Страница 67 из 83
Нередко Луна ассоциируется с чем-то неподвижным и застылым, даже мертвенным.
Это уже из серии кладбищенских мотивов, широко, кстати, представленных в русской поэзии:
Ночь, вообще говоря, пора не для веселых бдений и шуток. Ночь – это сон, отключение сознания, забвение.
Образ Луны рождает целую философию умирания. Читаем у Ивана Бунина:
И у него же:
Ну а дальше, если строить рассказ из цитатных строчек, то вполне годится Сергей Клычков:
Не будем, однако, развивать печальную тему смерти. Стоит лишь отметить, что метафорическое восприятие Луны у поэтов не знает границ. Луна – поистине неистощимая кладовая метафор. Каждый из сочинителей видит ночное светило по-своему. Одному поэту Луна представляется в виде крестьянского серпа, другому – в виде уличного фонаря, третьему… Впрочем, лучше пусть поэты говорят сами.
«Двурогая луна, как серп жнеца кривой…» (Плещеев). «И бледный серп луны холодными лучами…» (Над- сон). «И месяц… серебряным серпом белеет…» (Фофанов).
Серп – это форма месяца. А вот сравнения, связанные с яркостью свечения небесного спутника:
Но это только первые прикидки сравнений. Фантазия поэтов не знает предела.
Ах, эти метафоры… У Сергея Довлатова есть рассказ «Жизнь коротка», повествующий о писателе Левицком, биографически очень схожем с Набоковым. Начинается рассказ так:
«Левицкий раскрыл глаза и сразу начал припоминать какую-то забытую вчерашнюю метафору… «Полнолуние мятной таблетки»?.. «Банановый изгиб полумесяца»?.. Что-то в этом роде…»
Какие только в голову не приходят сравнения, от которых образ Луны множится, дробится…
Подведем предварительные итоги сравнений: серп, фонарь, лампада, лампа, шар, ладья, лодка, челнок, монета, пятак, кружок, померанец, перст, багор… Совсем неожиданное находим у Сергея Маркова: