Страница 38 из 69
Никита Симонян покинул пост главного тренера «Спартака» в 1965 году. «Красно-белые» не лучшим образом выступили в чемпионатах-64 и -65 — оба раза занимали восьмое место, хотя в 1965-м взяли Кубок. Однако главной причиной ухода Никиты Павловича стала история, приключившаяся с Юрием Севидовым. Молодой и очень талантливый нападающий сбил на машине человека. Тот оказался видным ученым. Дело становилось резонансным, к тому же Юрий в момент аварии был нетрезв. Молодой футболист отправился на несколько лет за решетку, а Симоняна сняли. Дескать, недосмотрел старший тренер. Пришлось покинуть должность начальника команды и Николаю Петровичу.
Но ни у Николая Гуляева, возвращенного на пост наставника «Спартака» в 1966 году, ни у любимца Старостина Сергея Сальникова, заступившего на вахту в 1967-м, толком не получилось. Игра команды заметно поблекла. И летом на свои посты вернулись и Старостин, и Симонян.
Никита Павлович довольно быстро отстроил новый «Спартак». В 1968 году москвичи вернулись на второе место, уступив только киевскому «Динамо». А в 1969-м стали чемпионами страны, прервав трехлетнюю гегемонию киевлян. Тот «Спартак»-69 болельщики «красно-белых» со стажем называют едва ли не командой мечты.
«Неплохо складывалась моя тренерская судьба. В 1969 году „Спартак“ снова выиграл звание чемпиона. Сезон не был для нас столь драматичным, как в 1962 году. Команда выступала намного ровнее. Мы на очко отставали от киевского „Динамо“, и всё должен был решить поединок с киевлянами.
День в Киеве выдался хуже не представить. Дождь со снегом, раскисшее поле. А игроки выступали против нас отменные — Рудаков, Сабо, Мунтян… Запомнился тот матч сольным проходом Осянина, который обыграл трех защитников и великолепно послал мяч в нижний угол ворот. Иосиф Сабо гневно кричал своим партнерам: „Какие же вы защитники! Он одного за другим вас обыгрывал, а вы до штрафной площадки врезать ему не могли, остановить!“ Это мне потом мои ребята рассказывали.
Во второй половине началась страшная двадцатиминутная осада наших ворот. То, что творилось на поле, трудно передать. Наш Анзор Кавазашвили творил чудеса, все мячи брал намертво.
Назначен штрафной. Подошел к мячу Виктор Серебряников, мастер штрафных ударов, и закрутил его в нижний угол ворот. Анзор накрыл мяч в самый последний момент. Мы вздохнули, но не тут-то было. Судья заставил перебить. Какое он усмотрел нарушение, я так и не знаю. Серебряников снова подошел к мячу и закрутил его по дуге уже в противоположный угол ворот, Анзор снова спас команду от гола…»
В 1971 году «Спартак» под руководством Никиты Симоняна выиграл Кубок СССР в тяжелейшем, двухматчевом противостоянии с ростовским СКА.
Но отработав в «Спартаке» тренером одиннадцать лет — шесть и пять, Никита Павлович всё же ушел из клуба, ставшего родным. Видимо, почувствовал, что дальше не получается, что работа не приносит былого удовлетворения. А может, просто устал. Николай Петрович уговаривал не спешить, но Никита Павлович твердо решил уйти.
«Оглядываясь назад, размышляя о пережитом, до сих пор до конца не уверен, что поступил правильно, что это был единственно верный шаг. Есть тренеры, по десятку лет работающие с одной командой, — Константин Бесков, Валерий Лобановский… И нельзя сказать, что все годы их команды провели на высоком накале. В тренерской жизни, как в спорте вообще, неизбежны спады, неудачи. Порой как раз они и лежат в основе нового взлета. Я не чувствовал творческого тупика и, скажи мне кто-нибудь из руководителей „Спартака“ — останься, наверное, остался бы. Но ничего такого произнесено не было. И, хорошо уже зная сложившуюся практику скороспелых оргвыводов — одного быстрее снять, другого быстрее назначить, счел необходимым избежать унизительной процедуры.
Николай Петрович Старостин сказал на том прощании: „Мы не захлопываем за тобой дверь. Мы оставляем ее чуть открытой. Ты можешь вернуться в любое время, ибо мы считаем тебя истинным спартаковцем. Мы знаем: разрежь тебя пополам, найдешь там два цвета — красный и белый“».
