи!

— Уходишь? Уже? Куда? Разлюбил меня? — обескуражила Люба, и не думая униматься.

Семён тактично кашлянул.

— Ой… — опомнилась Люба, да слишком поздно — проболталась.

— Не обращайте на меня внимания… — смутился он сам. И прибавил, ляпнув ни к месту. — Совет вам да любовь…

— Это он сейчас чего — и было?!

— Да я тут причём — и между делом, — выдал Глеб.

Люба закраснелась.

— Успокойся, всё хорошо, Семён, он же подполковник инженерных войск в прошлой жизни, наш новый командир… практически комендант… — пытался Глеб выправить ситуацию.

— А ты как? И тоже бросаешь меня?

— Нет, и мне нужна твоя помощь…

— Только не говори: здесь! — не желала уступать Люба.

— Да уж… — снова напомнил про себя Семён. — Вас нельзя разлучать — себе дороже! Будь по-вашему…

— Что это значит?!

— Уже сказал раз, и повторять два — не намерен! — возвращался к нему армейский тон и выправка.