Ад

Она разрасталась прямо на глазах, увеличиваясь в диаметре — втягивала в себя толщи земли и туманности.

Появились первые огненные всполохи с бликами.

— Гроза! Вы видели? Это молния-А-А… — едва не кричал от радости Глеб.

Кони ржали, предчувствуя беду — надвигающуюся стихию. Требовалось спешно искать укрытие, но в голом поле бессмысленно.

Грохот от раскатов усилился. А следом мелькнуло так, что казалось, лопнули глаза. И новый раскат, заставляющий оглохнуть.

Что стало твориться дальше, никто не видел и не помнил, лишь: оказались в эпицентре разыгравшейся стихии.

Последствия были неутешительными. Небо разверзлось, и на долину обрушился огненный град, выжигая всё живое на своём пути.

Люди получили ожоги при попадании раскалённого пепла на оголённые участки кожи. И ни тебе дождя, даже града. Надежда была утрачена окончательно на благоприятный исход.

— Это конец… — решил едва ли не каждый спутник в разведывательном отряде Глеба.

И снова просчёт. По броне людей из шкур врага забарабанили тяжёлые частицы.

— Вода…

С неба падали кристаллы льда, грозя превратиться в новое стихийное бедствие с вытекающими из него последствиями для людей.

Сколько продолжался обстрел стихией разведчиков, никто не вникал, но когда стихия минула их, устремившись далее в холмистую местность, они начали понемногу приходить в себя. Их бросало то в жар, то в холод.

Люди обезумели независимо от половой принадлежности — облизывали и глотали ледяные осколки сплошь и рядом в песке. Перемазались в возникшей грязи и вели себя точно свиньи — резвились.

Глеб взирал на всё с неподдельным интересом, и вёл себя несколько отчуждённо. С одной стороны следовало бы радоваться, а с иной — не сказал бы. Взрастить зерно тут не получиться, а соответственно получить урожай и хлеб. Не поэтому ли и враждовали меж собой любые пришельцы из иных временных измерений и таинственных миров, что иной добычи, чем плотской не раздобыть. А те жалкие крупицы зерна своего рода бонус в виде манны небесной. И опять же ценились дороже жизни "мертвеца". Отсюда и наёмники, а также те, кто надоумил их заняться разбоем и грабежом.

Что там за дальним рубежом и в любом направлении пекла от оазиса и лежит, а простираются иные дали, Глеб не задумывался. Здесь бы выжить и даже из ума не сразу получиться — придётся помучиться. Надежда — вот тот компас, который вёл его туда, куда бы никто и никогда не отважился, а он осмелился, и бросить вызов тем, кто являлся настоящим исчадием ада.

В реальность происходящих событий его вернули возгласы спутников. Они продолжали резвиться точно малые дети, ища лужу как можно глубже и где больше грязи — вывозились с головы до ног.

Шок прошёл быстро — вместе со стихией. Но её отголоски были слышны там, где сейчас творилось то, что ещё недавно у них в долине.

— Поселение… — опомнился Глеб.

На его обращение и отреагировали в свою очередь спутники.

— Что делать со льдом, командир? — опомнились они, обратившись к нему за советом, словно у командира были на всё готовы ответы.

Кристаллы быстро таяли, и образовывающаяся влага тут же испарялся вместе с грязью, что вновь превращалась в куски рассохшейся поверхности почвы, которую с наступлением сумерек в качестве доступного топлива и использовали люди.

— Коней поите… — не обнаружил Глеб их подле себя.

Прежде предстояло найти то, что осталось от них. А довольно быстро. И уловили безудержное ржание. Пригляделись и ахнули. К ним пожаловали те, кого они не ожидали, а явились, как и сами, точно град, свалившийся им на голову.

— Чёрт… они и есть — отродья… — плюхнулся Глеб, зарываясь лицом в землю.

Его примеру последовали спутники и были как на ладони у тех, кто выходил из туманности. И ладно бы просто черти, а то с ним ещё и демоны, да сворами хорошо знакомых всем чудовищных порождений пекла.

Сразу трудно определить навскидку — это отряд лазутчиков из числа отродий или планомерное нашествие, зачинаемое исчадиями в очередном оазисе.

