Программист

— Платить надо больше.

— Да не могу я больше платить! У меня товар по полгода висит, прибыли и так крохи…

— Вы не понимаете… Сейчас в прибыли тот у кого цены меньше, у тех больше покупают, а прибыль получается от оборота. Чем больше продано, тем больше прибыль. А вы извините, такие ценники на свои платья нацепили, как на колеса от Феррари и хотите, чтобы быстро продалось.

— Молодой человек! Я вас сюда не учить меня бизнесу позвал, а воровку найти, не так ли? — надулся клиент, — А вещи продаю эксклюзивные, из Европы, а не китайское барахло, чтобы за копейки их отдавать.

— Вещи может и из Европы, да товар лежалый, позапрошлогоднего сезона, — съехидничал я, — Да, вы меня попросили узнать, кто ворует, так воруют все. Кончено, я не коммерсант, но лучше бы прислушались, иначе ничего у вас не изменится. Всего доброго!

Я встал из-за стола, и вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Только время потерял с этим жмотом.

Сегодня был у чекистов. Извинились, что с наградой моей облом (как будто я награду выпрашивал?) и предложили подписать контракт, чтобы я начал числится внештатным сотрудником и получать кое-какие деньги.

— А пистолет когда дадите? — спросил я, чем очень рассмешил господ офицеров. Пришлось рассказать им анекдот про мента. Приняли в полицию одного. Месяц работает, второй, третий, а за зарплатой не приходит. Бухгалтерша его вызывает и спрашивает, почему не приходите за деньгами? А тот отвечает: «Так у вас ещё деньги платят? А я думал пистолет выдали и крутись, как хочешь».

Посмеялись. Разжился ещё парочкой трофеев. Авторучку у одного скомуниздил, а у дежурного на вахте сигарету стрельнул. В сигарете конечно информации мало, не успела она накопиться, но кое-какие привычки хозяина отпечатались. А когда стал выходить из здания, вышел через внутренний вход, туда, где гаражи у них. Стою, снег тросточкой ковыряю в ожидании водителя, чтобы отвез меня на работу и смотрю на гараж. Четко вижу трещину на штукатурке между первым блоком и остальными. Кхм… Сдается мне, что тот первый гараж был, остальные позже построили. А что если? Мелькает мысль и меня как магнитом тянет к гаражам.

— Программист! Ты куда? — окликает меня водитель в машине.

Твою дивизию! Не мог на пять минут позже подойти! — матюгаюсь я про себя, и, закусив губу, упрямо иду к гаражам. Мне теперь как внештатному сотруднику можно и погулять по территории, слегка расслабиться. Да и вообще, пора проявлять странности экстрасенса. Приспичило мне и всё!

Хромая доковылял до гаража и, сняв перчатку с левой руки, правая после перелома мерзнет, приложил ладонь к стене. Стою, закрыв глаза минуту, две.

— Эй! Ты чего? Плохо, что ли?

— Да все нормально, — отвечаю я, оборачиваясь и пытаясь задавить торжествующую улыбку на губах. «ТУТ ОНО! ТУТ!»

А по приезду в офис, сделал то, что нужно было ещё сделать в Субботу, позвонил Константину:

— Привет Костя! Как жив?

— Чего хотел? — не дружелюбно отзывается Костя.

— Хотел узнать, зачем ты меня Толику-Кувалде сдал.

— Не знаю такого…

— Хорошо, спрошу иначе, зачем про моё участие рассказал Анатолию Борисовичу Квасеву?

— Пьяный был, а что? Он тебе предложил товар ему скинуть?

— Да нет у меня уже ничего. Ещё прошлый раз тебе говорил, а ты не поверил. Только у меня встречный вопрос: Ты ему все свое продал или нет?

— А тебе то что?

— Просто у меня сложилось впечатление, что кое-что он забрал у тебя силой… Так или нет?

— Ничего он не забирал, два ожерелья и пару цепочек я ему втюхал.

— Значит, говоришь с ним дело иметь можно?

— А тебе зачем? Ты сказал, что все сдал уже? — съехидничал Костя.

— Сдал, но может кое-что появиться новое, потому и любопытствую. Ладно, давай. Пока.

— По…, - сказал Костя, но «ка» я уже не услышал, скинул звонок. Общаться с Костей не хотелось, а брать в подельники тем более.

