Страница 12 из 13
Вот такой человек ударил по Розову в «Московской правде».
Многочисленные отклики у меня, к сожалению, не сохранились. Могу привести здесь лишь несколько. Ну и письмо театрального критика Бориса Поюровского, которое «Московская правда» все-таки опубликовала тогда.
А я понимал: главное сейчас – не в оценке Виктора Розова как драматурга (к этой теме мы обратимся позже). Главное – в его отношении к нынешней власти и к советскому прошлому. Будь он в этом смысле на позициях Колодного, тот его и как писателя превознес бы. Да вот позиции-то у них оказались противоположными, а раз так…
Огонь по Дому Советов стал во многом символическим. Потому что огонь по Советам – по советской истории, советским героям, советской культуре – уже несколько лет к тому времени велся из тысяч орудий в прессе и по телевидению. И этому посвящена была моя статья «Унять бы демонов в душе» – мой ответ Льву Колодному, моя защита Виктора Розова.
Хотя, как вы знаете, огонь по Советам из тысяч орудий продолжается и до сих пор…
МУТАНТЫ
Прочел в газете о том, что в Москве-реке и в Яузе появились рыбы-мутанты – одни с глазами на животе, другие покрыты чуть ли не черепашьими панцирями, у третьих – крокодильи зубы, у четвертых – рога. Говорят, этих уродов показывали по телевидению, – я не видел. Появились они в результате загрязнения, отравления воды. Употреблять в пищу этих рыб нельзя, можно сильно отравиться, а то и сразу умереть.
На мой взгляд, то же происходит у нас и со многими людьми. Причина одна и та же – изменение среды обитания. Но кто же сливает ядовитые нечистоты в поток нашего общественного развития? Безусловно, носители новой идеологии. Ну назовем это сменой ориентиров человеческих ценностей. Я не жалуюсь. Я не ругаюсь. Я стараюсь понять, почему, вследствие каких причин люди становятся мутантами. Вчера он был весьма тонким, отважным и доброжелательным журналистом, а сегодня я вижу через телевизор, как у него от злобы вылезают глаза из орбит и вот-вот они окажутся у него действительно на шее или лысине. Читаю статью какой-нибудь политизированной женщины – и испытываю чувство ужаса от летящей в меня слюны, пропитанной ядом ненависти. Слушаю оратора – и сознание мое раздваивается: этот оратор одарен Богом, всем своим творчеством он пробуждал в людях самые лучшие чувства, но вот теперь на трибуне будто в него вселился сам сатана – призывает к жестокости, к насилию, к избиению, вижу его хищные кованые клыки.
Мутанты взрослые, мутанты и дети, которым в сознание внедряется: «А я выиграл миллион». И дети идут воровать или заниматься проституцией. Да, да, вся эта мутация – от смены понятий о человеческом достоинстве, даже о самой человеческой сущности.
Сейчас усиленно пробуждается животное начало в человеке. Это декларируется с самого верха, утверждается всеми видами и средствами воздействия на человека – воздействия умственного и психического. В очень старой русской комедии есть такие строки:
Собственно, это стало лозунгом нашего времени. Подмена высших ценностей жизни низменными – главная беда. Она-то и порождает мутантов.
Я уж не говорю о наиболее ярких их представителях: бывших вождях разного разбора – коммунистических, ставших вдруг «демократами». Это самая ядовитая порода мутантов, это люди, просто потерявшие человеческое обличье, они могут проводить вивисекцию не только над одним человеком – над миллионами сразу. Мутант объявит «шоковую терапию» – и люди гибнут или, так же как рыбы, вынуждены приспосабливаться, и у них отрастают клыки и звериные когти.
Мне могут сказать: а раньше разве не было таких же тварей? Были! Но в неизмеримо меньших масштабах. В прежние времена щука и была щукой, крокодил – крокодилом, удав – удавом. А сейчас? Думаешь, это пескарь, а взял в руки – оказывается, гадюка. Начал разговор с самим осетром – ай-ай, беги! Это, оказывается, акула!
Мутанты прививают мне бездуховность, внедряют в меня вещизм, ненасытность, безжалостность, беспощадность к ближнему, если тебе это выгодно. Разбогатеть! Вот главный лозунг времени. И, как у зверей, – выживает сильнейший.