— Что скажешь, Люба? — обратился Глеб к той за подсказкой.

— Мамочка… — запричитала Варя.

— Не хнычь, дурёха, — навалился Слон на неё. — Я с тобой! Не дам в обиду! Если потребуется, а не будет иного выбора, собственноручно пристрелю!

Исчадия вели себя по-хозяйски. Похоже, они возвращались в долину. И путь их лежал к пепелищу по уже проторенной тропинке, очертания которой были размыты стихией, но они ориентировались на холмистую возвышенность в удалении.

О построении никто не заботился, и все сновали бестолково, занимаясь поисками тех животных, на которых наткнулись по возвращении.

С конями они уже были знакомы и то, что это вполне сносная тяговая сила, которую также можно использовать в пищу. А тут к тому же удача, и грех не воспользоваться. Хотя и не давалась в лапы, и даже парочке чертяк досталось копытами, однако от наездника с погонщиком не удалось уйти. Один настиг коня, цепляя крюком за ноги, а другой оглушил. На том и закончились мучения животного.

Исчадия оголодали, разорвав добычу на глазах невольных свидетелей.

— Бежать… — выпалил на одном дыхании Волков.

— Не суетиться, — приказал не шевелиться Глеб.

Если их до сих пор не заметили — не учуяли порождения исчадий — стоит ли лишний раз рисковать и уподобляться животному разодранному и пожранному ими.

Люди сливались с местностью, являясь естественным продолжением не совсем ровной поверхности. Подумаешь бугорки — так мало ли их в округе. А у людей и запах отсутствовал — отбили, извозившись в грязи. И зачерствела, коробясь на них. Маскировка — лучше и придумать нельзя.

Одно из порождений остановилось подле них — принюхалось, вбирая жар в щели, заменяющие ей ноздри. Фыркнуло. Люди практически не дышали, ожидая с замиранием сердец последующих действий в исполнении монстра.

Тот приблизился к ним и… опорожнился. Вонища — задохнуться. А и чихнуть нельзя — чревато. Если какие запахи и исходили от людей, то испражнениями чудища на корню отбило их. Так что в некотором роде обошлось. Люди и дальше остались незамеченными. Хотя опасаться стоило и даже не чертей, а демонов — их чудищ, кои могли растоптать, если наедут ненароком, поскольку люди находились у них на пути. И снова удача — о них оступился чёрт, прорычал, но ничего не предпринял. Даже тыкать дротиком не стал, да и смысл, не уловив подвоха.

Оживать и отходить от шока люди не спешили, ожидая соответствующей команды от командира. Глеб также не суетился, а прислушивался. Топот удалялся. Может, и зря он побоялся вступать в бой — всё-таки огнестрельное оружие при них да к тому же с гранатами к подствольнику. И ручные имелись. Осознавал — это лучше будет сделать в сумерках — застать врасплох отродье исчадий. Да и потом на подступах к поселению обустроены минные заграждения. Безнаказанно порождения не приблизятся к гарнизону и не прорвутся, а нарвутся и ещё на большие неприятности, чем могут сами здесь доставить им, а то и отродья группе Глеба.

— Вот дерьмо… — вспылил Таран. Ему и удружила приличную по размерам кучу монстроподобная тварь. — Убью, скотину!

— Т-с-с… — возник перед ним…

— Командир!?

Тот и махнул его лицом в то, чем одарила зверюга.

Кое-кто отстал от отродья исчадий и ковылял им в след.

— Чёрт…

На нём и стремился сорвать накопившуюся разом злость Таран. И не он один был таким — все, кому пришлось валяться в ногах у отродий.

ПБС отсутствовал не только на огнестрельном оружии у людей Глеба, но и у него самого, зато имелось альтернативное стрелковое оружие, прихваченное женщинами. Их услугами и воспользовались — луками.

Люба с Варей расстреляли чёрта, не позволив тому издать ни единого звука. Даже рыка не вырвалось из груди, при её пробитии стрелой, а иная угодила в пасть, заставляя отродье подавиться.

То, чем занялись дальше мужики, покоробило их. Они содрали с исчадия шкуру, благо не с живого, чего так хотелось бы им, но никак не спутницам.