Женатые любовники

— Папа с самого начала был прав насчет тебя. — Мэнди хотя и была напугана происходящим, продолжала исходить злобой. — И я благодарю бога, что у нас с тобой не было детей.

— Это нечестно! — запротестовал Райан. — Ведь мы хотели завести ребенка, и не наша вина, что…

— Может быть, ты и хотел, — презрительно бросила Мэнди. — Но не я! Если хочешь знать, когда произошел мой первый «выкидыш», я даже не была беременна. Что касается второго раза, то… Короче говоря, это был не выкидыш. Я сделала аборт в клинике и нисколечко об этом не жалею.

Ее слова вонзились в Райана словно нож. Мэнди лгала ему, лгала столько лет, лгала с самого начала. И она сделала аборт, убив их ребенка. А он верил ей, жалел, сочувствовал… Он и остался-то с ней только потому, что считал себя не вправе бросить жену после всего, что ей пришлось пережить.

Горечь и печаль охватили его. И в то же время Райан испытал странное облегчение.

— Когда все закончится, мы расстанемся, — сказал он.

— Да, Райан, — прошипела в ответ Мэнди. — Уж в этом можешь не сомневаться!

Грегг, присев на край стола, раскачивался из стороны в сторону, все еще не зная, на что решиться. Кэмерон, которая знала его лучше других, понимала, что сейчас всем лучше молчать и ждать. Грегг сам загнал себя в угол, и это было скверно. От безысходности он мог пойти на крайние меры.

Словно в поисках совета Кэмерон бросила взгляд в сторону Райана, но он о чем-то вполголоса разговаривал с Мэнди.

Гамильтон Гекерлинг сидел совершенно прямо; черты его грубого лица не выражали ничего, кроме холодной ярости. На свою молодую жену он не обращал ни малейшего внимания. Что касалось Полы, то она продолжала безучастно смотреть в пространство. Ни в ее глазах, ни на лице не было никаких признаков испуга, и это показалось Кэмерон странным. Незнакомый мужчина ворвался в дом и держит их под прицелом — любой человек на ее месте был бы парализован ужасом, но Пола оставалась совершенно спокойной.

Фил обнимал Люси, словно защищая от опасности.

Кэмерон перевела взгляд на Грегга и почувствовала, как в ней просыпаются досада и гнев. Черт бы его побрал, подумала она. Как он посмел ворваться в ее жизнь и разрушить все, чего она достигла? Неужели ему не понятно, что у них никогда не было и не будет ничего общего?

Громкий телефонный звонок заставил всех вздрогнуть.

— Не подходить! — рявкнул Грегг.

Но телефон все звонил и звонил, и в конце концов Грегг указал стволом пистолета на Люси.

— Ответь, только быстро, — скомандовал он. — Пошли их всех к черту.

Люси с трудом встала и подошла к телефону.

— Миссис Стэндарт? — Мужской голос в трубке был ей незнаком.

— Да. Кто говорит?

— Полиция, детектив Сондерс. У вас все в порядке?

— Нет.

— У вас в доме вооруженный грабитель?

— Да.

— Положи трубку, ты! — завопил Грегг.

— Позовите его к телефону, — попросил полицейский, и Люси протянула трубку Греггу.

— Это вас, — сказала она и… потеряла сознание.

56

Марлон развязал повара и официанта, после чего все трое выбрались через черный ход в сад. Там Марлон достал мобильный телефон и вызвал полицию.

«Ничего себе!.. — подумал он, когда меньше чем через две минуты на подъездной дорожке появились два патрульных автомобиля и «Скорая». — Похоже, эти ребята не зря едят свой хлеб».

Впоследствии, однако, оказалось, что в полиции получили сигнал тревожной кнопки, которую ухитрился нажать кто-то из находящихся в доме заложников. Именно поэтому полиция явилась так быстро.

И бармен, и повар были порядком избиты, и им обоим требовалась медицинская помощь. Пока парамедики обрабатывали их ушибы и ссадины, полицейский детектив записал их показания. Марлона тоже допросили, однако сказать ему было почти нечего.

— Я не видел преступника, — сказал он детективу. — Но я почти уверен, что слышал звук выстрела. Я спал в комнате для прислуги, а этот звук меня разбудил. И здорово напугал, — добавил он в приступе откровенности.