— Шеф, к вам запускать? — крикнул Артем из комнаты, угрюмо подпирающий входные двери.

— Можно, — отозвался я.

И предстала передо мной молодая женщина лет тридцати, с крашенной челкой волос, выглядывающей из под соболиной шапки, и испугом в глазах. Она пристально осмотрела мой кабинет, то бишь нашу офисную кухню и осталась недовольна. А чего? Иконы по стенам не развешаны, стеклянный шар отсутствует, черных свечей и подсвечников к ним нет и в помине, карт Таро тоже, короче никакого антуража. Только матерчатый мешочек с камнями на столе лежит. И кружка недопитого чая. Незнакомка поздоровалась и стоит, молчит.

— Слушаю вас.

— Даже и не знаю…, - произнесла она негромко, как бы советуясь сама с собой, стоит ли этому проходимцу что-то рассказывать или сразу уйти. Молчание опять затянулось, и, не выдержав, я продолжил говорить вместо неё:

— Представьте себе, я тоже не знаю, что у вас, и мысли не читаю. За язык не тяну, ко мне приходить не приглашал, поэтому либо говорите, либо уходите. Там на улице люди в очереди люди мерзнут.

— Извините, но у меня такой случай, даже и не знаю с чего начать, — опомнилась посетительница, мне по прежнему не доверяя, но рассудив — раз люди стоят, значит, я что-то могу.

— Ребенок у меня по ночам плачет. К бабке водила, испуг выливала, и не помогло. Всё так же, среди ночи просыпается. Спрашиваю, что случилось. Говорит бабайка за ним приходит. Уже три годика, а в постельку писиется.

— Крещеный?

— Да.

— Фото ребенка с собой?

— Сейчас, — ответила женщина и стала рыться в сумочке. Уму непостижимо, как женщины любящие во всем порядок, устраивают в своей сумочке такой бардак, что порой эта сумочка, больше мусорное ведро напоминает. Чего там только нет: пара целых и обязательно уже использованных тюбиков губной помады, которые жалко выкинуть; тушь; коробочка с тенями и пудрой; баночки дневного и ночного крема (крем кончился, но баночка красивая); флакончик с духами; фантики от конфет и жвачки; медная мелочь; зеркальце; расческа, расческа массажная; блокнот; забытый с осени зонтик; карандаши для подводки бровей и губ; неопознанные таблетки, которые брали когда-то и забыли зачем, и от чего они вообще; влажные и сухие салфетки; средства гигиены, на всякий случай, словно этот случай не раз в месяц, а может как апокалипсис — наступить внезапно. И ещё обязательно наличие в сумочке кучи каких-то бумажек, на которые когда-то записали телефоны неизвестно чьи, но очень нужные; рецепты блюд, которые посоветовали подруги, но которые некогда приготовить. И поэтому несколько минут в день женщины тратят на то, чтобы найти в своей сумочке что-то нужное. А скажи ей, избавится от лишнего, такой вой поднимет, что лучше молчать. Зато нас они вечно учат инструмент складывать, что после их уборки фиг, чего найдешь. Потому, что дрель может оказаться в ящике с рыбацкими принадлежностями, а сверла в автомобильной аптечке. Зато, по их мнению, ничего не валяется. Наконец фото найдено, и я смотрю собрата по несчастью. А кто он как не собрат? Не повезло мальчишке, видеть то, что не видят другие. Но мне, в отличие от него, хоть в одном повезло, под себя от страха не мочился, когда такое видел.

Смотрю и вижу, что не всё так просто. Реально какое-то персональное зло его посещает, а не просто различная нечисть, отражение призрачного мира.

— Что могу сказать…, - вздыхаю я, — посмотрю сегодня ночью, чем помочь.

— И всё? — удивляется посетительница.

— Всё. Можете идти.

— Сколько с меня?

— Сколько не жалко. Результат я вам не гарантирую и ничего не обещаю.

— Может мне сто рублей жалко? Тем более, что вы ничего не гарантируете?

— Жалко, не давайте. Я в любом случае ребенка посмотрю, а от того, что вы дадите мне денег или нет, ничего не изменится.

— То есть, вы признаете, что помочь не сможете, и потому можно не платить? — как ёжик ощетинилась женщина.

— Думайте, что хотите, ваше право, — устало отвечаю я, и, смотря сквозь неё, кричу, — Артем! Запускай следующего!