Стреляй первым

Но самое страшное заключалось в том, что идиотизм медленно становился реальностью — Дмитрий лежал на полу, он был мертв, и никакая логика не могла его уже спасти.

Владимир снова посмотрел на часы: девятнадцать пятьдесят пять. Через пять минут закончится час, и тогда… новый труп? Бред какой-то, мистика. Но Владимир точно знал одно: нужно сидеть здесь, в освещенном месте, с другими людьми. И, может быть, все обойдется. Скорее бы вернулся Макс.

Грохнули два выстрела в коридоре, и Владимира прошиб холодный пот. Даже Алиса оторвалась от своей электронной игрушки (Владимиру девочка показалась не совсем нормальной, настолько самоуглубленной она была и так слабо реагировала на события вокруг, полностью уходя в мир «Геймбоя»), а Светлана стремглав бросилась на шум, но тут же вернулась, объяснив, что таким образом Макс открывал какую-то дверь.

Владимир немного успокоился, посмотрел на своих соседей по столу: Алиса как одержимая продолжала нажимать на клавиши, Светлана тоскливо разглядывала пейзаж за окном, хотя более-менее отчетливо сейчас были видны только ближние деревья в парке — остальное уже скрыла вечерняя тьма.

Владимир вдруг ощутил настойчивую необходимость посетить места общего пользования. Волнения последнего часа сказывались на состоянии кишечника, так что он осторожно вылез из-за стола и шепнул Светлане на ухо:

— Я на минутку…

— Куда ты? — встревожилась Светлана.

— Мне надо, — нервно улыбнулся Владимир. — Я быстро…

— А ты знаешь, где тут…

Владимир не знал, но необходимость становилась все более неотложной с каждой секундой и он ответил уже на ходу:

— Найду!

Но это оказалось делом нелегким. Сначала он быстрым шагом направился по коридору вслед за Максом и Линой, осторожно дергая по очереди за все дверные ручки, но большинство комнат здесь оказались закрытыми, а те, что были открыты, вовсе не походили на туалет.

С трудом удерживая на лице беспечную улыбку, Владимир ринулся обратно в холл и вихрем промчался мимо удивленной Светланы в другое крыло здания.

Здесь ему повезло. Дверь в конце коридора оказалась в большую ванную комнату, где, помимо прочего, стоял сверкающий белизной унитаз. Владимир закрылся на задвижку, расстегнул брюки и, воссев на унитаз, облегченно вздохнул.

Оглядевшись по сторонам, он в изумлением отметил, что это место в доме разительно отличалось от остальной обстановки: все оборудование было новым, импортным и исправным. Что совсем развеселило Владимира, так это стоявшее рядом биде. «Папу на старости лет потянуло к роскоши, — подумал он. — Но почему он думает, что роскошным должен бьггь только туалет?»

Через некоторое время Владимир обнаружил, что нервная дрожь, пробиравшая его в холле, прошла. Здесь, за закрытой дверью, при ярком свете, среди блеска кафеля он почувствовал себя в покое и безопасности. Как будто по заказу, на память пришел эпизод из виденного лет двадцать назад американского фильма: в какую-то контору приходит банда убийц и кладет из автоматов всех подряд, кроме парня, который за минуту до этого пошел в туалет и там переждал нападение.

Это было немного смешно, но Владимир и вправду подумал о том, чтобы остаться здесь, в своем убежище, и переждать возможные катаклизмы. Чуть поразмыслив, он все-таки решил вернуться к остальным — Макс, обнаружив его отсутствие, начал бы поиски. Да и насчет кино тоже неувя-зочка: Владимир вспомнил, что в том фильме, который назывался «Три дня Кондора», парня все-таки убили. Прямо в туалете.

Владимир вздохнул, поднялся и застегнул брюки, а потом нажал на ручку слива. Шума воды он не услышал, потому что грохот от взрыва мины, заложенной в бачке унитаза, перекрыл все остальные звуки.

Владимира будто переломило в пояснице — вся верхняя часть его туловища мгновенно была разметена по комнате бесформенными кровавыми кусками. Когда Макс вышиб дверь ударом ноги и ворвался в туалет, то он увидел останки своего хозяина, разбросанные силой взрыва в радиусе двух метров от унитаза. От Владимира Чернова остались неповрежденными лишь ступни в мягких кожаных туфлях фирмы «Гуччи».