— Что вы делали в доме? — спросил детектив с таким видом, словно подозревал в нем соучастника.

Марлон рассказал о задуманной Люси презентации. Он старался говорить как можно убедительнее, но полицейский все же велел ему оставаться на месте. Марлон, однако, и не собирался исчезать. С какой стати?! В доме Люси Лайонс разыгрывалась настоящая драма, а у него было место в первом ряду. Нет, Марлон ни за что не ушел бы отсюда.

Еще через какое-то время к дому подъехало полицейское подкрепление и телевизионщики. Появление последних чрезвычайно разозлило полицейских, но ничего поделать они не могли: захват заложников был чрезвычайным происшествием, и репортеры имели полное право находиться здесь.

Марлон сразу выделил среди телевизионщиков молодую дикторшу в короткой юбке и кожаных сапогах до колен.

— Я был там, внутри, — сказал он, подходя к ней, и ткнул пальцем в сторону дома. — Кстати, вам известно, кому принадлежит этот особняк?

— Нет. — Журналистка тряхнула кудряшками. В свете полицейских мигалок блеснула ее серебристая помада. — А кому?..

— Это дом мисс Люси Лайонс.

— A-а, я помню… Это одна из наших кинозвезд, верно? Она, должно быть, уже совсем старая.

— Она — звезда, но совсем не старая.

— Ну да, не старая!.. — недоверчиво фыркнула журналистка. — Мой отец водил меня на фильм с ее участием, когда мне было двенадцать. Фильм назывался… что-то там голубое, и папа вообразил, будто он — про дельфинов… — Она хихикнула. — Вот была неожиданность!

— Представляю. — Марлон быстро подсчитал, что сейчас мисс Серебряные Губки должно быть года двадцать три — двадцать четыре. Возраст подходящий, поскольку теперь он увлекался зрелыми женщинами.

— Вы говорите, что были в доме, когда все это произошло… — Журналистка, слава богу, вспомнила о своих профессиональных обязанностях. — Не могли бы вы поделиться со зрителями своими впечатлениями?

— Конечно. — Марлон криво улыбнулся в нацелившуюся на него камеру. Кажется, сегодня он все-таки получит свою минуту славы…

57

Обливаясь потом, Грегг в панике метался от стола к стене и обратно. Появление полиции спутало ему все карты. Легавые окружили дом и собирались взять его штурмом, если он не сдастся добровольно. О подобном развитии событий Грегг не думал и теперь растерялся. Лишь в одном у него не было никаких сомнений: в этой идиотской ситуации он оказался из-за Кэмерон. Во всем виновата только она одна, и никто больше. В конце концов, если бы не необходимость найти и примерно наказать беглую супругу, он бы не приехал в Лос-Анджелес и не оказался сейчас в полном дерьме.

Грегг вспомнил свой телефонный разговор с полицейским. Этот кретин велел ему бросить оружие и выходить с поднятыми руками, тогда, мол, все закончится хорошо и для него, и для заложников. «Так я и поверил, кретин чертов! — со злостью подумал Грегг. — Я выйду, а ты по-отечески меня пожуришь и купишь обратный билет до Гавайев. Так теперь у вас дела делаются?»

Интересно узнать, кто вызвал полицию? Может, кто-то из этих типов на кухне сумел развязать полотенца и позвонить легавым?

— Эй, ты!.. — обратился Грегг к девчонке в ярко-красном шелковом платье, которая сидела у стены, чуть в стороне от остальных. Он вспомнил, что за все время она не издала ни звука, и это показалось ему странным. Но выяснять, в чем дело, Греггу было некогда.

— Эй, ты! — повторил он громче, сопроводив свои слова движением пистолетного ствола.

— Я? — переспросила она, обратив на Грегга свои небесно-голубые глаза. Взгляд ее был странно равнодушным, почти безжизненным, а самое главное — в нем не было страха. Она не боялась, хотя все остальные были напуганы чуть не до потери сознания. Одна из баб уже свалилась, и сейчас ее откачивал в углу хозяин дома — жирный бородатый придурок.

— Да, ты… — Грегг с трудом сдержал дрожь. Что с ней такое? Может, девчонка чего-то нанюхалась или закинулась таблетками? Почему она не боится ни его, ни его оружия?