А через полгода Никита Симонян принял новый вызов — возглавил ереванский «Арарат». И не просто возглавил, а привел клуб из столицы Армении к наивысшему успеху. В первом же сезоне, проведенном под руководством Симоняна, «Арарат» сделал дубль — выиграл Кубок страны, а потом стал чемпионом СССР.
«Арарат» начала семидесятых был добротной командой — предшественники Симоняна Артем Фальян и Николай Глебов неплохо потрудились. Но руководству Советской Армении хотелось видеть лучшую команду республики на первых ролях и в Союзе. И для этого был приглашен успешный тренер, к тому же сильнейший в истории футболист-армянин. Правда, предки Симоняна жили за пределами Армении, а сам Никита Павлович к тому времени изрядно забыл родной язык.
«Видел „Арарат“ не однажды, в разные годы, в разных матчах. Команда, не скрою, мне нравилась. Но прийти тренером… Пожалуй, больше всего смущало, что на мой приход возлагали немалые надежды: вот придет Симонян — и свершится чудо. И все-таки принял приглашение. Чудес в футболе не припомню. Опыт игрока и тренера не раз убеждал меня, что и вечных истин тут не бывает — каждая для своего времени. И основа всякой тактики — игроки. Можно придумать десятки тактических новинок, но коли не окажется подходящих исполнителей, схема останется мертворожденной. На первой же встрече с командой, когда меня представляли, сказал: „Уважаемые товарищи, вы созрели для того, чтобы бороться за самые высокие титулы. Я много лет играл, а потом тренировал команду, которая побеждала в чемпионатах, завоевывала Кубок страны, мне посчастливилось вкусить высокую радость больших и трудных побед и очень хочу, чтобы такое же чувство пережили вы“.
Раз и навсегда договорились, что каждый футболист услышит от меня всё, что я о нем думаю, без скидок на „смягчающие“ обстоятельства и возможные обиды.
И началась работа».
В «Арарате» собрались сильные мастера — Аркадий Андриасян, Эдуард Маркаров, Левон Иштоян, Алеша Абрамян, Оганес Заназянян. Симоняну предстояло в короткий срок сделать из этих игроков мощную атакующую команду. И это удалось. Летом «Арарат» дошел до финала Кубка и обыграл в решающем матче киевское «Динамо». А осенью впервые в истории выиграл золотые медали. Но за кадром остался скорбный факт — триумф ереванцев совпал с личной трагедией в жизни тренера — летом 1973 года умер сын Никиты Павловича.
«Арарат» покорил вершину, но удержаться на ней не смог. В сезоне-74 ереванцы заняли пятое место. Возникли некоторые разногласия с игроками, и Симоняну пришлось уйти. Но золотой дубль «Арарата» остается наивысшим успехом в истории армянского футбола, а Никита Павлович считает эту победу одной из самых выдающихся в своей тренерской карьере.
Завершить рассказ о Симоняне мы решили поразительным документом, сохранившимся в Архиве Москвы. Синяя папочка из сорока двух страниц с короткой надписью внизу: «Хранить постоянно».
Мы выбрали из сорока двух лишь несколько пожелтевших листов, в которых дело № 88 представлено с полной откровенностью. В нем запечатлены не только футбольные нравы той поры, но и отличительные черты характера нашего героя[1].
СТЕНОГРАММА
совещания у председателя Московского Городского Совета общества «Спартак» тов. Кузина.
От 27 ноября 1950 года.
Тов. Кузин:
Сегодня мы собрались, товарищи, обсудить один вопрос.
Как известно, Всесоюзным Комитетом по делам физической культуры и спорта при Совете Министров СССР принят соответствующий документ, т. е. приказ по команде «Спартак», которая принимала участие в товарищеских матчах в Норвегии.
По возвращению из Норвегии отдельными игроками нашей команды был допущен ряд нарушений не только спортивной дисциплины, спортивного поведения, но и такие факты, которые дискредитируют не только отдельных спортсменов, но и в целом футбольный коллектив «Спартака».
Поэтому сейчас мы и решили собраться и обсудить этот вопрос и сделать соответствующие выводы.
