Страница 11 из 16
Уже подзаголовок изрядно мистифицирует читателя. Определение «саратовский литератор» едва ли подходит даже для включенных в книгу Константина Федина с Николаем Чернышевским (вся их творческая биография протекала вдали от Саратова) и уж совсем не годится для Алексея Толстого или Александра Радищева. И «Граф Калиостро», и «Путешествие из Петербурга в Москву» решительно никакого отношения к нашему краю не имеют. Если, конечно, не предположить, что граф-авантюрист фокусничал где-нибудь в Перелюбе или в Озинках, а Радищев, желая сделать приятное составителям хрестоматии, по пути из одной столицы в другую сделал крюк и заехал на Саратовщину, но ради конспирации ничего о ней в «Путешествии…» не написал.
Особенно не повезло поэту Михаилу Кузмину. Мало того, что его фамилия в хрестоматии пишется то правильно, то неправильно (в статье А. Хрусталевой у Кузмина в фамилии возникает и пропадает мягкий знак), мало того, что на колонтитуле Михаил превращается в Алексея, так и похоронить его составители умудряются в Петербурге — при том, что в 1936-м город вот уже двенадцать лет был переименован в Ленинград (в «Литературной карте» город, кстати, указан верно; знает ли правая рука, что творит левая?).
Главная беда книги, однако, в другом: ее составители — как верно заметил рецензент газеты «Саратовские вести» — нарушили неписаное правило: не включать «себя, любимых». В хрестоматию (да еще рекомендованную для уроков литературы!) должны входить произведения, уже проверенные временем, а не написанные только что, на скорую руку. Стремление напечататься в одном томе с классиками сродни хлестаковскому «с Пушкиным на дружеской ноге» или остап-бендеровскому списку «Гомер, Мильтон и Паниковский». Сумеют ли потягаться В. Вардугин с Львом Кассилем, а Е. Данилова-Мартынова — с Велемиром Хлебниковым?..
Кстати, выступая на презентации книги в областной библиотеке, А. Амусин похвалил себя за душевную широту: дескать, он включил в хрестоматию даже тех, кому не подает руки. Интересно, о ком идет речь? Вряд ли глава АСП не подает руки членам руководимой им Ассоциации — Е. Грачеву, М. Муллину, М. Каришневу-Лубоцкому, Н. Куракину, В. Вардугину, В. Агафоновой (все они, как и сам А. Амусин, в книге присутствуют). Другое дело, что многие покойные авторы, включенные в книгу, будь они живы, возможно, сами не пожелали бы подавать руку кому-нибудь из составителей. А то ведь, пожалуй, и поколотили бы их в сердцах — за самоуправство, лень и халтуру.
Союз писателей Атлантиды
Хотя третье тысячелетие только началось, его предварительные итоги кое-кем уже подведены. На днях местные СМИ разнесли ошеломительную новость о том, что бывший член Общественной палаты, председатель Ассоциации Саратовских Писателей (АСП) Александр Амусин объявлен Лучшим Автором наступившего тысячелетия. То есть не он один, конечно: таких счастливцев в России и зарубежье (ближнем и дальнем) чуть более полусотни.
В начале списка «лучших-3000» оказались актер Михаил Ножкин (создатель незабвенного «а на кладбище все спокойненько, и закусочка на бугорке») и поэт Евгений Евтушенко — бесспорная литературная величина, ныне живущая в США. Думаю, Евгения Александровича порадует, что с ним тут соседствуют такие крупные писатели, как певец Николай Сличенко, дрессировщик Юрий Куклачев (тот самый, с кошками) и актер Никита Джигурда, олауреаченный «за высокий уровень поэзии» и отмеченный премией «за глубокий философский смысл и высокую гражданскую позицию лирической песни» (если бы заодно оценили и широкую натуру Джигурды, то все три измерения — высота, глубина и широта — были бы представлены самым исчерпывающим образом).
Наш Александр Амусин занимает в перечне счастливцев почетную двадцатую позицию. «Глаза, утлые, беспомощные, испуганно мечущиеся по ее лицу и рукам», «случайно обронила взгляд на лицо девушки, точнее на ее надменную ухмылку», «тоскливое ожидание беды полосовало его израненную последними событиями душу», «ярость, подожженная гордыней, не только обожгла ее тело, а раскаленным жалом вспыхнула на кончиках ногтей», «носик соревнуется в изяществе с гвоздиком, уши с соплями», «капельные слезки горящим колье повисли на щеках», «увидев Павла, мрачные лица ожидающих просветлели»… Разумеется, эти амусинские перлы, уже знакомые саратовским читателям, не могли не обеспечить их автору награду «за высокий уровень прозы» и прочное место в общем списке властителей дум.