Часы «Роллекс» с разбитым стеклом и разорванным браслетом валялись в углу. Их остановившиеся стрелки показывали двадцать часов двадцать пять минут.

Глава девятая, в которой количество загадок уменьшается, но от этого никому не становится легче 

Макс встал в дверном проеме ванной комнаты и загородил своей могучей спиной зрелище страшного конца Владимира Чернова.

— Отойдите отсюда, — сказал он напиравшим сзади Лине и Светлане.

— Что? Он — тоже?!

— Да, здесь была мина.

— О Боже! — Светлана схватилась за голову и привалилась к стене. — Что же делать?! Что теперь будет?

— Если честно, то не знаю, — Макс закрыл дверь в ванную комнату и повернулся к женщинам. — Ясно одно: любой шаг в этом доме может привести к гибели. Мы с Линой только что едва не попали на такую же мину-ловушку. Сколько их еще здесь — знает только тот, кто их ставил.

— Ну и что же делать? — Теперь этот вопрос задала Лина.

— Снова пойду наверх, но один. Вы останетесь в холле, там, как мне кажется, ничего опасного нет.

— За исключением еды, — уточнила Светлана.

— Не знаю, не уверен, что еда отравлена. На всякий случай, не трогайте там ничего.

— Кстати, — Лина огляделась кругом, — раз уж мы в этом крыле, то, может, осмотрим тут комнаты?

— Хорошо, — согласился Макс и тронул носком ботинка ближайшую дверь. Она со скрипом приоткрылась. Лина шагнула за порог и опытной рукой нащупала в темноте выключатель. Комната оказалась почти пустой, за исключением валявшихся в углу двух сломанных стульев. Окно было зарешечено.

Следующую дверь Макс открывал так же осторожно… И снова здесь их встретили темнота и тишина. Лина шагнула было вперед, но Макс остановил ее.

— Погоди. Что-то здесь…

Он вступил в комнату, провожаемый тревожными взглядами женщин. Его насторожил запах, ударивший в ноздри сразу, как только распахнулась дверь.

Макс сделал всего пару шагов от двери и вдруг понял, откуда исходит этот навязчивый сладковатый аромат, становившийся все сильнее с каждым шагом в глубь комнаты.

Он остановился, и вовремя: еще шаг — и ноги человека, подвешенного к потолку, ударили бы его по лицу. Макс посветил перед собой зажигалкой и увидел поношенные сандалии на ногах мертвеца.

— Включи свет, — скомандовал он Лине. — Но только без истерик.

Истерик не было: зрелище смерти стало уже привычным за последние два часа. Мужчина лет пятидесяти, одетый в спортивный костюм и старомодные сандалии с дырочками, висел в петле, очевидно, уже несколько дней, поэтому запах в комнате стоял специфический.

— Кто это? — спросил Макс.

Лина вгляделась в лицо повешенного, и, хотя боль и смерть исказили черты этого человека, тем не менее она узнала его:

— Это и есть Василий Иванович.

— Нашелся, значит…

— Ты думаешь, он сам покончил с собой?

— Нет, — покачал головой Макс. — Так я не думаю. В этом доме сами не погибают, тут есть желающие оказать эту дружескую услугу.

— Так ты думаешь, что в доме кто-то есть?

— У меня такое чувство, что за мной постоянно наблюдают… Хотя, может быть, это просто нервы…

Они вернулись в холл. Увидев свою дочь, все так же занятую игрой, Светлана обеспокоенно сказала:

— Мне кажется, она просто не понимает происходящего вокруг. Мыслями она не здесь, а где-то в совершенно другом месте… Как ей объяснить, насколько все это серьезно и опасно, в том числе и для нее?!

— Может, и не надо ничего объяснять. Если ей, как и нам, осталось всего несколько часов, то пусть она играет… — предложила Лина.

— Да и вряд ли ей угрожает какая-то опасность, — добавил Макс. — Ведь ее нет в списке.

— Но тебя тоже нет в списке. И ты думаешь, что ты в безопасности?

— Про себя я так не думаю.

— К тому же дом будет уничтожен в полночь независимо от того, кто в нем находится — виновные или невиновные…