Страница 4 из 5
Но тут Палбицыну пришла в голову еще одна идея. Он раздобыл по экземпляру газеты «Правда» и «Известия» и изготовил типографским способом новые номера газет, слово в слово повторявшие настоящие, с одним лишь небольшим изменением. В сфабрикованный номер «Правды» он впечатал очерк о подвиге, совершенном майором Тавриным, и тиснул его портрет. А в номере «Известий» подпечатал в Указе Президиума Верховного Совета Союза ССР о присвоении звания Героя Советского Союза рядовому, сержантскому и офицерскому составу Советской Армии фамилию, имя и отчество новоиспеченного майора. По мнению Палбицына, это должно было оградить Политова от всяких подозрений надежнее любых документов.
И еще одно мероприятие осуществил в эти дни Палбицын. Улучив момент, он, по заданию Краусса, в последний раз прощупал Политова. Оставшись как-то после занятий с Политовым один на один, Палбицын «разоткровенничался»:
— А дела-то у немцев швах. Похоже на то, что им придется отсюда удирать.
На это Политов ответил неопределенно:
— Нам-то что? Уйдем вместе с ними. Европа большая, места всем хватит.
— Не скажи,— гнул свое Палбицын и зашептал Политову на ухо: — Подумай лучше, не пора ли нам менять хозяев?
Политов понял цену этому разговору и сразу же пресек его.
— А по-моему, особых оснований для беспокойства нет,— отрезал он.— Неудачи на фронте — дело временное. Слышал, что Геббельс говорит о новом оружии? Немцы себя еще покажут.
— Дай бог! — сразу ретировался Палбицын и пожелал Политову успешно выполнить задачу.
5
Против фронта видимого всегда стоит видимый фронт. Против фронта невидимого — невидимый фронт. И хотя гитлеровцы самым тщательным образом скрывали работу своих разведывательных органов, советские чекисты имели о них достаточную информацию. Совершенно ясно, что и Рига, в которой было сосредоточено немало тайных сил противника, ни на минуту не выпадала из внимания советских разведчиков.
Политов так и не узнал, почему его перевели из Пскова в Ригу. Ему тогда лишь сказали, что в данных условиях это будет целесообразней, но что скрывается за этой туманной фразой, чем действительно вызван перевод, объяснять не стали, хотя оснований для перевода у руководства «Цеппелина» было более чем достаточно.
В новогоднюю ночь 1944 года советскими чекистами был похищен вместе с очень важными документами помощник начальника разведывательно-диверсионной школы обершарфюрер СС изменник Родины Лашков-Гурьянов. Эту необычайно дерзкую по своему замыслу операцию блестяще осуществили чекисты, возглавляемые старшим лейтенантом Георгием Пяткиным.
Задолго до самой операции они установили, что в окрестностях Пскова, в деревне Печки, находится гнездо разведоргана «Цеппелин» — школа по подготовке шпионов и диверсантов, засылаемых в советский тыл. Установив это, они взяли его под наблюдение. Вначале сведения о школе собирались в основном с помощью советских патриотов — жителей деревни и ее окрестностей. Позднее чекистам удалось направить в школу своего человека — лейтенанта Александра Лазарева, который быстро вошел в доверие к гитлеровцам и устроился охранником.
13 декабря сорок третьего года он переправил Пяткину записку:
«Намеченной цели достиг, ваше задание выполнено полностью, прилагаю схему постов «Ш», а также фамилии и их установочные данные. Жду ваших указаний на дальнейшие действия».
Из записки чекисты также узнали, что начальник школы майор СС Хорват и его помощник Лашков-Гурьянов живут в отдельных коттеджах, расположенных на расстоянии трехсот метров друг от друга, охраны особой около коттеджей нет, посты охраны территории школы были обозначены.
Пяткин поставил перед Лазаревым ряд новых задач и вскоре получил от него записку следующего содержания:
«Прилагаю декадный пароль, список руководящих лиц школы и др. В настоящий период вхожу в авторитет у командования, назначен командиром взвода охраны школы, имею обильные знакомства».
Занятое Лазаревым положение и представленная им информация позволили оперативным работникам запланировать захват документов и одного из руководителей школы. Выполняя план этой операции, Пяткин подготовил в помощь Лазареву трех «гестаповцев». Ими были партизаны — латыш Бицбул и два эстонца — Виллем и Иоханн.