Нет, не это мне внушали с детства! «Витька, вон идет нищий, сбегай, подай хлеб», – говорила мама, которая также говаривала: «Я люблю готовить, но голову сломала – из чего»…
Не это я вычитал из великих и добрых книг гениев человечества!
Не этому меня учили учителя!
Не на этом была основана наша крепкая дружба в юности!
Не такие люди меня окружали и все зрелые годы!
Бедность – плохо, бедность – беда, но бездуховность – страшнее. Она – родная сестра страшной идеи «все дозволено».
Мысли, которые я сейчас высказываю, давным-давно и глубоко разработаны лучшими умами человечества. Я не говорю ничего нового, я их только повторяю, но их именно и надо повторять неустанно. Забвение истины – путь в дебри, в джунгли. Особенно страшно, когда интеллигенция мутирует, когда она, которая веками стояла на стороне униженных и оскорбленных, была поборницей добра и милосердия, вдруг, оскалившись, начинает вопить о мщении, о безжалостности, об уничтожении «врага». Кровь, пролитая при расстреле Дома Советов, навеки запятнала их пиджаки, фраки и мундиры. Слезы матерей, отцов, жен, детей по убитым и покалеченным выступают белой солью на их упитанных лицах.
Они не испугались, даже не вздрогнули, когда настоящий фашизм показал свое лицо 3–4 октября на Краснопресненской набережной…
На мой взгляд, роль интеллигенции (особенно в нашей стране) должна сводиться к критике ошибочных поступков правительства всех уровней. Власти предержащие должны знать, что они находятся денно и нощно под мощными прожекторами общественности, особенно творческой интеллигенции как «чувствилища своего времени».
Закончу тем, с чего начал: изменилась среда обитания, породившая нынче не только уголовников разных уровней и мастей, но и людей-мутантов. Как выжить в этой новой среде и не потерять человеческий облик – дело каждого в отдельности. Просвещенных указаний на этот счет нет. Но быть человеком все же лучше, чем скотом.
Изменить же среду обитания могут только сами люди. Каким способом? Будем надеяться на новых избранников народа – тех, кто составил нашу Думу. Только не путем кровопролития! Только без гражданской войны!
СЕЮТСЯ ЗУБЫ ДРАКОНА
Пьесы замечательного драматурга Виктора Розова известны не только у нас в стране, но и в мире. Однако за последнее время гораздо большее внимание писателя привлекает жутковатый политический театр абсурда, который разыгрывается вокруг, а особенно – начальные результаты этого драматического, даже трагического действа для большинства россиян. Человек незаурядного жизненного опыта – прошлым летом ему исполнилось 80 лет – и обостренной совести, высокого гражданского чувства (достаточно сказать, что во время Великой Отечественной добровольцем ушел на фронт и был тяжело ранен), этот человек никогда не кривит душой, потому его мысли о происходящем в стране заслуживают, думается, особого внимания.
Виктор Кожемяко. Виктор Сергеевич, мне хотелось бы начать с самого задевающего и острого, по-моему, что связано за последнее время в общественном сознании с вашим именем. После встречи творческой интеллигенции с российским президентом в Бетховенском зале весной прошлого года вы окрестили ее крылатым словом «холуяж». Сразу после президентского указа от 21 сентября, перечеркнувшего Конституцию, сказали в «Правде» о своем предчувствии крови. А когда эта кровь пролилась, когда был расстрелян «Белый дом» и в «Независимой газете» появилось жестокое обращение к президенту собрания «демократической общественности Москвы» с призывом уничтожить в России всяческую оппозицию и как можно беспощаднее расправиться с участниками октябрьского сопротивления, вы опубликовали в той же «Независимой газете» свое письмо Ельцину, воззвав к разуму и милосердию. Причем авторов коллективного обращения нелицеприятно назвали людьми злобными, мстительными и трусливыми, а их призывы – антихристианскими, бесчеловечными, сатанинскими. Задолго до этого предупреждали: самое страшное – диктатура. Между тем интеллигенция, кажется, оправдывает и поддерживает новую Конституцию, способствующую по сути установлению режима единоличной власти. Что же, выходит, вы сами, всемирно известный писатель и деятель культуры, ставите себя в оппозицию к нынешней творческой «элите»?