Страница 5 из 95
Систематические тренировки освежили в памяти правила обращения с пистолетом, но только длительная практика могла превратить эти знания в навык.
Постепенно пролетали отпускные дни, появились первые признаки начавшейся подготовки к следующему полету. Несколько раз Летякина и Бурталова вызывали в управление. В один прекрасный день командир сообщил, что штурмовой катер с бортовым номером "26" доставлен на Северный космодром.
В кабинете командира кроме экипажа звездолета сидел незнакомый мужик в штатском. Летякин объявил, что им поручено повторно доставить к звезде Е Эридана научную группу профессора Чернышева. Цель экспедиции - вторая планета, Деонисия.
Из отчетов о предыдущих рейсах "Паруса" Астанин знал, что эта очень похожая на Солнце звезда была впервые обследована весной минувшего года. Четырем планетам системы космонавты дали свои имена. Самая большая, названная в честь командира Михайлой, была чуть меньше Нептуна, а самая малая - Савва - чуть больше Меркурия.
Деонисия, тезка второго пилота, удаленная от звезды на три четверти астрономической единицы, уступала по диаметру Венере, но была значительно массивнее, так что сила тяжести ощутимо превышала земную. Сутки планеты равнялись примерно земной неделе. Плотная и богатая кислородом атмосфера содержала солидный процент ядовитых для человека примесей, однако продукты местной эволюции прекрасно приспособились к таким условиям. Вся эта бронированная жароустойчивая гадость и явилась одной из главных причин, по которым Летякин в первое посещение не рискнул идти на посадку. Общую картину дополняли вулканы, огненные цунами и планетотрясения.
- Срок экспедиции, как обычно, до двух месяцев,- продолжал Летякин.- Трасса знакомая, штурмовик у нас уже есть, танки получим завтра. Так что прощайтесь с семьями - и в путь.
- Простите, а как же мы доставим на борт наше оборудование, те же танки? - заволновался незнакомец в штатском (как оказалось, это и был Чернышев).- Насколько мне известно, "Парус" пока стоит на Марсе.
Летякин перенес взгляд на Ярослава:
- Ну что, пилот, доберемся своим ходом?
Теоретически это было возможно - во время противостояния катер достиг бы Красной за два-три дня. Но при нынешнем расположении планет им пришлось бы лететь оверсаном над Солнцем почти неделю.
- Да, это слишком долго,- согласился Летякин, выслушав его ответ.- Сделаем иначе: звездолет пригонит на Землю космодромная команда. Будьте готовы. Завтра утром вы должны сидетъ в кабине катера. С вами полетит Бурталов.
Хотя вечер выдался хлопотный, у Астанина хватило времени на обдумывание вопроса, вызывавшего особое недоумение: когда стартовал к сторону Земли "Парус"? Он не сомневался, что временный экипаж из бригады космодромного обслуживания не станет перегружать ходовые механизмы накануне межзвездного рейса - следовательно, Летякин, спрашивая о возможности лететь к Марсу на катере, должен был знать, что "Парус" давно покинул "Красные Пески". Объяснение было одно: командир проверял нового пилота.
На следующий день Бурталов подтвердил его догадку.
- В ваших чисто профессиональных качествах у нас не было сомнений с первого дня,- сказал он, принимая предстартовую позу в кабине штурмовика.- Все-таки много лет на тяжелейших планетах плюс отличная характеристика самого Касенова. Нас гораздо больше интересуют другие ваши качества - в Дальней Разведке от каждого требуется максимальные самостоятельность и предусмотрительность
С утра у Астанина было ощущение близости финиша. Казалось, скоро прекратится суматоха последних дней, останутся позади все волнения. Погрузка катера на борт звездолета представлялась ему завершением предстартовой суеты, за коей должно последовать размеренное течение полетной жизни. И вот - очередная новость.
Не дожидаясь расспросов, Деонисий Леонович объявил, что Летякин в ближайшее время примет командование одним из новых звездолетов. Вероятнее всего, это будет "Арбалет".