В канун Нового года все трое выехали в Печки.
По первоначальному замыслу, предполагалось захватить майора Хорвата. Но его неожиданно вызвали в Берлин. Поэтому чекисты переориентировались на Лашкова-Гурьянова.
Лазарев лично встретил «гестаповцев» у ворот школы и по их требованию препроводил всех троих в коттедж Лашкова-Гурьянова. Ровно в четыре часа утра «гестаповцы» вместе с Лашковым-Гурьяновым и чемоданами, туго набитыми документами, покинули школу. Командир взвода охраны Лазарев опять проводил их до шоссе. В школу он, разумеется, больше не вернулся.
В результате этой операции советские чекисты получили в свои руки исключительно ценные данные о подготовке гитлеровских разведчиков, а штурмбаннфюрер СС Краусс был вызван в Берлин и получил такую нахлобучку, от которой долго не мог опомниться.
Не менее активно работали советские чекисты в Риге. Так, в середине марта в одну из пошивочных мастерских, обслуживающих офицеров оккупационных войск Риги, прибыл эсэсовец. Он потребовал директора. Тот незамедлительно явился. Эсэсовец передал ему большой сверток отлично выделанных хромовых кож и вручил записку. В ней было сказано, что из этих кож надлежит самым скорейшим образом сшить мужское пальто и что фасон пальто и все мерки через день директору передадут дополнительно.
Директор заверил эсэсовца, что все будет сделано самым наилучшим образом, и после его ухода еще раз перечитал записку. Текст ее не вызвал подозрений, но подпись «штурмбаннфюрер Краусс» заставила насторожиться.
Через день в мастерскую действительно явился высокий круглолицый мужчина и попросил снять с него мерку для пальто. Директор лично обмерил пришедшего и, любезно разложив перед ним журналы новейших европейских мод, предложил выбрать фасон. Однако пришедший даже не заглянул в журналы.
— Сшейте мне по русскому образцу,— попросил он.
Директор не стал возражать. Он сказал, что через два дня пальто будет готово, и при этом вежливо попросил господина указать свой адрес, чтобы можно было доставить заказчику пальто на дом. Однако заказчик от этой услуги отказался и пообещал прийти за пальто лично. Точно в назначенный срок он снова явился в мастерскую и, примерив уже готовую вещь, неожиданно попросил несколько удлинить правый рукав, а на левой стороне пальто сделать два кармана.
Все это немедленно было выполнено, и посетитель, получив заказ, ушел. Вслед за ним из мастерской вышел мальчик-разносчик. Через час он уже знал, что новый клиент живет в «Эксельсиоре». Это также показалось любопытным. В названной гостинице ocтанавливались только высшие немецкие офицеры.
С этого дня за Политовым стала наблюдать советская разведка, действовавшая в оккупированной Риге. Вскоре был точно установлен круг людей, с которыми он общался, места, где он бывал.
Несколько позднее, уже в июне, армейским чекистам из других источников стало известно, что на территорию СССР фашисты направляют агентурную группу Л. с задачей подобрать площадку для посадки специального десантного самолета. Военные контрразведчики дали возможность группе Л. благополучно высадиться в лесах Смоленщины, а когда она радировала в Берлин о том, что площадка для самолета подобрана, и указала ее координаты, чекисты обезвредили группу и устроили в районе площадки засаду.
Тогда, конечно, еще было не ясно, что пальто с удлиненным рукавом, группа Л. и другие отрывочные данные, поступающие из Риги,— звенья одной цепи. Но так или иначе, к приему нежданных посетителей все было готово.
6
Ноздно вечером 5 сентября 1944 года на военный аэродром Риги приземлился самолет «Арада-332». В него по специальному трапу закатили мотоцикл марки М-72 и закрепили в фюзеляже с помощью особого устройства. После этого к самолету подошли Политов и Шилова. Их провожали Краусс, Палбицын и Стелле. Отлетающие были одеты в форму советских офицеров. На плечах у Политова красовались погоны майора. Шилова довольствовалась погонами младшего лейтенанта медицинской службы. Палбицын в последний раз осмотрел своих подопечных, поправил на груди у Политова ордена.