Слово по этому вопросу имеет товарищ Андрианов, который изложит все те факты, которые известны Всесоюзному Комитету и по которым мы с вами должны выступить и высказать свое мнение и отношение к этим товарищам, которые оскандалили наш коллектив.
Тов. Андрианов:
Всесоюзный Комитет вынес такой приказ (зачитывает).
В чем тут дело?
Дело в том, что в момент возвращения делегации из Стокгольма в Хельсинки, в самолете трое товарищей: Малинин, Башашкин и Нетто пили спирт, причем буфетчица радировала на аэродром в Хельсинки, что трое русских пьют древесный спирт, что может произойти заболевание.
А так как авиакомиссия несет ответственность за каждого человека, которого она везет в самолете, то она забила тревогу, что делать.
Но так как самолет был целиком арендован только нашей делегацией, то, очевидно, было такое указание — доставить в Хельсинки, а здесь разберемся.
Реакционная шведская печать использовала этот момент для того, чтобы опубликовать буквально клеветнические статьи, в которых излагалось, что русские в самолете перепились, пили древесный спирт, дело даже дошло до того, что трое свалились с кресел, что у двоих произошло серьезное отравление, что им пришлось делать промывание желудка и т. д.
Расследовали, разобрались с этим делом. Никому желудка не промывали, никто не валился с кресел, кроме т. Иванова, который вообще плохо переносит самолет, — но повод к тому, чтобы выступить с такого рода клеветническими статьями, был дан членами команды «Спартак».
А цель здесь преследовалась одна: во-первых, еще раз попытаться выступить с клеветой по адресу советской страны, советского народа. А с другой стороны, смазать те политические достижения, которые имела делегация за время пребывания в Норвегии.
И совершенно ясно, что этого они в какой-то мере добились.
Правда, коммунистическая печать Финляндии, Швеции и Норвегии — выступила с опровержением по этому поводу. Но, как известно, слово не воробей. До кого дойдет эта коммунистическая газета, до кого нет.
Поэтому роль коллектива, роль делегации там была исключительно велика и нельзя было допускать ни малейшего повода к тому, чтобы дать какие-то основания, чтобы в адрес наших футболистов, наших людей что-либо там делалось.
Взять такой факт — выпивка в Ларвике. 5 человек (по существу организатором этого дела был Василий Соколов) после игры взяли и устроили выпивку, причем устроили каким образом: не имея денег, забрали в ресторане вина, им принесли, — кто брал, кельнер не мог установить. Потому руководителю организации приносят счет и просят уплатить.
Чрезмерные выпивки в Стокгольме. Есть и такие разговоры, что некоторые товарищи с самого банкета не могли протрезвиться до Ленинграда.
О чем тут речь идет?
Один из серьезных провалов, который был в футбольной команде ЦДК при поездке за границу, объясняется тем, что значительная часть игроков допускала такого рода факты, т. е. пили.
И вообще, эти вещи, как правило, ведут к очень неприятным последствиям.
Дело складывается так, что многие наши товарищи забывают о следующем, когда они выезжают за границу, что: во-первых, за каждым их шагом пристально следят и интересуются враги, что каждый их шаг служит предметом обсуждения.
Многие товарищи, выезжая за границу, забывают, что они представляют не свою личность, а всю советскую общественность, а если хотите, они представляют советский народ.
Почему такие вещи произошли?
На наш взгляд они произошли прежде всего потому, что в команде, в коллективе отсутствует критика и самокритика, но зато господствует круговая порука. Об этом очень наглядно говорят сами факты.
Ведь 3 дня потребовалось для того, чтобы разобраться, в чем же дело, действительно ли такие вещи были или нет.
Ни один из футболистов коллектива «Спартака» не пожелал этого сделать.
Мало того, когда даже установили, что на самолете на последнем ряду сидят т.т. Костиков и Новиков и между ними стояла бутылка и стали спрашивать, чья эта бутылка, — никто не признался.
И только уже потом Костиков поступил правильно, объяснил в чем дело: что спирт его, т. е. поступил правильно, так, как нужно было сделать с самого начала.
Как расценивать такое заявление, когда спросили Николаева, почему Вы об этом не говорите, — он ответил — «моя русская душа не позволяет предать товарища».
Это ложная русская душа, это усугубляется тем, что произошло на самом деле.
