Страница 6 из 6
– Одно ухо – рыжее!
– Другое – серое! А оба уха – черные… кажется.
– Глаза, что огоньки, – желтые в черной ночи!
– Но в пасмурную погоду – зеленые.
– В мороз – серые глазищи!
– В жару – карие! – так тараторили они, перебивая друг друга, пока, как по команде, не выкрикнули все разом:
– Словом – особых примет нет!
Изумился Илья:
– Это что же за порода такая диковинная?
– Конечно. Редкой породы кошечка. Царской породы. Так что лови, Илюха, лови! Поймаешь – твоя удача. Иди, лови! – напутствовали его в ответ стражники. С тем и убежали. А Илья с того дня места себе не находил – все обдумывал, как ему дальше действовать. И решил:
– Да, как говорится, нищему собраться – только подпоясаться. Вот возьму с собой хлеба краюху. Лапти новые обую! И в путь! Путь-то не ближний. Кто знает, когда вернусь? Мешок! Мешок-то побольше возьму. Соседи дорогие! Когда вернусь, не знаю. А коль не вернусь, не поминайте лихом.
– Счастливо тебе, Илья! – простились и мы, соседи, с Ильёй. И началась с того дня во всей-то Илюшиной жизни перемена. Бродит он по всему царству-государству с большущим мешком и ищет кошечку царскую. Да по всем тем приметам, что дали ему царские стражники. Эх! Пришлось ему со всего-то обширного нашего царства кошек переловить. А что делать? Уж чем-нибудь – хвостом, ушами ли – но непременно совпадают приметы. Со счета совсем сбился Илья; сколько дней, сколько ночей бродил он в поисках царской кошечки.
Но однажды, когда после пробега по царству, стражники прилегли в тенёчке тесовых ворот царского терема подкрепиться, совсем неподалеку от царского терема, вышел к ним Илья. А они как раз разложили свежий хлебушек, крынки парного молочка – разное, что удалось прихватить по пути в поиске кошечки-беглянки. Душевно расположились стражнички подкрепиться в тенечке, разложив все съестное, как тут вдруг из кустов прямо на них двинулось что-то огромное, устрашающее. Они завопили от страха:
– Ой! Ой! Ой! Ой! Глянь! Что это там такое? Огромное, точно гора! И движется. Прямо на нас. Точно чудище большущее? Спасайся, кто может! Свят! Свят!
И разбежались, по кустам попрятались. Сидят, дрожат! Но как присмотрелись:
– Ба! Так это ж Илюшка наш! Точно, да только его едва видно под огромным мешком.
– А мешок словно живой. Шевелится! А из того мешка раздается: «Мяу, мяу, мяу, мяу!» Словно там тьма– тьмущая кошек притаилась, – изумлялись стражники, обсуждая шепотом между собой увиденное:
– И мяукает мешок, что на плечах у Ильи, словно тьма кошек!
– Ох уж этот Илюша! Всю душевность грубо развеял. А так славно сидели. Ох, и рассердил он нас!
И с этими словами из кустов стражники царские с секирами вострыми повылезали. И на нашего Илюшу наступают, запугивают и угрожают. И подальше от ворот царского терема его стали оттеснять.
А Илья им кричит:
– Пустите меня во дворец! К царю-батюшке!!! Я ему кошек наловил. Пусть выберет, какая из них его любимица.
А стражники отгоняют его от ворот и кричат ему злобно:
– Уходи подобру-поздорову! Ни к чему нам твои хлопоты. Уходи! Илья!!! Уходи отсюда!!!
И такой шум подняли, что на этот шум сам царь за ворота выглянул, разобраться, с кем это его стражники бранятся – захотел посмотреть. Увидел, что перебранка какая-то у самых ворот приключилась.
И, ничего не понимая, спросил царь своих стражников:
– Эй, стражнички мои! Почему в такую рань шум учиняете?
А Илюша, как царя-то близехонько так увидел, обрадовался. И все к нему прорваться пытается. И, желая все объяснить, царю громко прокричал:
– Як Вам, Царь-батюшка! Кошечку Вашу изловил и доставил. Выбирайте, которая тут Ваша! Уж такая она из себя необыкновенная, что ни одной по всему царству не упустил, всех как есть изловил. Вот только стражники теснят меня, к Вашему царскому Величеству не допускают.
Царь подошел поближе. Но драчливые стражники, оказавшиеся между царем и Ильёй, мешали царю разобраться, выкрикивая:
– Не слушайте его, царь-батюшка. Злоумышленник это!!! Злыдень!