С каждой новой позицией список Выдающихся Писателей становится все более интригующим. Медийные имена исчезают, настает черед полузнакомцев, потом незнакомцев. Лишь при помощи Интернета и подробнейшего двухтомного справочника Сергея Чупринина кое-как удается опознать еще нескольких гениев Третьего тысячелетия.
Вот зампред исполкома МСПС Владимир Бояринов, отмеченный «за высокий уровень детской поэзии» (не откажу себе в удовольствии процитировать мой любимый стишок: «В Абиссинии люди разные: / Морды синие, ж. пы красные. / А Россия не Абиссиния: / Морды красные, ж. пы синие»). Вот писатель Владимир Силкин, член-корреспондент Международной Академии Духовного Единства Народов Мира, начальник Военно-художественной студии писателей, автор книг «Чувство долга» (М., Воениздат, 1990) и «Спелые ветры» (М., «Стольный град», 2000), удостоенный высокого звания «за высокую гражданскую позицию в творчестве».
Здесь же доцент Александр Торопцев («работал токарем на хлебзаводе, сторожем в магазине, преподавателем истории и основ философии в Академии хорового искусства, редактором отдела в журнале для слепых»); автор двухтомника «1000 великих битв» награжден «за высокий уровень прозы». Рядом — поэт Александр Петров, автор книги «Вкус зари» (премирован «за высокий уровень поэзии»), фантаст Игорь Гетманский, автор «Звездного наследника» и «Голограммы силы» (отмечен «за высокую литературную грамотность») и детективщик Николай Стародымов, создатель шедевров «Смертный приговор», «Киднеппинг по-русски», «Кровь с души не смывается», «Гений смерти», «Убить, чтобы выжить» (этот мастер слова награжден «за высокую гражданскую позицию в творчестве»).
Прочих лауреатов, к сожалению, идентифицировать не удалось. К примеру, ничего не можем сказать о творчестве Марины Медведевой, Александра Гами (этих двух тоже отметили «за высокую гражданскую позицию»), о прозаике Владимире Ануфриеве («за высокий уровень прозы»), поэте Сергее Матросове («за высокий уровень поэзии»), репортере Стэлле Клюевой («за высокий уровень репортажей»), миниатюристе Петре Драйшпице («за высокий уровень короткой новеллы»). А еще есть некто Николай Культяпов в совсем уж удивительной номинации — «за высокий уровень знания техники (! — Л. Г.) русского языка».
Ясно, что список этот — достойный залп с корабля современности по обветшалым дредноутам классики. Ну кто блистал в предыдущем тысячелетии? Ну Шекспир. Ну Гете. Ну Лев Толстой. Разумеется, они отжили свое. В третьем тысячелетии им на смену пришли Никита Джигурда, Александр Амусин и сам Николай Культяпов! Музыка, туш!
Вы спросите, кто, собственно раздает высокие звания? Это — внимание — учредитель Национальной Литературной Премии «Золотое перо Руси» («ЗПР») и член жюри той же Премии Светлана Савицкая (не космонавт). Она тоже попала в перечень великих «за высокое художественное мастерство», а до этого сама получила собственное же «Золотое перо Руси» («за чтение авторских сказок и авторской песни к ним из серии «Звезды в соломенной шляпе»). А еще эта милая дама раздает писателям «Специальные дипломы Светланы Савицкой» и редактирует Общероссийскую независимую газету «Молодёжь Московии», где публикует собственные сочинения (вашего обозревателя глубоко тронула ее «документальная история» под названием «Новогодние приключения мочи на Соколиной горе»).
На своем сайте госпожа Савицкая извещает о том, что конкурс соискателей «ЗПР» стал «не только одним из самых популярных, но справедливо признан элитарным среди писателей русскоязычного мира (кем признан? — Л. Г.). Оргкомитет конкурса по праву считается венцом содружества писательских и творческих союзов планеты (а почему не Вселенной? — Л. Г.). В современной России, впервые (ух! — Л. Г.) за многовековую (ох! — Л. Г.) историю русской литературы, учреждена единственная (эх! — Л. Г.) литературная премия, которой награждаются литераторы, независимо от их места жительства и гражданства, создающие произведения на русском языке (организаторы «Русского Букера», «Большой книги» и «Нацбеста» нервно курят. — Л. Г.). Премия выдается не за наличие проектов, ничего общего не имеющих со словом (ой! — Л. Г.) «высокая литература», а за сохранение лучших русских литературных традиций, за истинный талант и творческие способности» (и «Голограмма силы», и «Киднеппинг по-русски» созданы в лучших русских традициях, о да! — Л. Г.).