У многих товарищей, в том числе комсомольцев и коммунистов, не хватило духа, чтобы честно, откровенно рассказать об этом и помочь разобраться и установить те факты, которые были на самом деле.
В основном коллектив здоровый, боевой, который сумел сделать все для того, чтобы добиться хорошей победы и показать преимущества советского футбола, показать преимущества нашей советской культуры.
Вот коротко то, о чем мне бы хотелось сообщить по этому вопросу.
Я надеюсь, что мы сегодня посоветуемся и выскажем свое отношение к этому делу.
Тов. Кузин:
Все ясно по приказу и по отдельным замечаниям? Прошу товарищей выступать по этому вопросу и дать соответствующую оценку.
Тов. Михальчук:
У меня вопрос — почему нет т.т. Нетто и Тимакова?
Тов. Дангулов:
Все товарищи были предупреждены.
Тов. Парамонов:
В приказе записано — запретить Малинину играть в командах первой группы, а работать не запрещено?
Тов. Андрианов:
Нет, запрещено и работать в этих командах. Пусть идет работает, много есть других профессий.
Тов. Кузин:
Больше вопросов нет? Кто желает выступить?
Тов. Седов:
Я не собираюсь оправдывать товарищей, которые совершили проступок. Мне хотелось несколько слов сказать в отношении т. Малинина. Я немного не согласен с т. Андриановым в том отношении, что у нас совершенно не ведется политико-воспитательной работы. Я считаю, что это неверно.
Если говорить о том, что команда после возвращения из Норвегии выиграла Кубок, — это факт говорит сам за себя и говорить, что у нас не ведется совершенно политико-воспитательная работа — это не правильно.
В отношении т. Малинина — нужно, конечно, смягчить то решение, которое вынес Комитет по его поведению. Надо дать ему возможность работать по той профессии, которой он посвятил все свои лучшие годы. У меня всё.
Тов. Терентьев:
У нас получилось так, что вначале человека наказали, а потом собрали коллектив для того, чтобы обсудить. Мне кажется, нужно было сделать наоборот: сначала обсудить с коллективом, а потом наказать.
Тов. Симонян:
Конечно, оправдывать Малинина я не собираюсь, но тут всплывает вопрос — почему пострадал именно Малинин?
В приказе указано — выпивали 6–7 человек. Команда в поездке вела неплохо. Выиграла все игры. Настроение перед отправкой домой было самое хорошее.
Но самый тяжелый факт, что выпили в самолете. Если бы этого не было, возможно, все бы прошло и никто не знал.
С нами ездил игрок из «Динамо», он рассказывал, когда «Динамо» ездило в Чехословакию, там вообще творился кошмар, что один из игроков потерял свой заграничный паспорт, но все обошлось, так как паспорт нашли.
Отдельные товарищи нашего коллектива совершили тяжелый проступок. Я считаю, что вина, в первую очередь, коллектива, что не усмотрели.
Но т. Малинин понес все-таки три наказания — снятие звания заслуженного мастера спорта. Это очень тяжелое наказание. Я думаю, что надо дать возможность человеку исправиться. А где он может исправиться, где он может себя показать, снова получить звание заслуженного мастера спорта, тем более, что ему не 20 лет, а 36?
Мне кажется, что снятие звания заслуженного мастера спорта и отчисление т. Малинина из команды — это очень тяжелое наказание и этого вполне достаточно.
Я за то, чтобы дать возможность Малинину оправдаться перед советским спортом, а также перед коллективом «Спартака» и разрешить ему играть, если не в группе первого разряда, то во второй группе.
Тов. Михальчук:
Почему разговор идет только о Малинине? Вам предъявляется серьезное обвинение, Вы должны сказать — правильно или нет?
Тов. Симонян:
Факт остается фактом, что ребята выпили. Но я должен сказать, что наша команда из всех команд, пожалуй, самая дисциплинированная в этом отношении. И результаты говорят сами за себя.
Нам многие предсказывали, что по возвращению из Норвегии начнутся выпивки. Но мы дали друг другу слово — не пить. Мы сдержали это слово.
Но факт остается фактом, произошел очень печальный случай. Конечно, очень много раздули.
Единственная наша вина в том, что мы дали повод реакционным газетам выступить против Советского Союза, а так возможно все прошло бы гладко.
1
Стилистика и орфография документа сохранены.