– Да ну? – изумился царь, желая рассмотреть настоящего злыдня.
А Илюша от такого обидного обращения рванул вперед, к царю, что было силы. И мешок-то лопнул. Да и как ему не лопнуть? Кошек-то в нем – тьма-тьмущая. Да и сидеть в мешке… Ох, тяжко им пришлось! Их только пожалеть можно. Словом, вырвались кошки, коты и котята на свободу из мешка! И лавиной обрушились прямо на голову подошедшего царя. Ох! Беда! И рычат и мяукают. Когтищи-то свои разъяренные выпустили. Вот так-то вся-то ярость на царя и вылилась. Стражники, конечно, сразу врассыпную. Кошки тоже вскоре разбежались. Хорошо, царевна выбежала, царю на помощь подоспела:
– О! О! Батюшка! Ой, что с тобой сталось! Весь израненный. Потерпи, сейчас обмою твои раны. – успокаивала она отца. А царь в ответ только стонал:
– О! О! У-у! Ах!
Пока царевна примочки царю делала, стражнички из кустов повылезали, отряхнулись. И к царю подошли. И, не глядя на остолбеневшего от всего произошедшего Илью, говорят царю:
– А ведь мы докладывали, что злоумышленник это! Как есть злоумышленник. Прикажите под стражу взять! И заточить злоумышленника до точного разбирательства!
– Повелеваю! О! О! О! – простонал в ответ царь.
И увели стражники нашего Илью в темницу. Но, как только стал царь в себя приходить после заботы и травяных примочек царевны, дочери своей ненаглядной, так повелел привести Илью для беседы. Ведут стражники Илью в тронный зал, где царь весь, точно после побоища, израненный на троне восседает, и галдят, словно вороны:
– Велите казнить его, царь-батюшка. Казнить его, злодея! Казнить!
А царь – то ли от общего нездоровья, то ли просто от неровности настроения, словом, капризность на него нашла. И стал царь возражать стражникам:
– Вам бы все казнить да казнить! А я разобраться желаю! Зачем Илья такое злодейство затеял? Зачем урон здоровью моему нанес?! Да и… молчать! Своим умом жить желаю! – сказал царь, топнув ногой в красном сафьяновом сапожке. И обратился к Илье:
– Рассказывай, Илюшка! Все как есть, не таись! Сознавайся во всем, потому как неизвестно, придется ли тебе когда-нибудь еще с кем-нибудь беседу вести.
И, низко опустив повинную голову, ответил Илья царю:
– Эх! Вижу, царское твое величество, что верные твои слова, что, того гляди, безо всякого покаяния вот так казнят своим порядком и – всё! И не перемолвиться ни словечком уж более ни с одной живой душой на этом белом свете!
И всё, как было, рассказал Илья царю-батюшке. И как работал день и ночь. И как досаждали царские стражники поисками любимой царской кошечки. Как от этих поисков всякий раз служба стражников оборачивалась вытоптанными посевами да поборами немилосердными. А тут царевна, дочка царева, тихонько, чтоб не мешать никому, в тронный зал вошла, свежие примочки батюшке сделать хотела, да заслушалась Илюшиными рассказами про его горести. А как послушала, так и ахнула, возмутившись:
– Ах вы, безобразники! Хороши стражнички царские!
Ничего вразумительно стражники в ответ не отвечали. Только восклицали:
– Да мы что, мы того. Хм. Гм.
Но царевна – руки в боки и потребовала ответа у стражников:
– Это какую же кошечку вы по всему царству-государству ловите? Уж не нашу ли Мурку?
– А. Хм. О-у… – что-то буркнули в ответ стражнички.
– То-то не дозовешься вас, когда нужно. Теперь понятно, чем вы день-деньской заняты!
– А где наша Мурка? – заинтересовался и сам царь. И царевна рассказала отцу:
– Так наша Мурка здесь, во дворце! Она же день-деньской на подушках, шелками да жемчугами вышитых, нежится, налакавшись сливочек со сметаной. Да и дремлет, мурлычет себе под нос в моей девичьей опочивальне. Куда ей бегать, да еще по всему царству?! Она от такой жизни поперек себя толще стала, точно подушка на четырех лапах.
Да мы того. Мы всё больше для пользы отечества старались. Приглядеть – что, к чему и как – всегда не лишнее! Всё ли в царстве спокойно?! Нет ли где беспорядков? Не затевается ли дело дурное против спокойствия в нашем отечестве? А уж что прихватывали… Так только то, что плохо лежало!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.