- Ну, пора в дорогу,- решительно оборвал он светскую беседу.- Поехали.
Многочасовой полет с тройным ускорением в точку гиперперехода, на протяжении которого функции всех звездолетчиков сводились к наблюдению за работой навипьютера, несколько успокоил молодых пилотов. Двойным прорывом через границу трехмерности также управляли лишь роботы. Когда утихли порожденные гравитационным импульсом помехи, на экране навигационных данных появилась траектория, пронизывающая всю систему.
Астанин оценил остроумное решение неизвестного ему штурмана. Прежде он никогда о таком не слышал, а сам бы ни за что не додумался. Время, место и направление выхода из гиперпространства были выбраны таким образом, чтобы звездолет без дополнительных маневров прошел мимо всех четырех планет, снимая попутно информацию со станций-автоматов, оставленных здесь первой экспедицией. Теперь ему стало ясно, почему этот рейс был задержан почти на год: ждали именно такого парада планет.
Миновав Вацлу, Михайлу и плотный кометно-астероидный пояс, "Парус" сбросил три пятых скорости, оставил позади Савву и на пятый день, преодолев более двух тераметров, оверстаром вышел к цели экспедиции.
По данным предварительной разведки, ученые еще на Земле выделили районы, представлявшие для них особый интерес. Некоторые участки могли быть обследованы роботами, и катер отправился в продолжительный полет, сбрасывая на поверхность планеты зонды мягкой посадки. Шлепнувшись на грунт, зонды выпускали из своих люков шестиногих роботов, которых космонавты называли "кентаврами".
На борт звездолета хлынул телеметрический поток утроенной силы, уточнивший представления землян о природе Деонисии. Растительность здесь была преимущественно карликовая, что неудивительно при такой гравитации, а фауна состояла из насекомых, достигавших порой внушительного размера. Биологи, чуть не прыгая от восторга, зафиксировали открытие нового отряда - квадрочелюстных.
"Парус" крутился по околопланетному эллипсу еще одни местные сутки, и стало ясно, что дальнейшие наблюдения из космоса не сулят ничего нового. Командир приказал готовиться к высадке. Согласно его решению, экспедиция разделялась: часть людей оставалась на звездолете, остальные же десантировались на катере под командованием третьего пилота Астанина.
Даже видавший всякое Бурталов засомневался, стоит ли посылать в самостоятельный рейд новичков, практически не имеющих опыта действий на планетах такого типа. "Пусть учатся,- резонно ответил Летякин,- с ними пойдет Чернышев, он-то всю жизнь только на поверхности и работал".
Не совсем уверенно чувствовали себя и катерники. Омаров после расстыковки тонко сострил вполголоса, чтобы не смущать пассажиров:
- Наш командир слишком любит неожиданности. Столь сильные эмоциональные перегрузки травмируют мою нестабильную нежную психику.
- Головокружение от сюрпризов,- отшутился Ярослав.
Сам он ответственности не страшился, поскольку был к ней приучен. Даже в сравнительно обжитой Солнечной Системе, несмотря на наличие возле всех планет многолюдных станций с превосходной технической оснасткой, небольшие коллективы батискафов действовали в режиме полного отрыва от базы. Густые ядовитые атмосферы газовых гигантов, крайне затруднявшие любые аварийно-спасательные операции, требовали от экипажей постоянного повышенного внимания, а от командиров - способности оперативно принимать самостоятельные решения.
Чем дальше от Земли, тем автономнее были экспедиции, и тем больше полномочий обретали командиры кораблей и подразделений. Полномочия эти порой становились воистину диктаторскими: командир рисковал не только собственной жизнью, но и жизнями подчиненных. Столь невероятные права, непостижимые для людей, не покидавших Земли, давались звездолетчикам в силу тех совершенно исключительных условий, в которых им приходилось работать. В то же время, считалось правильным не злоупотреблять мелочной опекой, полагаясь по возможности на разумную инициативу подчиненных.